Лично мне нравится именно эта выставка тем, что сюда съезжаются не столько продавцы, сколько сами мастера-оружейники. Они привозят то, что прошло через их руки. Это воплощенные идеи — от самой настоящей варки и ковки металла, обработки дерева, кости, кожи, клыка до порой весьма хитрой конструкции, в которой таится оригинальное или остроумное инженерное решение. Всех этих кузнецов, литейщиков, слесарей, жестянщиков, шорников, камнерезов и столяров язык не повернется назвать кустарями-ремесленниками. Они настолько глубоко и ювелирно копают эту тему, что не остается сомнений — нет, не перевелись еще на земле настоящие мастера-виртуозы. Да и их маленькие цеха — как миниатюрные заводы, на которых тачают пусть и серийно, но весьма эксклюзивные и подчас штучные вещи.
Например, мастера ножей из южноуральских городов, Петербурга, Поволжья или Бурятии, как и положено последователям старинного кузнечного ремесла, куют свои бланки-заготовки из настоящего булата или дамаска. А рукояти и ножны украшают столь изящно, что эти изделия одновременно становятся и образцами ювелирного искусства. Большинство таких авторских ножей находят место в частных коллекциях. И хотя их можно использовать и по прямому назначению, редкий владелец пустит уникальный и дорогой нож в обиход: нерационально, кощунственно даже. Здесь в самых невероятных сочетаниях переплетаются литье, ковка, резьба и чеканка, гравировка, инкрустация драгоценным камнем. Например, на изготовление одного только булатного ножа на подставке из кости с рукоятью из моржового клыка в виде белоснежной игуаны ушло пол- тора года! Большую часть времени мастер провел, глядя в микроскоп. А в довершение вмонтировал в статуэтку-рукоять глаз из ограненного изумруда.
Особое место среди различных по предназначению ножей снискали для себя так называемые бурятские ножи. В них сочетаются два вида мастерства — оружейное и ювелирное. Эти ножи — настоящие предметы искусства. Еще во II тысячелетии до нашей эры буряты научились лить и ковать дамасскую сталь. В раскопках на территории Бурятии периода расцвета культуры хунну (III в. до н.э. — I в. н.э.) археологи нашли сведения, что этот народ добывал и обрабатывал металл. Тогда же произошел качественный прорыв в технологии древней металлургии, о чем говорит и разнообразие предметов из металла. Там, в Южном Прибайкалье, местное население уже ковало наконечники дротиков, копий и стрел, части упряжи, предметы быта, ножи. А вместе с технологией за- рождалось и чувство прекрасного: потребность в художественном оформлении.
Можно предположить, что, получив узор дамасской стали, древний мастер стал искать для изделия из булата соответствующую обойму.
Историки холодного оружия утверждают, что дамасская сталь широко шла только на изготовление длинноклинковых изделий. Ножи же из качественной дамасской стали делали только по особому заказу — для высокопоставленных богатых особ, поскольку для изготовления необходимо было сжечь вдвое больше угля, потратить больше времени и больше металла. Это было весьма дорогим удовольствием тогда. Да и сегодня такие ножи — дорогие подарки. Оставим их коллекционерам, а сами отправимся к потомкам тульских оружейников, которые разместили на сравнительно небольшой площади просто ворох самого разнообразного огнестрельного оружия — от пистолетов известных русских и зарубежных марок до винтовок, автоматов, пулеметов и даже гаубиц! И все это заряжается настоящим патроном или снарядом, снабжено капсюлем, начинено порохом! Сколько, по-вашему, таких «Макаровых», «Токаревых», «Браунингов», «Глоков», «Марголиных» и других пистолетов можно положить в одну ладонь? С десяток! Но не это главное. Дело в том, что все это оружие внешне в точности повторяет полноформатные образцы. Изготовлено из той же стали, бронзы и дерева. Подобным образом зачернено, отполировано и покрыто лаком. Только выполнено в том минимальном масштабе, который еще позволяет использовать маленький патрончик калибра, сходного с диаметром зубочистки. Единственное, что во всем этом оружии изменено — это затвор и спусковой механизм. Два его вида разработали в Туле под свой специальный миниатюрный патрон. И теперь он в этих миниатюрах подружил знаменитое оружие самых известных конструкторов. Но это издержки, которые можно не воспринимать критично. В любом случае винтовка Мосина или пистолет-пулемет Шпагина, которые могут уместиться в ладони взрослого человека, но при этом еще и стреляют — это плод высокого кропотливого мастерства.
Говорят, что в Туле не принято делать бутафорию. Даже самое крошечное оружие должно стрелять. Миниатюрное оружие там стали делать еще в XVIII столетии. Крошечные ружья и пистолеты оружейники делали исключительно для того, чтобы подтвердить свое мастерство. А в некоторых мастерских такая работа была вроде экзамена. В 1845 году два пистолета и саблю общим весом около шести граммов тульский оружейник Алексей Медведев подарил будущему императору Александру II, когда тот посетил Тульский оружейный завод.
Так что традиции тульских оружейников чтят и сегодня. И забывать не собираются.
