Об этом кошмаре автору рассказали двое милиционеров-конвоиров, которые доставляли того задержанного подозреваемого в психиатрическую клинику, расположенную в районе приборостроительного предприятия «Омега». Автор постарался придать сбивчивому повествованию стражей порядка некую художественность, но в целом факты изложены именно так, как их представили рассказчики.
Причиной трагедии стало оскорбление
Свадьба гремела жизнерадостным и неудержимым весельем, как и подобает торжеству, когда богатый и уважаемый хозяин отдает замуж свою любимую дочь.
Гости предавались пиру и радости, и мало кто обращал внимание на молодого парня в мешковатом, словно с чужого плеча, сером костюме. Обладателя сего одеяния звали Рустам. Не дожидаясь тостов, он лихо опрокидывал в себя рюмку за рюмкой. И лишь изредка бросал тяжелые мрачные взгляды, полные невысказанной боли и ненависти, в сторону новобрачных. Причиной его душевных страданий была невеста Рая. Рустам никак не мог забыть свою первую любовь, несмотря на то, что сам был женат уже три года и воспитывал двух детей.
— Что этот бишара (оборванец) здесь делает? — услышал Рустам вдруг над самым своим ухом.
Обернувшись, парень увидел Талгата — рыжеволосого брата невесты и двух его приятелей.
— А ну проваливай отсюда! — рыжий угрожающе поднял кулак, и его приятели, чувствуя скорую драку, приблизились вплотную.
Завязалась короткая, но жестокая стычка, в которой благодаря явному численному превосходству нападавших Рустам потерпел обидное поражение. Его избитого буквально вышвырнули за порог. Однако победа досталась трем противникам непросто: один держался за подбитый глаз, другой лишился пары передних зубов, а у их рыжего предводителя Талгата нос был не только свернут набок, но еще и расплющен.
— Убирайся отсюда, урод! — хлюпая льющейся кровью, истерично выкрикнул рыжий.
— Я вернусь, Талгат и ты еще получите свое, да и все твои прихвостни — тоже... — прозвучало в ответ хриплое, полное бешеной злобы обещание. Злобно сплюнув на порог «гостеприимного» дома, Рустам, пошатываясь, как пьяный призрак, двинулся прямо в темную ночную степь.
Его ничуть не смущало, что до дома около 30 километров бездорожья, которые, будь он в трезвом уме, показались бы ему непреодолимыми. И каким-то непостижимым, мистическим образом ему удалось преодолеть это колоссальное расстояние всего... за пару часов! Как?! На этот вопрос следствие так и не смогло дать вразумительного ответа. Но факт остается фактом: между тем моментом, когда Рустам ушел со свадьбы, и устроенной им кровавой бойней, согласно показаниям свидетелей, прошло два часа. Возможно, плюс-минус десять минут.
Ведь позже на многочисленных допросах свидетели твердили в унисон, что Рустама выгнали со свадьбы около двух часов ночи. А уже к четырем утра его окровавленная и обезумевшая от ужаса супруга ворвалась в дом к соседям, спасаясь от неминуемой расправы обезумевшего мужа.
Слушая ее порой бессвязный, то и дело прерываемый истошными рыданиями рассказ, даже видавшие виды оперативники и следователь ощутили какой-то мистический ледяной ужас. Следственно-оперативная группа обнаружила в жилище Рустама изрубленные трупы его сестры и двух маленьких детей.
Задержать подозреваемого по горячим следам не удалось. Изверг словно испарился, будто канул в небытие. Зато на следующий день поселок, где еще недавно гремела веселая свадьба, погрузился в траур. На местном кладбище люди обнаружили четыре зверски изрубленных человеческих тела. Понять, что убитыми оказались вчерашние молодожены и двое приятелей рыжего брата невесты Талгата, оказалось не так-то просто: устанавливать личности погибших для следствия оказалось задачей не из легких. Сам же Талгат, видимо, окончательно сошедший с ума, в это время танцевал между могилами, держа в руках окровавленный топор.
Поэтому вопрос, кто является убийцей, для следственно-оперативной группы не стоял. Все были уверены, что Раю, ее супруга и двух своих приятелей убил он, безумный Талгат...
Но эта версия оказалась ложной, наспех сотканной из ужаса и спешки.
Когда супруга Рустама под влиянием транквилизаторов, которые ввели ей врачи, наконец, немного успокоилась, следователь смог ее допросить. После чего немедленно отправил ее на судебно-психиатрическую экспертизу. Рассказ женщины действительно больше походил на бред, порожденный черепно-мозговой травмой. Она пояснила, что муж вернулся со свадьбы около четырех часов утра, лег в кровать и сразу же забылся сном. Спустя некоторое время (может, минут пять, а может, десять) женщине послышался какой-то странный звук. И она с ужасом увидела, как над храпящим Рустамом зловеще склоняется полупрозрачная фигура. В тот же миг будто по команде ее муж вскочил и, схватив топор, набросился на всех, кто находился в доме...
Рассказ убийцы
Когда же спустя неделю Рустама наконец удалось задержать, его незамедлительно доставили в областную психиатрическую клинику. И подозреваемый рассказал врачам-психиатрам немыслимую историю. Опытные специалисты не смогли определить, где в его словах находится та грань, отделяющая безумие от непознанного...
Вот что поведал Рустам.
Он стоял у самого подножия древнего кургана. Это место испокон веков считалось у местных жителей проклятым. Даже автомобили, следовавшие по дороге из Уральска, внезапно глохли здесь. А водители, искавшие причины этих поломок, не могли их найти. Но стоило лишь оттолкать заглохшие машины метров за 200, как моторы заводились безо всяких проблем. Старики шептались, что под этой насыпью покоятся кости древних воинов-язычников. Тех самых, которые перед самой своею кончиной совершили нечто столь гнусное, что не подлежало искуплению. Из уважения к их прежней доблести соплеменники предали тела земле, но имена навеки прокляли и стерли из памяти. Так говорили предания.
В этот момент, стоя в темноте, Рустам словно вновь пережил позор изгнания со свадьбы и унизительный едкий смех той, чью тень он так и не смог изгнать из сердца. На него нахлынул прилив слепящей неконтролируемой ярости, и он, запрокинув голову к беззвездному небу, злобно взвыл:
— Я уничтожу вас всех!
Резко обернувшись, Рустам замер, словно пораженный стужей. Прямо перед ним у невесть откуда взявшегося бездымного костра сидели три неподвижные угольно-черные фигуры. Странно, но гнев и страх уступили место необъяснимому холодному удивлению.
— Эй! — неуверенно окликнул он их, но ответом ему было только мертвое молчание. Пламя костра горело неестественно. Оно не разгоняло ночную мглу, а, казалось, напротив, лишь уплотняло ее. Он подошел ближе. Ни один из незнакомцев даже не дрогнул. Все трое были облачены в длинные истлевшие плащи с глубокими капюшонами, полностью скрывавшими то, что было под ними. Рустам почти физически ощутил гнетущее дыхание нависшей опасности.
— Я заблудился... — его голос прозвучал жалко и неубедительно.
Ответом было то же самое могильное молчание.
Тут Рустам не выдержал и, возмущенно вскрикнув, схватил ближайшую фигуру за плечо.
Ветхая ткань одеяния не выдержала столь бесцеремонного обращения и порвалась, явив ужаснувшемуся Рустаму пожелтевшие древние кости. Все три фигуры медленно повернули к нему свои зияющие черные пасти капюшонов. Из темноты раздался сухой шелестящий вопрос:
— Зачем ты здесь? Что ты хочешь?..
— Кт-то вы?.. — заикаясь, прошептал Рустам.
— Это не важно... — прошелестел ответ.
Фигуры с внезапной резкостью отбросили свои капюшоны. В неверном лунном сиянии Рустам с содроганием различил оскал человеческого черепа и волчий оскал, ощеривший на него громадные хищные клыки.
Но самый глубокий ужас скрывал третий капюшон. Под ним не было ничего. Рустам понял, что перед ним совсем не люди.
— Я... Сбился с пути... — пробормотал он.
— Сбился с пути... — голос пронесся над землей как шорох песка. — Что ты ищешь?
И тут, по словам Рустама, его страх куда-то испарился, уступив место чудовищной одержимой ясности. Он вдруг понял, кто перед ним и что он может получить.
— Я хочу их убить! — прохрипел он.
И его хрип стал клятвой.
— Хорошо... — прошелестело в ответ.
Из-под капюшонов раздался тихий заунывный древний напев. Он, постепенно набирая мощь, поплыл над оцепеневшей степью. Серый валун на вершине кургана вдруг почернел, и в его глубине распустился пульсирующий яркий пурпурный свет. Он разгорался, пока его блеск не стал нестерпимо ослепительным. Рустаму пришлось закрыть глаза, а, когда он их открыл, увидел перед собой черный исполинский силуэт, который угрожающе раскачивался, словно готовясь к прыжку. Заунывный ритуальный напев резко оборвался. Три фигуры одновременно обернулись к парню и вытянули к нему свои костлявые хищные лапы.
— Вот он! — взвыла волчья голова.
— Вот он! — щелкнул челюстями человеческий череп.
— Вот он! — прошипело ничто.
Парень, ужаснувшись, попытался отшатнуться, но черный летящий призрак с диким хохотом ринулся на него и, обхватив, закружил в безумном танце. Рустам почувствовал, как нечто чуждое, холодное и безгранично жестокое проникает в него. Он издал слабый предсмертный стон и рухнул в беспамятство.
Он не помнил, как его тело, теперь ведомое чужой волей, дошло до дома, как поднял топор на своих детей и сестру, как расправился с молодоженами и приятелями Талгата и как окончательно свел с ума брата Раи. Но костер и три ужасающие фигуры на вершине проклятого кургана он запомнил навсегда. Он постоянно рассказывал об этом врачам и медсестрам психбольницы, повторяя историю снова и снова. Но ему никто не верил. А потом Рустам замолчал, и никто не мог вытянуть из него ни слова. Казалось, от человека осталась одна оболочка в больничном халате.
Старый чабан Ушкемпир спустя 40 дней после всех этих кровавых событий обмолвился, что видел нечистый огонь на старом кургане. «Но мой дед рассказывал мне про трех шайтанов возле костра, а я видел четырех...»
