Внимание альпинистов-высотников привлек появившийся в сети фильм POBEDA PEAK 7439 m — первое видео, снятое при помощи дрона в горном районе, который отличается крайне неустойчивой погодой. Автор ленты — Александр Мороз. Пик Победы — высочайшая вершина Тянь-Шаня, и, если хочешь получить почетное звание «Снежный барс», эту гору, на склонах которой разыгралось немало трагедий, необходимо покорить.
Тетрадь — свидетель трагической истории
Ерванд Ильинский, долгие годы работавший главным тренером Казахстана по альпинизму, намерен отдать в музей сокровища из сейфа в Горном клубе — пожелтевшие советские методички по скалолазанию, коллекцию спортивных значков и тетрадь, которая пролежала на склоне пика Победы ровно 33 года — с 1955-го до 1988-й. Это дневник одного из участников трагической экспедиции, в которой из 12 человек выжил один — Урал Усенов. Предположительно дневник принадлежал Ергали Рыспаеву. Записи в нем заканчиваются 18 августа 1955 года: «Наше желание достичь высотного гребня сегодня не увенчалось успехом. Разбили лагерь на высоте 6800 метров. Уже начинают сказываться высота, головные боли, плохой сон».
Два года продолжался отбор во вторую советскую гималайскую экспедицию на Канченджангу 1989 года. Сборной СССР предстояло пройти траверс четырех восьмитысячных вершин массива, в котором возвышается третья вершина мира Канченджанга главная (8586 метров). Завершался отбор в команду траверсом пиков Победы — Военных топографов на Центральном Тянь-Шане, который отчасти моделировал предстоящий траверс в Гималаях. Член сборной Валентин Иванов (Москва) вспоминает: «Обычно в конце июля район сильно заснежен, но на сей раз снега было очень мало. Ледник Звездочка открыт до середины второго ледопада, а в верхнем цирке ледника слой снега неглубокий и достаточно плотный. В этих условиях открылся последний лагерь казахских альпинистов под вершиной Восточной Победы, в котором в 1955 году разыгралась трагедия. Перед гималайцами предстала почти такая же картина, как перед поднявшимся сюда спасательным отрядом из сильнейших высотников, переброшенных в Пржевальск спецрейсом с Памира. Вот как описывает увиденное руководитель поисковой группы К. Кузьмин: «Выходим к месту закрепления веревки. Небольшая полка. Разбросаны вещи. Валяются ледорубы и совсем новые, не использовавшиеся кошки. Видимо, их бросили перед спуском, они казались лишней обузой, а там, на крутом льду, где кончается веревка, обессилевшие люди, видимо, уже не могли удержаться и срывались по 1800-метровой стене на ледник. Обследуем лагерь. Левее двух палаток еще одна, а выше — засыпанная снегом ниша. В этом углублении теплые вещи, продукты, бензин, примусы — все, что нужно для жизни. Теплые вещи есть и в палатках, но все разбросано. А людей нет. Прощупываем все вокруг лавинными зондами — нет ни людей, ни пещеры. Да и место на крутом склоне, мало подходящее для бивуака, особенно в пургу и ветер».
Гора с гордым именем
Высочайшей вершине Тянь-Шаня дали название в честь победы в Великой Отечественной войне. В 55-м к ее подножию устремились две команды. Узбекскую экспедицию возглавлял В. Рацек, казахскую — Е. Колокольников. Первые наметили маршрут по северному гребню, вторые — по восточному с перевала Чон-Торен.
«Между командами, соперничавшими за первенство восхождения на вторую по высоте вершину Советского Союза, развернулась нездоровая гонка, — написано в дневнике Валентина Иванова. — 3-4-5 июля. Готовимся к выходу. Получили неприятные новости — Рацек раньше нас вышел в район Победы. У него большой караван — 70 лошадей и 50 человек. У нас 30 лошадей и 26 человек.
Похоже, что решение Всесоюзной секции альпинизма, установившей очередность выхода на восхождение (сначала совершают восхождение алмаатинцы, а после их спуска — узбекские альпинисты), игнорировалось уже до прибытия экспедиций в район Победы... 14 августа, через день после прибытия основной группы в базовый лагерь на леднике Звездочка, команда вышла на штурм Победы. Сходу, без подготовки, без должной акклиматизации, пренебрегая одной из основных заповедей высотного альпинизма: чтобы уверенно идти на 7000 метров, надо предварительно побывать на 6000. На это у казахских альпинистов не хватает времени, на пятки наступают узбекские восходители, которые 15 августа под руководством Э. Нагела начали подъем по северному склону горы. Успешный штурм Хан-Тенгри в предыдущем году придает уверенности алмаатинцам, и они без оглядки бросаются в бой».
Люди, знакомые с признаками гипоксии, знают, насколько опасна горная болезнь, когда появляется одышка, болит голова, поднимается давление, нарушается координация, пропадают сон и аппетит. Ученые говорят, что гипоксия — это недостаток кислорода в той норме, к которой мы привыкли, живя на дне воздушного океана, где на нас давит воздух. Воздухом пронизано тело, изнутри он давит с той же силой, с какой давит снаружи, и эти давления уравновешивают друг друга. Гипоксия — это следствие разницы давлений. У нас есть рецепторы, которые влияют на дыхание. Бронхи начинают расширяться. В организм поступает больше кислорода, поэтому люди, которые живут в горах, имеют больший объем легких.
Официального соревнования объявлено не было, но казахстанские альпинисты спешили и вышли на маршрут без должной акклиматизации. За пять дней группа под руководством В. Шипилова достигла высоты 6700-6800 метров. Долго не могли найти место для ночевки, устроились на довольно крутом склоне. Как рассказывал Урал Усенович Усенов, на пятый день отказали примуса, сгорела немецкая рация, и связь с базовым лагерем прервалась, а ночью налетел ураган. Люди оказались не в том месте и не в то время.
Урал проснулся от того, что его придавило снегом. Он выбрался из палатки и стал отгребать его. На помощь пришел Борис Сигитов. Из палатки, стоявшей ниже по склону, подошел Владимир Шипилов и дал команду дежурить у палаток. В группе началась паника. Суслов, Анкудимов и Акишев стали задыхаться и порезали свою палатку ножом. На Акишева пытались надеть пуховку, но он сопротивлялся. Взгляд Черепанова блуждал. Он просил Урала найди его ботинки и предлагал любые деньги. Альпинисты оказались на снегу в одних пайпаках (внутренний утеплитель в ботинках), спортивных костюмах и подшлемниках. Александров твердил, что замерзает. Он искал место, чтобы согреться, но ветер вырвал из его рук спальный мешок.
На рассвете Усенов и Сигитов стали копать снежную пещеру, а утром руководитель штурмовой группы Шипилов приказал им спускаться вниз за помощью. В их связке оказался и Суслов. Гончарук, Селиджанов и Рыспаев в последний момент решили остаться в пещере, побоявшись погибнуть в пути.
Урал Усенович рассказывал, что Суслов шел в середине связки, часто срывался и падал. На спуске группе пришлось ночевать в снежной яме, и Суслов бродил вокруг, пытаясь согреться. Они сбились с пути. Пришлось снова набирать высоту, и на гребень Суслова вытянули веревкой. Вскоре он умер. Вниз пошел Сигитов. Усенов остался рядом с телом Суслова, но, прождав сутки, понял, что никто не придет. Начал спуск, увидел в снегу метки от зубьев кошек и борозду скольжения — Борис катился вниз и пытался задержаться ледорубом.
Положение казалось безнадежным, и Шипилов сказал оставшимся: «Спускайтесь все, кто может». Команда была обезглавлена, а Урал спускался все ниже. Но вот под ним рухнул снежный мост через трещину, и он провалился в ледовый склеп. С ноги улетел один ботинок, но на темляке остался ледоруб. Урал предпринял несколько безуспешных попыток выбраться, срубил ледорубом сосульку, которая стала мостиком в трещине, выдолбил во льду нишу и лег в нее, приняв свою судьбу.
Оставшиеся в базовом лагере были не на шутку взволнованы. Узбеки сообщили по рации, что со своего маршрута видели в бинокль движущуюся точку, но она пропала. Урала нашли по обрывающимся у трещины следам. Его руки были обморожены, но он сумел обвязаться сброшенной веревкой и был спасен. Поисковые работы привели к тому, что на высоте 6800 метров были обнаружены три тела, две разорванные палатки, вещи, снаряжение и оборванная веревка.
Невероятная находка
Тетрадь во льду обнаружил участник экспедиции 1988 года Валерий Хрищатый, когда они вместе с напарником по связке Казбеком Валиевым шли в сторону пика Военных топографов. Хрищатый выдолбил находку вместе с куском льда, а потом передал тетрадь тренеру Ильинскому, в сейфе которого хранится и вырезка из газеты «Советский спорт» за 18.03 1989. В материале «Тайна ледовой тетради» О. Скуратова сказано: «Для служебного пользования существовала версия — причина гибели альпинистов кроется в снежной буре». А что же было на самом деле? Заглянем в дневник Рыспаева. Выходит, еще одна экспедиция спешила тогда на пик?! Марьяшев, который также участвовал в тренировочном сборе, разъясняет дневниковую запись.
«С самого начала, — сказал Алексей Николаевич, — покорение пика Победы было задумано как соревнование между двумя экспедициями — узбекской и казахской.
Остро стоял вопрос, кто взойдет первым. Еще на сборах в Талгаре ребят «подогревали» ответственные работники из ЦК ЛКСМ Казахстана и спорткомитета. Очевидно, то же самое происходило и в Ташкенте...»
Автор статьи приводит слова руководителя экспедиции Е. Колокольникова: «Восхождение на Победу в августе 55-го показало, к чему приводит некомпетентное администрирование. «От нас требовали немедленного успеха, а к нуждам группы относились спустя рукава». Его вызывали к тогдашнему секретарю ЦК Компартии Казахстана Брежневу, который сказал Колокольникову, воевавшему в Панфиловской дивизии и в 18-й армии: «Раз Карпаты брал, значит, и эту горку возьмешь». Это шапкозакидательство, бесконечные совещания и «накачки» стоили жизни 11 альпинистам...
О. Скуратов пишет, что на леднике Звездочка Колокольников, Александров и Черепанов пытались договориться с узбеками, предложив объединиться, отобрать в штурмовую группу самых опытных альпинистов, но Рацек отказался. Колокольников вспоминал, как в 49-м лавина сбросила со склона штурмовую группу. «Тогдашнее руководство спорткомитета, да и товарищи рангом повыше хотели непременно сделать подарок к 70-летию «вождя народов». Мы имели допотопное снаряжение, никудышние средства связи и категорический приказ взять семитысячник. Потом нас обвинили в политической незрелости».
