В Казахстане, да и во всем мире на фоне пандемии коронавируса и режима чрезвычайного положения многие банки и компании перешли на дистанционную работу, большинство операций в стране в основном проходят в онлайн-режиме. В это же время активизировались и финансовые мошенники. Паника, неуверенность в завтрашнем дне, потеря денег — все это зачастую провоцирует даже нормальных людей на неадекватные поступки, и преступники этим успешно пользуются. Но нужно понимать, что мошенничество и обман ради наживы существовали всегда. Не был исключением и советский период, когда, казалось бы, везде были покой и порядок. Этой статьей «МК» в Казахстане» начинает серию материалов о самых гениальных и банальных схемах изъятия денег у граждан в прошлом и до наших дней.
Великие махинаторы
Виктор Званцев, Сергей Мавроди, другие имена, связанные хитроумными аферами и финансовыми пирамидами XX века... Во все времена авантюристы искали легкие способы быстрой наживы. Экономика СССР не была защищена от корыстных преступлений. Более того, в определенные годы аферы, нелегальные производства и обман на высшем уровне считались делом почти повсеместным. Не были исключением и самые тяжелые годы для Советского Союза, годы Великой Отечественной войны.
Так, в 1941-м в городе Калинине (Тверь) дезертировавший с фронта офицер Красной армии Николай Павленко по поддельным документам открыл «Участок военно-строительных работ No5 Калининского фронта» (УВСР-5). Липовую печать из подошвы башмака вырезал его подельник Людвиг Рудниченко.
Павленко назвал себя командиром строительной части и майором Красной армии. На деньги, получаемые по фальшивым бумагам, организация строила дороги и шила одежду. Если в умы банковских служащих и закрадывалось сомнение, их подкупали крупной взяткой. Кроме кредитных организаций, Павленко сотрудничал также с военными комендатурами, которые по запросу направляли в УВСР-5 раненых бойцов, поправившихся после лечения. К 1945 году штат организации разросся до 300 человек, а бюджет достиг трех миллионов рублей. При этом все контракты выполняли качественно и в срок.
После войны Павленко расформировал УВСР-5 и основал Управление военного строительства-1 (УВС-1). Глобальная афера вскрылась аж в 1952-м, и то случайно. Один из обиженных прорабов не получил деньги за работу и направился в милицию. Во время проверки выяснили, что УВСР-5 и УВС-1 отсутствуют в списках Министeрствa oбoрoны СССР. Павленко задержали в том же году в Кишиневе. К тому времени он уже «дорос» до полковника, а при обыске у него нашли еще и генеральские погоны. Два года спустя суд приговорил главного мошенника к расстрелу, а остальных членов организации — к различным срокам заключения. Интересно, что многие из них даже не знали, что работают в несуществующей части.
Бриллиантовые ногти
Драгоценности во все времена были самой желанной добычей для преступников. Массовое воровство драгоценных камней в СССР началось еще в далеких 60-х. Тогда работники самого крупного ограночного предприятия страны — смоленского «Кристалла» — начинали с того, что присваивали себе отходы, остававшиеся после обработки камней. Чтобы осуществить задуманное, требовалась определенная сноровка. Ведь, чтобы попасть в цех на смену, работникам, как в лучших американских экшенах, приходилось раздеваться до нижнего белья и подвергаться обыску, проходя через раздельные спецпропуска для мужчин и женщин. А чтобы покинуть предприятие, работников также пропускали через тщательные процедуры: внешний досмотр, вычесывание расческой волос, полоскали над раковиной рот.
Так что, чтобы вынести что-то с предприятия, места для «хранения» алмазных крупиц использовали самые «потайные» — их прятали в ушной раковине и под ногтями. В последующем фигуранты дела отвергали тот факт, что камни были ворованными, ведь они появлялись как бы «из отходов»... В итоге выяснилось, что в этом деле было задействовано около 40 человек, а преступники работали на начальника предприятия Казакова, зарабатывая на больших сколах алмазов при их обработке. Накопив отходы, можно было получить маленький камушек и подвергнуть его обработке.
Преступная деятельность «алмазников» процветала, и вскоре для реализации хищений потребовался целый рынок. Камни вывозили сначала в Армению, а потом в Иран.
Чуть позже к этому делу подключили работников во всех филиалах завода «Кристалл» — на Украине, в Белоруссии и Армении. В конце концов, это и дало возможность разоблачить преступную деятельность. Из-за постоянных «сходок» с партнерами из разных республик афера попала в поле зрения Комитета Госбезопасности. Таким образом, за десятилетие существования этой схемы государство лишили тысячи камней. В 1981 году четырех человек, включая Казакова, приговорили к смертной казни.
Дело трикотажников
Во времена Хрущева получила огласку одна из самых крупных афер в СССР. Тогда к смертной казни приговорили 21 преступника. «Oни уже знали, что их расстреляют. Cильно плакали. Разбегались и бились голoвой о стену. Смотреть было тяжело», — так воспоминал Бегдажан Атакеев, сокамерник двух обвиняемых по громкому «делу трикотажников». Этими людьми были Зигфрид Газенфранц и Исаак Зингер. В середине 50-х годов они работали на Аламединской трикотажно-ткацкой фабрике, которая находилась во Фрунзе (сейчас Бишкек).
Работая на фабрике, Газенфранца посетила мысль о создании своего собственного подпольного предприятия. Чтобы осуществить свой бизнес-план, он закупил сырье и прядильные станки и запустил производство в автобусном гараже, который находился на территории фабрики. В артели использовался труд рабочих государственных фабрик.
Постепенно артели размножились, а их хозяева легально трудились и на госпредприятиях. Они присваивали списанное оборудование, исправляли его и запускали в работу. За выпуск неучтенной продукции рабочие получали зарплату в несколько раз выше официальной, работали добросовестно в три смены. Изготовленные вещи отправляли на продажу в торговые точки, с которыми преступники налаживали сотрудничество на взаимовыгодных условиях.
Не обделен финансовой благодарностью со стороны цеховиков был и председатель республиканского Госплана Бекжан Дюшалиев. За первые два с половиной года существования подпольная компания сколотила первый миллион.
Семья Газенфранца ни в чем себе не отказывала. Они жили в большом доме с прислугой. У главы семейства были личный кабинет и лаборатория. Как пишет журнал «Запретная история», Зингер приобрел машину, что в то время считалось роскошью, летал на выходные в Сочи и Юрмалу, купал своих любовниц в наполненной шампанским ванной. Газенфранц и Зингер были уверены в своей «крыше». Но демонстрация этой роскоши все и испортила. Когда слухи о богатстве работников фабрики облетели страну и, наконец, дошли до самого верха, по «трикотажному делу» арестовали 150 человек. Отремонтированные станки, сырье, готовые изделия, другие ресурсы, естественно, изъяли. Все приватизированное «добро» признали похищенным у государства.
И хотя в то время за экономические преступления смертная казнь еще не была предусмотрена, 21 человек, прошедший в эпизодах по «трикотажному делу», был расстрелян. К слову, частнопредпринимательской лихорадкой на тот момент заразились не только в советской глубинке. Через время аферы, связанные с теневым доходом, разоблачили на Перовской швейно-трикотажной фабрике No 11, а также в универмаге «Москва» и даже в Краснопресненском психоневрологическом диспансере, при которых процветали подпольные цеха по пошиву трикотажных изделий.
Таким образом, в 60-е годы за экономические преступления расстреляли 1890 человек. Смертный приговор был уготован почти каждому, кого в СССР можно было назвать «коммерсантом».
Афера на государственном уровне
В конце 50-х годов участием в крупной производственной афере «прославилась» и Рязанская область. Преступный феномен, получивший название «Рязанское чудо», стал результатом провозглашенной Никитой Хрущевым экономической гонки с США под лозунгом «Догнать и перегнать Америку!». Чтобы достичь новых показателей по производству мяса, необходимо было увеличить его производство в три раза.
В 1959 году региону был предложено сдать 150 тысяч тонн мяса (три годовых плана) и стать примером для всей страны. Выполнить эту задачу вызвался первый секретарь Рязанского обкома КПСС Алексей Ларионов и торжественно пообещал воплотить высокую идею в жизнь. Обещания, несмотря на их нереальность, утвердили на областной партийной конференции, а 9 января 1959 года по настоятельной рекомендации Хрущева и вопреки мнению сельскохозяйственного отдела ЦК КПСС опубликовали в «Правде». На «вызов» одновременно ответили несколько других областей. После чего обком партии поручил «пустить на мясо» весь приплод того года. Под расписку весь скот, выращенный колхозниками в своих хозяйствах, изъяли. Этого оказалось недостаточно, и закупки скота продолжили в соседних областях, причем на деньги, предназначенные для приобретения машин, строительства школ и других общественных нужд. Затем животных приобретали и в Казахской ССР. В октябре 1959 года Рязанская область сдала государству два годовых плана — 100 тысяч тонн мяса. Хрущев был доволен и вместе с тем выразил надежду, что до конца года и третий план будет выполнен. С этого момента в ход пошла подтасовка статистики.
Несуществующий скот в размере 21,2 тысячи тонн оформили как имеющийся в наличии и отправленный на передержку, поскольку мясокомбинаты не успевают перерабатывать. В середине декабря Рязань заявила — план выполнен, область сдала 150 тысяч тонн мяса. Слава о «подвигах» региона разнеслась по всей стране. Для того чтобы увековечить память героев труда, в Рязань даже направили знаменитых художников, в том числе и Илью Глазунова. В это время партийные работники получали ордена и медали. В 1960 году, после массового забоя приплода предыдущего года, поголовье уменьшилось по сравнению с 1958 годом на 65 процентов.
Колхозники, оставшиеся без скота, отказывались выходить на работу. Это сократило производство зерна наполовину. Можно сказать, Рязанская область была разорена. Этого глава области Алексей Ларионов вынести не смог и в сентябре 1960 года покончил жизнь самоубийством. Звания Героя Социалистического Труда его лишили уже посмертно.
В 1961-1962-х дефицит продуктов животноводства и сельхозпроизводства встал очень остро, с прилавков исчезли даже хлебные изделия. Таким образом, по мнению современных историков, «Рязанский эксперимент» и другие дела позволили говорить о причастности Хрущева к развалу сельского хозяйства СССР.
Такова была цена рекордам, которыми гордилось руководство страны.
