Ещё в начале марта в Туркестане на встрече с общественностью своё однозначное отношение к этой проблеме высказал президент Нурсултан Назарбаев: "Я категорически против паранджи, особенно когда паранджу или хиджаб носят студентки или учащаяся молодежь. У нас никогда такого не было в истории, наша религия не имела такой традиции. Нужно уметь отличать истинную религию от навязанной нам".
В августе его поддержал глава недавно созданного Агентства по делам религий Кайрат Лама Шариф. По его словам, казашки "никогда не находились в затворничестве". Более того, Лама Шариф отметил: "Нельзя слепо копировать чужие обычаи и следовать чужой культуре, в частности арабской. Следует всегда помнить, что казахский народ может сохранить свою сплочённость, согласие и единство, только следуя обычаям и традиционной религии своих предков".
Носишь платок – иди в медресе!
Однако в обществе "вопрос хиджаба" до сих пор остаётся, мягко говоря, дискуссионным. В январе этого года мусульманский дресс-код стал причиной скандала в одной из школ Шымкента. Тогда педагоги отказались пускать на занятия учениц в платках, ссылаясь на единую школьную форму. Спустя два месяца ученицы другой шымкентской школы заявили, что администрация запретила школьницам фотографироваться в мусульманских платках на пропуск для ЕНТ.
– Нам говорят: "Носишь хиджаб – иди в медресе, изучай религию", – пожаловалась тогда одна из учениц.
В феврале по пути запрета пошло и руководство Атырауского госуниверситета: студенток в хиджабах не пускали на лекции, ссылаясь на то, что по внутренним правилам вуза сидеть на занятиях в головных уборах запрещено. Подчиниться девушки отказались: "Это будет означать, что мы не повинуемся Аллаху и его хадисам (изречениям. – Ред.). Мы не можем так грешить".
В борьбу за хиджаб включились и мужчины. В марте экибастузцы Уалид Нечаев и Бейсенбай Амиржан объявили в Астане голодовку, которая продолжалась две недели. Объясняя причины акции, в обращении на имя главы государства они написали: "Выражаем категорический протест против развернувшихся репрессий в отношении наших сестёр по вере, направленных на подавление нашей воли… Так, дочь нашей сестры по вере Натальи Войтенковой, четырехлетнюю Хадиджу, отказались принять в детский сад №14 города Астаны из-за того, что Наталья носит платок".
О том, как именно надо защищать – и надо ли вообще – "жён и сестёр в их праве на ношение хиджаба", мы поинтересовались у самой Натальи Войтенковой – русской, принявшей ислам пять лет назад.
– Наташа, вашего ребёнка действительно не приняли в детский сад только из-за вашей одежды?
– Я как мусульманка не хочу обманывать: причина отказа в том, что наша очередь ещё не подошла. Единственное, что директор садика грубо со мной разговаривала. Она и слушать меня не стала. Видимо, потому что я была одета не так, как ей хотелось бы.
– Сейчас вопрос с садиком решился?
– Ничего подобного. Так как ребёнка в сад пока пристроить не могу, подала заявление на оформление социального пособия. У меня ведь муж сидит в тюрьме за веру в Аллаха (статья 233 УК РК "терроризм". – Ред.). Ему семь лет дали – два уже отсидел.
– Наташа, вы носите мусульманский платок. А насколько это уместно в нашем обществе? Казашки, например, прежде никогда не носили хиджаб.
– Ношение хиджаба – это приказ Аллаха. В Коране прописано: "Скажи своим жёнам и жёнам верующих, чтобы они посильнее накидывали на себя покрывало". Хиджаб – это наша защита. Я как богобоязненный человек всегда закрываю свое тело. Да, есть Конституция, есть законы, но ведь в Судный день мы будем отвечать по закону Аллаха, а не государства. Христианам никто не запрещает носить крестик, иудеям – шляпы и пейсы: это их атрибутика. Так почему же нам запрещают носить платки, например, в школах? Я этого не понимаю.
Махамбет Ауэзов, главный редактор общественно-политической газеты "Деловая неделя", надеется, что его супруга когда-нибудь наденет хиджаб:
– Согласно концепции аурата (общее название тех частей тела, которые следует скрывать от взглядов других людей. – Ред.), у мужчины должна быть прикрыта область от колен до верхней части живота, а у женщин – от щиколоток до головы. Хиджаб, закрывающий шею и волосы, является требованием шариата, а шариат – это неотъемлемая часть ислама.
– Почему в таком случае ваша супруга не носит хиджаб?
– Она говорит, что носить хиджаб несовременно, на этот счёт у нас постоянно происходят дискуссии. Но в данном случае я не считаю это поводом для развода. Всегда есть надежда, что я сумею её убедить (смеётся).
– Казахские женщины никогда не закрывали лицо, – говорит Бахытжан Момышулы, член Союза писателей Казахстана, сын Героя Советского Союза Бауыржана МОМЫШУЛЫ. – Им была присуща свобода, и в истории есть много тому доказательств: казашки воевали наравне со своими мужьями и братьями, в родительском доме девочек никогда не усаживали у порога: им отводилось почётное место с правой стороны. А платок, который носили казашки, на языке символов объяснял, что женщина уже замужем – и не более.
– На мой взгляд, хиджаб – это одна из жалких попыток навязать женщинам что-то, что не соответствует сегодняшнему времени и современным взглядам на жизнь, – считает танцовщица Азиза. – Не спорю, есть и такие, кто надевает платок осознанно. Я думаю, это делается для того, чтобы выгодно выйти замуж: ведь в Казахстане есть категория обеспеченных мужчин, которые ищут себе набожных жён.
О школьной форме и содержании
– Надо ли разрешать ношение хиджаба в учебных и госучреждениях?
Мурат Телибеков, руководитель Союза мусульман Казахстана: Религиозную толерантность, которую провозгласило наше государство, мы должны воспитывать в людях с младенчества. Если мы проявляем нетерпимость и делаем хиджаб предметом насмешек и оскорблений в школе, то, когда эти дети станут взрослыми, подобная нетерпимость может вылиться в куда более грубые радикальные формы. Запрещая хиджаб, мы взвинчиваем социальную напряжённость в обществе.
Наталья Войтенкова: Я своего ребёнка (у Наташи трое детей. – Ред.) в медресе отдала, потому что хочу, чтобы он отошел от безбожия и беспредела, который творится в наших школах и вузах. Нам говорят, что есть единая форма. Ничего подобного: дети ходят в школу кому как заблагорассудится. Когда ходят по улицам эмо или готы, на них никто внимания не обращает, а на нас, на мусульманках, делают огромный акцент. Что в нашем внешнем виде плохого?
Махамбет Ауэзов: Если есть конкретная школьная форма, в которой не предусмотрен хиджаб, то ничто ведь не мешает предложить ей замену с использованием платка. Например, в Великобритании есть полицейские-мусульманки, и по их просьбе была разработана специальная форма с хиджабом. Почему-то христианская страна не увидела в этом проблему, а Казахстан увидел.
Асылбек Избаиров, исламовед: В школах все-таки стандартная школьная форма должна соблюдаться, а уже после достижения совершеннолетия девушка сама сможет сделать осознанный выбор – носить ей хиджаб или нет.
А зачем нам тюбетейки?
– Почему в последнее время в Казахстане появилось огромное количество женщин в хиджабах? Ещё 10 лет назад такого не было. И есть ли здесь опасность для светского Казахстана?
Наталья Войтенкова: Возможно, хиджабов стало больше и потому, что усилился призыв к вере. Я сама, например, делаю дауат (призыв к исламу). Ко мне даже на улицах люди подходят и спрашивают: "А почему ты, русская, так оделась?" Я начинаю объяснять, что это приказ Аллаха. Он лучше знает!
Мурат Телибеков: Я не понимаю, какую опасность несёт хиджаб – это же всего лишь платок. Задавать вопрос "Зачем Казахстану хиджабы?" – всё равно что спросить "А зачем нам тюбетейки или калоши?" Это же абсурд! Тем более что в нашем государстве есть куда более важные проблемы.
Махамбет Ауэзов: Люди постепенно от поверхностного понимания религии перешли к более глубокому. Ислам ведь даёт установки на все стороны жизни – от бытовых мелочей до мировоззрения. Поэтому с ростом сознания мусульманства то, что женщины стали закрывать ранее открытые части тела, – вполне закономерно. Основная критика платка заключается в том, что казашки прежде его никогда не носили. Если следовать этой логике, то казашки и штаны раньше не носили. Что же мы – теперь и брюки будем запрещать носить девушкам? Никого ведь это не возмущает. И потом, хиджаб – это не декларация враждебного настроя человека к миру. Это декларация того, что человек всего лишь стремится соответствовать своим религиозным убеждениям.
Асылбек Избаиров: Появление хиджабов связано с ростом религиозности в молодёжной среде. И потом – это своеобразная форма самоутверждения. Нам надо сохранять свои обычаи и традиции. У казахов, например, есть кимешек (казахский головной убор, закрывающий волосы и шею женщины. – Ред.). А копирование и навязывание нам стереотипов других народов – от неглубокого знания ислама.
Азиза: Если мы вокруг себя создадим мощную прослойку женщин в хиджабах, то они будут давить на психику тех, кто его не носит.
Бахытжан Момышулы: Сейчас в нашем обществе появилась тенденция – арабизация. Это идеологическая кислота, которая разлагает фундамент казахских традиций. Идет определённая идеологическая политика. Хиджабы и бороды идут к нам с Востока под прикрытием ислама. Национальность даётся человеку при рождении, а религия приходит позже, она вторична. Поэтому нельзя, чтобы религия довлела над нацией. Я надеюсь, что эта "болезнь" скоро пройдёт. Но она очень опасна, потому что разрушает вековые устои, составляющие душу казахского народа.