Живой и настоящий
Наверное, не просто так каким-то определенно исключительным людям судьба и небо даруют долгую жизнь c абсолютной бодростью тела, духа и ясностью рассудка. И, скорее всего, так происходит, чтобы они смогли максимально отогреть своим теплом каждого, кому повезло к ним притянуться, и, вероятнее всего, для того, чтобы они как можно дольше имели возможность излучать свет своей любви в этот хрупкий и тревожный мир.
На днях такой свет ушел вместе с Абдижамилом Нурпеисовым, автором всемирно известного романа «Кровь и пот», других литературных произведений и переводов, человека, огромное сердце которого умело обнять весь родной ему Казахстан. По духу он был близок многим в разных уголках не только своей родины, но и всего мира. Ценил его, дружил с ним, сотрудничал и редактор нашего издания Сергей Апарин, который часто рассказывал о каких-то веселых историях, связанных с Абдижамилом Каримовичем. Он и сегодня удивляется, как такой человек в возрасте почти ста лет оставался энергичным, удивляющим, по-хорошему забавным и задорным:
— После сложного перелома он ходил с тросточкой, но упорно не сдавался возрасту, приходил в редакцию «МК», поднимаясь на пятый этаж через большие лестничные пролеты, сбивающие ритм дыхания даже у молодых. Здесь мы часто обсуждали газетные и литературные вопросы, беседовали о том, почему казахстанские писатели интересны в России, во Франции, в других странах, но не интересны нашему государству. При этом казахстанская литература действительно уникальна, самобытна, и, если наши корифеи еще как-то обласканы властью и нам известны, то мы совершенно не знаем современных писателей. Сам Абдижамил Каримович во всем был подобен ртути, не позволяя себя «упаковать» как великого автора в золотую обертку, зафиксировать на постаменте. Он, как этот химический элемент, постоянно всюду просачивался, всегда оставался в потоке каких-то дел, планов, приходил к нам, чтобы обсудить и переделать, переосмыслить свои старые труды, и мы совместно этим занимались. Несмотря на то, что он плохо слышал и его слуховой аппарат иногда разряжался, он старался не останавливать разговор на полуслове, и тогда я набирал ему вопросы или тексты на телефон, а его орлиный глаз считывал все с него боковым зрением. Был он и потрясающим рассказчиком с невероятно точной и цепкой памятью на имена, даты, события. Сохранив в себе юношеский и фронтовой задор, не сдался он и коронавирусу, и нас всех держал в курсе, задавая трепку медикам, добиваясь лучшего отношения к пациентам. Ему даже удалось сплотить в клинике команду из таких же заболевших активистов. Совсем не так давно, общаясь с ним, мы выпили две бутылки вина, и после этого этот человек с тросточкой пошел меня провожать зимой по скользкому льду с плохо сросшейся ногой. Не терпел никакого бережного к себе отношения. Считал это покушением на его мужское ощущение в этом мире как здорового и молодого человека. И дело здесь не в вежливости, а в том, что ему было абсолютно наплевать, что перед ним юноша бледный, а он — классик литературы, ему важно было оставаться абсолютно полноценным. Он отказывался верить в свой возраст.
Когда об этом человеке рассказывают почти со слезами на глазах, еще сложнее донести информацию о большой по смыслу своего духовного наполнения личности, к тому же величайшем писателе, чьи книги переведены почти на 50 языков мира. О биографии Абдижамила Нурпеисова напишут сегодня многие СМИ, мы лишь напомним основные факты.
Нурпеисов Абдижамил Каримович — известный казахский писатель и переводчик, лауреат Государственной премии СССР, участник Великой Отечественной войны. Родился в семье рыбака 22 октября 1924 года в Аральском районе Кзыл-Ординской области. В 1942 году окончил среднюю школу и сразу же, 18-летним юношей, был призван в ряды Красной армии. Начав службу в резервном пехотном полку под Сталинградом, после окончания краткосрочных курсов политработников с весны 1944 года принимал участие в боях по освобождению Прибалтики. После войны приступил к работе над первым своим крупным произведением, описывая операцию по окружению вражеских войск в Курляндии, в которой сам принимал участие. Вторым его крупным произведением стала историко-революционная трилогия «Кровь и пот», посвященная жизни аральских рыбаков. Кровью и потом они выживают на берегу гибнущего моря. Впервые роман опубликовали в журнале «Роман-газета». Затем трилогия, выпущенная издательством «Художественная литература», молниеносно получившая широкое признание во всем СССР и за рубежом, была переведена более чем на 35 языков мира. Книга вышла общим 10-миллионным тиражом. По роману «Кровь и пот» снят художественный фильм, поставлены пьесы.
На помощь в создании этого материала пришел Мурат Ауэзов, посоветовавший поговорить о писателе с Калдыгул Жаныбаевой, продюсером, издателем, всесторонне знающем творчество Абдижамила Нурпеисова. И мы поговорили.
Мощный нежный саксаул
— Конечно, я помню еще первое свое детское восприятие книг Абдижамила Нурпеисова, когда сильно переживала за каждую встречу Тенирбергена и Акбалы, и только став взрослее, ко мне пришло осознание всей масштабности литературной эпичности нашего писателя, моего земляка и большого друга, — делится Калдыгул Акимжановна. — И я бы не хотела ни с кем его сравнивать. Для меня неприемлемо, когда говорят, что Ауэзов — это казахский Толстой, Нурпеисов — казахский Шолохов или Гете, как называл его Луи Арагон: я не знаю других писателей уровня Нурпеисова, которые бы так скрупулезно работали с каждыми словом и запятой своих текстов. Всякий раз, возвращаясь к своему роману «Кровь и пот», он выдавал его новую редакцию. Для него не важна была волокита вокруг печатания книг, пока он сам не придет к согласию с собой над вносимыми корректировками, к согласию со своим произведением и своими героями.
Он сам писал: «Радость, когда боишься хоть на мгновение оторваться от чистого листа бумаги. Радость, когда в твоем сознании постепенно выкристаллизовывается только что мелькнувший, смутный, неясный образ. Радость, когда обживаешься в тобою же созданном волнующем и загадочном мире, негодуя на тех, кто так или иначе пытается вернуть тебя на грешную землю. Высшая радость — работа над словом, когда перебираешь седьмой, десятый варианты, а наутро, словно коршун на добычу, бросаешься к столу и вновь начинаешь вымарывать то, что вроде бы казалось непреложным». Оказывается, существует 17 вариантов романа «Кровь и пот».
— Мне ближе всего сравнение Нурпеисова с саксаулом, которое высказал Мурат Ауэзов. Абдижамил Каримович родился там, где растет саксаул. Он сам, как саксаул, во всем — и в литературе, и в жизни, и упертый такой же. У него в «Последнем долге» есть герой по имени Кошен, который мне напоминает Абе (так ласково называли друзья писателя. — Прим. автора). И когда я перечитываю его диалоги, вижу, что он такой же, как Абе. Бескомпромиссный, скромный, порядочный, волевой. И такой же несгибаемый, как саксаул, часто неудобный, капризный во всех отношениях — и с редакторами, и с издателями, и с переводчиками, и с корректорами. Саксаул — удивительное растение. Когда цветет, нет его красивее в степи. Нежная красота и такая мощная твердость... Саксаул вырвать невозможно. Он пускает корни на километры, его невозможно вырвать и разрубить, он не подпускает к своим корням. Он такой мощный и такой нежный при весеннем цветении. И когда Абе улыбается, когда проявляет свою заботу о вас, он, таким образом, обнимает и каждого из нас, и всю родную землю. Вы видите — даже на фотоснимках у него всегда добрая и искренняя улыбка. Он в горы поднимется, увидит цветок какой-то на высоте и будет до него добираться, чтобы поздороваться с ним или бережно сорвать, чтобы подарить дорогому для него человеку. Вот на этой фотографии он тоже с цветами. Это было в 2008 году, когда в Алматы приехали французы снимать о нем документальный фильм. Мы пригласили их на прогулку в горы, и вдруг Абe увидел через широкий арык какие-то цветы, а ему тогда уже было более 80 лет, и видно, что через арык к цветам не пройти. Но он пробрался и собрал букетик. По эпичности своей этот маленький старичок — мощный саксаул, который отдает миру всю свою красоту, красоту борьбы своей за спасение родины, красоту стойкости своей. И этот старик мощнее всех, и я не знаю никого другого, кто был бы настолько предан своему делу, кто обладал бы таким живым умом и теплой энергией. До последнего дня своей жизни он был живее, здоровее и трезвее всех. Больше я таких людей не знаю.
Преданность своей земле
«Я работал над объемными трудами, писал небольшие произведения, сочинял миниатюрные рассказы. Но это неважно, важно то, что абсолютно все это я посвящал своему народу. Каждый раз, когда ждал выхода очередной книги, очень волновался, понравится ли она вам, найдет ли своего читателя», — говорил Абдижамил Нурпеисов.
— К 95-летию Абе присвоили звание героя казахского народа, и это не просто награда, а реальность, потому что Абдижамил Нурпеисов — это человек, который отдал всю свою кровь и весь свой пот казахской литературе, — говорит Калдыгул Жаныбаева. — Он ушел от нас в возрасте 98 лет, и вроде бы человек максимально прожил свой век, но я несколько дней плакала, потому что это такая утрата, которую, боюсь, казахская литература долго не восполнит. Он всю жизнь посвятил одной теме, всю жизнь писал один роман, и хотя все его книги имеют разные названия, все они являются продолжением одной его боли за судьбу Арала, родной земли, экологии природы и души человеческой. Это все, чем он жил до конца своих дней. По масштабам литературной личности и характеру своих произведений Абдижамил Нурпеисов продолжил путь Мухтара Ауэзова. Мухтар Ауэзов через образ Абая передал картину уходящего, конно-кочевого образа жизни казахов, а Нурпеисов оставил нам литературное описание ХХ века. И, казалось бы, этот век вот только был, но при этом уже ушел: и этот быт ушел, и эти люди ушли, характеры, даже профессии ушли, и даже море ушло... А с этим морем и душа ушла.
Но душа писателя не исчезла — она теперь еще крепче врастет корнями в свою землю, чтобы защитить ее теплом литературного слова, памятью о море и людях, оставшихся преданных ему, и любовью, которая может спасти Казахстан от внешних и внутренних разрушений.
