Жизнь музейная и бум истории
Этой теме была посвящена прошедшая на днях конференция экспертов общественного фонда «Мир Евразии». А состоялась она после выхода статьи президента Нурсултана Назарбаева «Семь граней Великой степи», которую широко обсуждает и активно комментирует казахстанская общественность.
Президент, в частности, отметил в статье, что «история Казахстана также должна быть понята с высоты современной науки, а не по ее отдельным фрагментам», и среди шести предложенных им проектов, рассматриваемых автором как продолжение программы «Рухани Жангыру», есть проект музея древнего искусства и технологий Великой степи «0лы дала». Это напрямую касалось темы дискуссии экспертов.
Да и остальные проекты («Архив-2025», парк-энциклопедия «Великие имена Великой степи», «Тюркская цивилизация: от истоков к современности», «Антология степного фольклора» и специальный цикл фильмов и сериалов) в той или иной степени связаны с музейным делом. О чем это говорит? Вероятно, о том, что музейная жизнь на пространстве Евразии в начале XXI века переживает бум.
Хотя в 1990-х годах в ряде музеев Казахстана и Российской Федерации посетителей было мало. Есть такое выражение «хоть шаром покати». Сейчас на некоторые коллекции и выставки выстраиваются большие очереди.
Одним из ведущих векторов развития является переживаемый сегодня настоящий «бум» музейной архитектуры. Идеологическое влияние музеев выражается в строительстве новых зданий. Например, в столице Казахстана Астане покоряет необычной внешней формой Национальный музей Республики Казахстан. Его площадь 74 тысячи квадратных метров, он состоит из семи блоков с переменной этажностью до девятого этажа. Это масштабное здание, построенное на века. А музейное строительство означает повышение статуса и государственной значимости этой институции.
Идет музеефикация культуры, внедряют инновационные информационные технологии в музейном пространстве, международные научно-практические конференции уделяют внимание перспективным проектам и расширению возможностей межкультурных коммуникаций.
В силу своей природы музеи способны играть большую роль в духовно-нравственном, историко-патриотическом, нравственно-эстетическом просвещении и вовлечении людей в различные формы социально-культурного творчества. Музейная работа тесно взаимодействует с исторической наукой, археологией, реставрацией, искусствоведением, этнографией. В том числе идет работа с коллегами из стран-партнеров. Еще в советские годы формирование многих музейных коллекций Казахстана шло при участии ведущих российских музеев.
Стройплощадки культурной индустрии
В ходе дискуссии все эксперты согласились с тем, что музеи являются визитной карточкой страны или региона, отражая местные обычаи, историю, экономические и социальные достижения и проблемы, демонстрируя также интеграционное взаимодействие стран и народов. Например, в культурную программу ЭКСПО-2017 в Астане вошли Дни Эрмитажа. В конце концов, музейный артефакт — «Золотой человек» из кургана Иссык — стал одним из символов независимости Казахстана и брендом страны. О нем, кстати, написал и глава государства в своей статье.
Евразийский музейный мир развивается динамично и многовекторно, превращается в стройплощадки культурной индустрии, мини-университеты. Одно из направлений деятельности по достижению стратегических целей ЮНЕСКО призвано способствовать усилению социальной и образовательной роли музеев как базового культурного института общества. По данным Всемирной туристской организации (UNWNTO), культурный туризм развивается большими темпами и составляет сегодня примерно 40 процентов от всего объема мирового туризма.
— В отличие от библиотек и архивов музеи хранят весь спектр памятников истории и культуры: движимых, недвижимых, материальных, духовных, природных. Музейные коллекции являются не только ценным информационным источником, раскрывающим взаимодействие культур народов, но и обладают мощным эмоциональным потенциалом воздействия на посетителей, — высказал свое мнение президент фонда «Мир Евразии» Эдуард Полетаев.
Музеи занимают особое место и в общественно-политической жизни. Хотя этот факт еще, на его взгляд, недостаточно изучен наукой, тем не менее музей — это не просто коллекция экспонатов, которые сохранены для современников. Такие хранилища оказывают влияние на человека, на формирование его мировоззренческой позиции. Не случайно для школьников младших классов и студентов организовывают коллективные походы в музеи. Это помогает формировать патриотизм.
А в условиях глобализации актуализируются задачи сохранения национальных культур, их неповторимости и уникальности.
— Казахстану и России в этой связи предстоит активизировать свои музейные традиции, — считает Эдуард Полетаев.
Ведь современные музеи де-факто становятся центрами досуга, образования, коммуникаций, социальной адаптации, культурной идентификации и творческих инноваций. Они вовлекают в свои орбиты новые аудитории, используя новые языки и новые медиаресурсы.
Как отметил Дмитрий Березняков, заведующий кафедрой государственного и муниципального управления Сибирского института управления — филиала РАН-ХиГС при президенте РФ:
— Хотел бы отметить, что для России и Казахстана актуальность обсуждаемой сегодня проблематики будет со временем только нарастать. Наши страны сталкиваются с общими темами и проблемами формирования культурной и общественно-политической идентичности. В этом смысле история, ее нарративы, места памяти играют фундаментальную роль. Тем более что сейчас мы вступаем в ту эпоху, когда в полноценную взрослую жизнь входят поколения, которые социализировались, во-первых, уже в постсоветской среде, а во-вторых — в совершенно другой коммуникативной и медийной культуре.
Как музеи адаптируются к этой специфической ситуации? Это, по мнению Дмитрия Березнякова, очень важный момент, поскольку он напрямую влияет на то, как будут формироваться культурные стереотипы, историческая память новых, уже постсоветских поколений. Это долгосрочная, иногда невидимая, конечно, но большая работа на будущее. Поэтому наши музеи являются своего рода современными адаптерами политики памяти государств.
И у музеев есть свои истории
Лейла Ахметова, директор Центра ЮНЕСКО КазНУ имени аль-Фараби:
— Работаю сейчас и работала в советское время в запасниках и архивах музеев Запада, СНГ. Поэтому вполне могу сравнить все. И в качестве лучшего примера я выбрала самый близкий мне и родной. Начиная с 2011 года и вот уже восемь лет подряд я езжу в мемориальный комплекс «Брестская крепость — герой». Естественно, я работаю там, в архивах и запасниках. Почему я туда езжу? Во-первых, там есть несколько видов музеев. Первый музей — советского времени, который находится в казармах 33-го инженерного полка. В нем было около 150 казахов, из них около 100 человек — из Жамбылской области. Этот музей сохранили в первозданном виде. В первые годы моего визита туда там практически не было посетителей. Сейчас же количество почти один миллион посетителей в год.
Алуа Байкадамова, заведующая Военно-историческим музеем Вооруженных сил РК:
— Я внучка генерала Панфилова, дочка его старшей дочери Валентины Ивановны, которая в составе сначала 316-й Гвардейской Панфиловской дивизии с 1941-го по 1944 год прошла в составе медсанбата. Нашему музею 52 года, и только 16 ноября этого года нам присвоили статус. Это то, за что боролась моя мама начиная с 1970-х годов, как пришла в музей.
Как рассказала Алуа Байкадамова, вся коллекция этого уникального хранилища частная.
— Ее собрала мама. Но дело в том, что я не могла уйти в частный музей, так как нужны были огромные деньги. Поэтому мы на уровне музейной комнаты так и существовали. Слава Богу, нам платили зарплату, и рада была, что с нас не брали деньги за аренду. В хранилище есть уникальные документы. Особенно относительно Панфиловской дивизии. Грамота о присвоении звания Героя Советского Союза Василию Клочкову, оригинал. И еще пять таких грамот из числа 28 гвардейцев-панфиловцев. Две из них у нас есть в Астане.
— Ко мне пришли ребята из военной академии, — рассказала Алуа Байкадамова, — я для них провела экскурсию, и они попросили провести еще одну для школьников из Узунагаша. Так вот, когда мы прошли по нашему залу, я пожалела, что не было под рукой мобильного, чтобы заснять, как дети по очереди подходили к красному знамени и целовали его…
Нужны или не нужны?
Одно из мнений, прозвучавших в ходе дискуссии, вызвало наибольший отклик у участников. Высказала его Полина Абугалиева из Университета международного бизнеса (UIB):
— С удивлением слушала историю про красное знамя. Мне кажется, она вообще из какого-то другого измерения. Это другие дети, не те, которых знаю я. Лично я, исходя из своего опыта, подобных музеев ни разу не встречала. Много говорили о музее как об инструменте социализации постсоветского пространства, как об адаптере, как о культурной традиции. Мое мнение — лет через 15 этого не будет. Среди представителей своего поколения не вижу интереса к музеям. Они слишком консервативны. Нам не интересно просто смотреть на картинки, камни с подписями.
Говорили о востребованности музеев, о том, что число посетителей у некоторых из них доходит до миллиона в год. Я не знаю, кто в них ходит, но это не мои ровесники. Мне 19 лет. Вместе со многими моими ровесниками, еще в начальной школе, собирали нас по три класса и везли в огромном душном автобусе. Час был у нас на экскурсию, мы многое не понимали, было не интересно. И это продолжалось все 11 лет обучения в школе.
Станислав Перехожев, директор Томского областного краеведческого музея имени М.Б. Шатилова, не стал возражать казахстанской студентке, но высказался так:
— Да, мы должны говорить с детьми и молодежью на доступном им языке. А им понятен язык YouTube. Сейчас они уже даже в интернете не хотят ничего читать, предпочитают смотреть и слушать. Как-то забираю сына со школы, и он вдруг меня спрашивает: ты же, мол, жил в СССР? А ты знаешь, что на один рубль тогда можно было купить то-то и то-то, воодушевленно он мне так перечисляет. Да, я, конечно же, знаю, что можно было тогда купить, ведь я жил в те времена. А вот он откуда имеет такие познания?
И немало молодых людей, по его мнению, с каким-то воодушевлением говорят сегодня об СССР как о некой волшебной стране.
— Такие же мысли и у студентов! Как-то недавно делали опрос среди них, чтобы узнать, какие бы они хотели посетить выставки. Оказалось, что им интересно узнать про Советский Союз. Наверное, музеи должны раскрывать правду. И мы говорим эту правду. Хочу также сказать, что если музеи будут сотрудничать друг с другом, будет происходить обмен выставками, людьми, тогда мы действительно сможем прийти к тому, что за счет такого диалога наши великие культуры обогатятся.
И взаимодействие между музеями стран постсоветского пространства в последнее время активизировалось, отметили участники дискуссии. В частности, музеи стран СНГ присоединяются к работе над проектом «Территория Победы». Его инициировал Музей Победы в Москве, и он направлен на создание единого музейного пространства в военно-исторической сфере. То есть посыл такой, что наши страны объединяет единая память, а музеи являются ее хранителями.
Ряд музеев, как известно, создаются в классическом смысле со сбора исторических и культурных реликвий в целях заботы о всеобщем благе. Но на постсоветском пространстве стали появляться музеи корпоративные, частные, музеи при крупных предприятиях, в ряде случаев их деятельность является успешным бизнесом, приносящим доход.
Музеи также создают новые возможности для экономического развития на местном, региональном и национальном уровнях, обеспечивая доход и новые рабочие места.
Известны в мире и новые уникальные постсоветские музейные институции. Так что музеи благополучно пережили трудное время переоценки нашей истории и теперь становятся вновь востребованными и, что очень важно, по-современному интересными.
