В беседе с кандидатом исторических наук, профессором Жезказганского университета имени Омирхана Байконурова Турганбеком Алланиязовым мы коснулись одной из самых неоднозначных и трагичных страниц в летописи Центрального Казахстана — Кенгирского восстания.
— В 1929 году по инициативе ОГПУ (Объединенное государственное политическое управление, специальный орган госбезопасности при Совете народных комиссаров СССР) были разработаны мероприятия, в числе которых предусматривался переход от системы существующих мест заключения к системе концлагерей, — рассказывает Турганбек Алланиязов. — Вскоре родился новый документ. 27 июня 1929 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление «Об использовании труда уголовнозаключенных». В соответствии с этим решением концентрационные лагеря ОГПУ переименовали в исправительно-трудовые (ИТЛ) для осужденных на срок три года и более. Документ предписывал расширить существующие и организовать новые ИТЛ в районах, где планировалось освоение природных богатств.
К середине 1944 года система ГУЛАГа включала в себя 56 ИТЛ, 910 отдельных лагерных подразделений, 424 исправительно-трудовые колонии. Только на предприятиях горно-металлургической промышленности СССР была занята 171 тысяча заключенных. На территории нынешней области Улытау на Карсакпайском медеплавильном комбинате Наркомата цветной металлургии работали три тысячи каторжан. Значительное количество заключенных занималось добычей молибденового сырья на Восточно-Коунрадском руднике и марганцевого — на Джездинском.
В январе 1948 года министры МГБ и МВД СССР В. Абакумов и С. Круглов подготовили по заданию Сталина проект, предусматривающий создание лагерей и тюрем особо строгого режима для опасных государственных преступников, главным образом из числа так называемых политических.
К ним относились члены троцкистских, меньшевистских, эсеровских, анархистских, националистических, белоэмигрантских и прочих антисоветских организаций, осужденные за шпионаж, терроризм и диверсии. Реализация проекта не заставила себя ждать. В феврале 1948 года вышел приказ МВД СССР «Об организации лагерей МВД со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников».
Условное название — Степной
В соответствии с этим документом в течение 1948-1952 годов было создано 12 особых лагерей, каждый из которых имел свой номер, но по конспиративным соображениям носил условное название. Например, «Горный лагерь», «Дубравный лагерь», «Береговой лагерь», «Песчаный лагерь», «Луговой лагерь», «Дальний лагерь» и т.д.
Да, в сентябре 1948 года на базе ликвидированного Джезказганского лагеря военнопленных No 39 создается особый лагерь No 4, получивший название «Степной лагерь», который занял часть территории КарЛАГа, крупнейшей структуры ГУЛАГа, насчитывавшей три процента всех заключенных СССР, протяженностью от Карсакпая до Балхаша. Дислокация лагеря: Казахская ССР, поселок Рудник, станция Новорудная Карагандинской железной дороги, затем поселок Кенгир, рабочий поселок Большой Джезказган (с 1954 года). Литер лагеря ИА. Телеграфный код «Степной». Почтовый адрес: Карагандинская область, пос. Джезказган, п/я 392, а затем — пос. Джезказган, Кенгир, п/я ИА-392.
Из Карагандинского ИТЛ в Степной лагерь 21 мая 1948 года было передано лагерное отделение No 2 Джезказганского лагерного района со всеми служебными помещениями. 29 июля 1948 года в состав Степлага включены лагерные пункты No 1, 5 поселка Кенгир, No 2 поселка Байконур, No 3 поселка Джезды, No 4 поселка Джезказган, сельскохозяйственный участок второго Долинского отделения «Джумабек» Карагандинского ИТЛ с заменой общего контингента на особый. Уже к началу 50-х годов в структуру Степлага МВД СССР входили девять лагерных отделений.
Заключенные были задействованы на строительстве Кенгирского водохранилища и гидроузла, ТЭЦ, обогатительной фабрики и объектов соцкультбыта поселка Кенгир (будущего города Жезказгана), поселков Крестовский и станции Теректы, на добыче руды в шахтах и карьерах, они возводили производственные и жилые объекты. Кроме того, осужденные работали на каменных карьерах в поселках Джезказган, Рудник, Крестовский, Джезды, на кирпичном заводе, привлекались к изготовлению самана, сельскохозяйственной деятельности, трудились в столярной, швейной, сапожной и сапожнопортняжной мастерских, занимались производством товаров широкого потребления, керамики и мебели.
На 10 июня 1954 года в Степлаге содержались 20 698 заключенных, из них 4021 женщина. Осужденных на срок более 20 лет насчитывалось 7784, от 15 до 20 лет — 3044, от 10 до 15 лет — 9441. По характеру преступлений количество осужденных распределялось следующим образом: измена Родине — 14 785, шпионаж — 1201, террористы — 772, троцкисты — 57, вредительство — 79, контрреволюционный саботаж — 57, диверсия — 192, участие в антисоветских заговорах — 1140, антисоветская агитация — 755, повстанчество и политический бандитизм — 1421.
К заключенным, не выполняющим нормы выработки, применялись такие меры, как лишение права получения посылок, отправки писем, пользования ларьками и буфетами. Саботажников изолировали в штрафные бараки, переводили на более скудное питание. Тех, кто выполнял нормы менее чем на 60 процентов, лишали права просмотра кинофильмов, участия в художественной самодеятельности.
Передовикам выдавали обмундирование, разрешали дополнительную отправку писем.
О взаимоотношениях каторжан и охраны можно судить по такому факту. На деревообделочном заводе часовой военизированной охраны Мелешенко незаконно применил оружие, и в зоне объекта был убит заключенный Сысоев. Воспользовавшись этим случаем, часть зэков организовала массовое неповиновение, люди два дня не выходили на работу. Их водворили в штрафной барак на два месяца с выводом на работу.
Главная причина — влечение к женщинам
Руководство МВД СССР было серьезно обеспокоено произошедшим в Степлаге и оценило это как ЧП. Позже в процессе изучения развития этих трагических событий был сделан вывод: побудительным мотивом мятежников было не что иное, как сексуальное влечение к представительницам слабого пола.
Несмотря на известную тенденциозность в оценке характера и содержания событий, обусловленную ведомственным подходом, в вопросе о причинах восстания руководство МВД занимало трезвую и самокритичную позицию. Коллегия МВД СССР отмечала, что это чрезвычайное происшествие явилось следствием слабой работы лагерной администрации и оперативного аппарата по обеспечению режима содержания заключенных, а также низкого уровня руководства исправительно-трудовыми лагерями со стороны ГУЛАГа МВД СССР.
Относительно действий и состава их участников коллегия МВД отметила следующее: «Пользуясь попустительством лагерной администрации, уголовники-рецидивисты, завезенные в апреле ГУЛАГом МВД СССР в третье лагерное отделение, при поддержке активной части националистов 17 мая разрушили саманные заборы и ворвались в хоздвор и женскую зону. При попытке лагерной администрации восстановить порядок заключенные, вооружившись ножами, камнями и металлическими предметами, оказали сопротивление. Автоматчики были вынуждены применить оружие». Последнее было использовано частью националистов и осужденных за тяжкие преступления для организации массового неповиновения.
Группа из более чем 30 заключенных третьего лагерного пункта лагерного отделения No 3 16 мая 1954 года, не повинуясь администрации и надзирательскому составу, преодолела забор, разделяющий второй и третий лагерные пункты, и вторглась на территорию второго лагерного пункта. Оказав сопротивление, группа пробилась в женскую зону.
Прорвавшиеся были возвращены обратно. Вечером 16 мая свыше 200 человек вломилось на территорию второго лагерного пункта. Здесь к ним присоединились другие. Это количество проникло на территорию хозяйственного двора, откуда, пробив металлическими предметами большое отверстие в стене, вновь вторглось на территорию женского лагерного пункта.
Были сломаны дверные запоры штрафного изолятора, избит дежурный надзиратель, самочинно освободили из камер изолятора шестерых узников. В тот же вечер 16 мая заключенные третьего лагерного пункта группой свыше 50 человек произвели налет на штрафной и следственный изоляторы. Вытеснив в запретную зону надзирателей и обслугу, мятежники поломали запоры дверей камер изоляторов, освободили содержавшихся там, учинили погромы служебных кабинетов, сожгли личные тюремные дела подследственных и наказанных, порвали телефонную и сигнальную связь между изоляторами, уничтожили и похитили часть имущества и все деньги, принадлежавшие подследственным заключенным.
Для наведения порядка были введены вооруженные огнестрельным и холодным оружием солдаты военизированной охраны. Однако беспорядки продолжались. Более 400 человек в ночь с 17 на 18 мая ворвались на хоздвор, где соорудили баррикаду и проникли в женскую зону.
Для восстановления порядка была введена группа вооруженных автоматами солдат. На предупреждения и выстрелы вверх заключенные не реагировали. Напротив, начали забрасывать солдат палками, камнями и другими предметами. И охрана применила оружие. Были убиты 18 человек, а 70 ранены.
18 мая поступило распоряжение начальника УМВД Карагандинской области о запрете на применение оружия. Воспользовавшись этим, заключенные стали ловить надзирателей и офицеров, избивать их. Днем 3200 человек не вышли на работу.
Пользуясь стихийным возмущением, оуновцы (члены организации украинских националистов) и служащие УПА (Украинская повстанческая армия) бросили клич «Бей большевиков!», «Долой советскую власть!», «Уничтожайте русских!».
К утру 20 мая неповиновение и невыход всех заключенных на работу продолжались. Работники лагеря в жилую зону за пределы вахты по-прежнему не допускались с предупреждением об опасности для жизни.
Вечером 19 мая в Джезказган прибыл заместитель начальника ГУЛАГа Бочков с помощником генерального прокурора СССР. Здесь же были министр внутренних дел Казахской ССР Губин, заместитель прокурора республики. Из Караганды пришло подкрепление — 100 солдат.
Представители МВД и прокуратуры 20 мая в 12 часов дня вошли в зону для переговоров. В результате в обмен на обещание правительственной комиссии разобраться с фактом применения оружия 17 мая, ввести льготы в виде зачетов, свиданий и переписки заключенные дали согласие с 17 часов 20 мая прекратить неповиновение и 21 мая выйти на работу.
На этом, казалось бы, конфликт был исчерпан.
Однако 24 мая группа украинских и литовских националистов, связавшись с бытовиками и укрывшимися от этапа, приняла решение об отказе от работы. В результате 25 мая контингент третьего лагерного отделения на работу не вышел.
Теперь о завершающем этапе восстания. 24 июня в Кенгир прибыл воинский эшелон, в составе которого было пять экипажей танков Т-34. Платформы с техникой были приняты и разгружены на 60-м разъезде железной дороги Караганда — Жезказган. До Кенгира было 36 километров.
Восстание заключенных третьего лагерного отделения Степного лагеря МВД, в котором участвовало более 5,5 тысячи человек, продолжавшееся с 16 мая по 25 июня 1954 года, было подавлено введенными 26 июня в зону войсками и танками.
