Необходимо отметить, что ежегодно каждый казахстанец производит около 250360 килограммов твердых бытовых отходов (ТБО), а страна в целом генерирует свыше 4,5 миллиона тонн мусора. Но лишь малая часть этого объема перерабатывается, в то время как свалки растут, отравляя почву, воду и воздух, а крысы становятся все более наглыми соседями.
Проблема мусора в Казахстане — это история системного хаоса. По данным Министерства экологии и природных ресурсов, в 2023 году в стране насчитывалось около 3500 полигонов ТБО, из которых лишь 18 процентов соответствовали санитарно-экологическим нормам. Остальные — это переполненные свалки, часто стихийные, расположенные вблизи жилых зон. Например, полигон близ Уральска, занимающий десятки гектаров, стал источником постоянных жалоб жителей на запах и пожары. В Алматы свалка в микрорайоне Алатау ежегодно принимает сотни тысяч тонн отходов, выделяя токсичные газы и привлекая полчища крыс. Эти грызуны, по словам эколога Шынболата Байкулова, уже не просто обитатели свалок. Они мигрируют в жилые кварталы, разнося инфекции и создавая угрозу здоровью. В 2024 году в Караганде жители сообщили о крысах, которые «бегают по подъездам и не боятся людей», что подтверждает данные о росте популяций грызунов вблизи свалок.
Основная причина кризиса — отсутствие культуры сортировки и переработки. По данным Минэкологии за 2023 год, только 18 процентов ТБО в Казахстане сортируется, а перерабатывается и того меньше — около пяти процентов. Для сравнения: в Германии уровень переработки достигает 67, а в Швеции — 99 процентов, там почти весь мусор превращается в энергию или вторичное сырье. В Казахстане же 80-90 процентов отходов отправляется на полигоны, которые ежегодно занимают до 10 тысяч гектаров новых земель. Это не только уничтожает природные ландшафты, но и отравляет экосистему. Разлагающиеся отходы выделяют метан и другие парниковые газы, а токсичные вещества, такие как тяжелые металлы, просачиваются в подземные воды. В Мангистауской области, например, свалки, расположенные неподалеку от побережья Каспийского моря, угрожают уникальной морской экосистеме, а в Туркестанской области жители сел жалуются на загрязнение питьевой воды.
Крысы — лишь симптом более глубокой проблемы. По словам биолога Айгуль Соловьевой, популяции грызунов в городах Казахстана растут из-за легкого доступа к пищевым отходам на свалках. «Крысы размножаются там, где есть еда и укрытие. Переполненные мусорки и отсутствие сортировки — идеальные условия», — отмечает она. В 2023 году в Актобе было зафиксировано увеличение числа жалоб на крыс на 30 процентов по сравнению с 2022 годом, что связано с нерегулярным вывозом мусора. Жители сообщают, что грызуны проникают в подвалы, подъезды и даже на детские площадки, создавая санитарную угрозу. Это не просто эстетическая проблема: крысы переносят до 20 видов инфекций, включая лептоспироз и сальмонеллез, что особенно опасно для детей и пожилых людей.
Одной из самых известных свалок в окрестностях Алматы является полигон ТБО, расположенный в 30 километрах от города вдоль трассы Алматы — Усть-Каменогорск. Этот полигон, занимающий несколько километров, давно стал символом экологических проблем региона. Несмотря на попытки властей регулировать его работу, свалка продолжает разрастаться, а ее воздействие на окружающую среду усиливается. Местные жители близлежащих дачных кооперативов жалуются на зловоние, загрязнение воздуха и пожары, которые регулярно возникают на полигоне. В 2020 году крупный пожар на свалке, охвативший более трех гектаров, привел к задымлению трассы и авариям, что привлекло внимание общественности к проблеме.
По данным экологов, в Алматинской области насчитывается около 380 стихийных свалок, многие из которых расположены вблизи жилых зон и природных объектов. В самом Алматы, например, в Наурызбайском районе был обнаружен карьер, куда сбрасывали строительные и бытовые отходы. Экологи бьют тревогу, подчеркивая, что такие свалки представляют опасность не только для окружающей среды, но и для детей, которые могут играть вблизи этих мест. По информации Генеральной прокуратуры, в 2022 году в Алатауском, Медеуском и Турксибском районах города было выявлено 17 незаконных свалок. Отходы, содержащие опасные вещества, такие как батарейки, энергосберегающие лампы и химикаты, загрязняют почву и подземные воды. Вонь от разлагающегося мусора распространяется на километры, ухудшая качество воздуха. Ученые предупреждают, что полигоны, подобные алматинскому, могут стать источником биохимической угрозы, если не принять срочные меры по их модернизации или рекультивации.
Свалки — это не только экологическая, но и социальная проблема. Полигоны ТБО вблизи городов стали местом нелегальной работы для десятков людей, включая местных жителей и мигрантов из Центральной Азии. Эти люди, живущие в тяжелейших условиях, перебирают мусор в поисках пластика, стекла и металла. Пятидесятидвухлетний Канат, житель Алматинской области, работает на свалке уже 14 лет, он собирает отходы для перепродажи. По его словам, это единственный способ выжить для многих, кто не смог найти другую работу. Люди на свалке платят «налоги» местным «начальникам», которые контролируют сбор вторсырья, и часто живут в импровизированных укрытиях прямо на территории полигона.
Такая ситуация подчеркивает системные проблемы в сфере управления отходами и социальной защиты. Вместо создания рабочих мест в перерабатывающей отрасли власти закрывают глаза на нелегальную деятельность на свалках, что лишь усугубляет проблему.
Власти Алматы заявляют о планах по модернизации полигонов и внедрению сортировки отходов, но реальных изменений пока мало. Например, на полигоне ТБО под Алматы установлено оборудование для сортировки, но оно практически не функционирует.
Европейский опыт показывает, что решение проблемы мусора требует комплексного подхода. Германия, лидер в управлении отходами, сделала ставку на раздельный сбор и экономические стимулы. Жители сортируют мусор на пять категорий — пластик, бумага, стекло, органика и неперерабатываемые отходы — прямо у себя дома. За несоблюдение правил грозят штрафы, а за правильную сортировку — скидки на коммунальные услуги. По данным Евростата, в 2023 году Германия переработала 70 процентов пластика и 80 процентов бумаги, а остатки отправились на современные мусоросжигательные заводы с фильтрами, минимизирующими выбросы.
Швеция пошла дальше: страна импортирует мусор из соседних государств, чтобы производить энергию на заводах, где сжигается лишь то, что нельзя переработать. В результате свалки в Швеции практически исчезли, а доля захоронения составляет менее одного процента. В Дании, как отмечают экологи Калмыков и Маликова, после строительства 23 мусоросжигательных заводов власти начали переходить к модели циркулярной экономики, закрывая часть заводов и инвестируя в переработку. Эти примеры показывают, что успех возможен только при сочетании технологий, строгого законодательства и вовлеченности граждан.
В Казахстане первые шаги в этом направлении уже сделаны. С 2019 года действует запрет на захоронение пластика, бумаги и стекла без предварительной сортировки, но, как отмечает Шынболат Байкулов, «запреты без инфраструктуры не работают». В Астане и Алматы установлены контейнеры для раздельного сбора, но их мало, и многие жители не понимают, как ими пользоваться. В 2023 году в стране работало 130 предприятий по сортировке и переработке ТБО, но их мощности покрывают лишь крупные города. Например, завод в Караганде перерабатывает до 100 тысяч тонн отходов в год, производя вторсырье для строительства, однако таких предприятий катастрофически не хватает. Эколог Светлана Сальменова подчеркивает: «Мусоросжигательные заводы — не панацея. Они выделяют токсичную золу и требуют дорогих фильтров. Лучше инвестировать в сортировку и переработку». Она приводит пример Дании, где сжигание сократили в пользу вторичного использования материалов.
Еще одна проблема — низкая экологическая осведомленность. По данным опроса, проведенного экологической организацией «Зеленый Казахстан» в 2023 году, 60 процентов казахстанцев не сортируют мусор, потому что «не видят смысла» или «не знают, как это делать». В школах отсутствуют программы по экологическому воспитанию, а кампании по раздельному сбору проводятся эпизодически. В Германии и Швеции детей с детского сада учат сортировать отходы, а в Казахстане такие инициативы пока редкость. Например, в Алматы проект «Экошкола» охватил лишь 10 процентов школ, хотя результаты показывают, что дети, участвующие в нем, в два раза чаще сортируют мусор дома.
Экономические барьеры также тормозят прогресс. Бизнес неохотно инвестирует в переработку из-за нестабильности контрактов. Байкулов отмечает: «Если акиматы будут менять правила игры с каждым новым акимом, предприниматели не станут рисковать». В Европе этот вопрос решен через долгосрочные государственные гарантии и субсидии. Например, в Австрии компании, занимающиеся переработкой, получают налоговые льготы и доступ к дешевым кредитам. Казахстану стоит перенять эту модель, чтобы стимулировать частный сектор. В 2024 году Правительство объявило о планах построить 10 новых мусороперерабатывающих заводов к 2030 году, но без прозрачных тендеров и контроля за финансированием эти планы рискуют остаться на бумаге.
Крысы как индикатор проблемы требуют отдельного внимания. В Швеции и Германии свалки оснащены системами контроля грызунов, включая ультразвуковые отпугиватели и регулярную санацию. В Казахстане такие технологии почти не применяют. Вместо этого власти полагаются на дератизацию, которая часто проводится формально. В 2023 году на борьбу с грызунами в Алматы было выделено 150 миллионов тенге, но, как отмечают жители, эффект минимален. Эколог Асылбек Чекиров из Кыргызстана, чей опыт применим и к Казахстану, предлагает: «Нужно сократить доступ крыс к пищевым отходам через сортировку органики и регулярный вывоз мусора». Это уже работает в Астане, где в 2024 году запустили пилотный проект по компостированию пищевых отходов, сократив объем органики на свалках на 15 процентов.
Общественное участие — ключ к успеху. В Швеции кампании вроде Recycle More повысили уровень сортировки до 90 процентов за счет вовлеченности граждан. В Казахстане такие инициативы только зарождаются. Проект «Таза Казахстан», запущенный в 2023 году, привлек 50 тысяч волонтеров к уборке свалок, но этого недостаточно. Нужно масштабировать подобные программы, делая акцент на молодежь.
Например, в Актобе школьники организовали акцию «Чистый город», собрав 10 тонн вторсырья за месяц. Такие инициативы показывают, что казахстанцы готовы к изменениям, если им дать инструменты и мотивацию.
Казахстан стоит перед выбором: продолжать топить свои земли в мусоре или последовать примеру Европы, где переработка и осознанное потребление стали нормой. Проблема свалок и крыс — это не только экологический вызов, но и вопрос здоровья, экономики и репутации страны. Инвестиции в сортировку, переработку и образование, поддержка бизнеса и прозрачное управление могут превратить мусор из проблемы в ресурс. Как сказал Шынболат Байкулов, «мусор — это не отходы, а сырье для новой экономики». Вопрос лишь в том, хватит ли у нас решимости сделать этот шаг.
