Математический культ
Впрочем, почему считалась? Была!
Математику у нас преподавали на таком уровне, что те, кому довелось позже изучать ее в разных вузах, два первых курса выезжали исключительно на школьном заделе. Потому как в старших классах, кроме ординарных предметов алгебры и геометрии, у нас в матклассе преподавалась еще и хитроумная дисциплина, именуемая «матанализом». (Не подумайте плохого, речь не о гуманитарной дисциплине. С матом это было почти никак не связано. «Мат» тут — лишь сокращенно от математики.)
Культ математики пронизывал нашу школу во всех направлениях. Лучшие участвовали в различного уровня математических олимпиадах, включая всесоюзные, многие — во всяких внутришкольных математических балах и КВНах. Еще больше состояло действительными членами нашего математического общества «Интеграл». Своеобразным веянием было обучение в заочных физматшколах при МГУ и Новосибирском университете.
У истоков многих начинаний стояла пламенная математичка Лидия Петровна Шарапова, которая у нас в классе, правда, не преподавала, но часто выходила на замену. О том, что это был за педагог, красноречиво свидетельствуют воспоминания учеников. Надя Маслова (выпуск 1972 года): «Наверное, Лидия Петровна — УЧИТЕЛЬ математики столетия. Я б закрепила за ней это звание». Женя Соловьев (выпуск 1976 года): «Я не могу подобрать слова, чтобы описать этого замечательного ЧЕЛОВЕКА». Ольга Короткова (выпуск 1978 года): «На уроках Лидия Петровна горела сама и нас заражала огнем познания. Необычайно интересно строила уроки, и время уроков стремглав проносилось. Учитель от Бога!»
Но, что не менее важно, культ математики мы, по крайней мере, те из нас, кто был детьми физиков, постоянно чувствовали не только в школе, но и ощущали дома. Даже если наши родители не занимались проблемами теоретики, математикой пользовались многие, ведь именно она считалась языком физики.
Для меня воплощением этой сентенции являлся отец Вячеслав Федорович Михайлов, ночами просиживавший за расчетами на кухне или в своем кабинете, считая «от руки» и с помощью логарифмической линейки и исписывая своим аккуратным почерком многоэтажными каббалистическими формулами стопку бумаги страницу за страницей. Он при этом настолько погружался в свои вычисления, что даже когда выходил на крыльцо перекурить, было видно, что мозг его не прекращает анализировать процесс. Отец был экспериментатором, но любой эксперимент в физике состоятелен лишь тогда, когда подтвержден вычислениями.
И, как мне кажется, то знаменитое поколение советских физиков, опиравшееся в своих работах лишь на собственные способности и возможности, стояло гораздо ближе к науке, нежели вооруженные возможностями квантовых компьютеров и искусственного интеллекта последователи. Они были отнюдь не пользователями, а частью самого процесса познания.
Но вернусь к математике в нашей школе. Сам я пишу об этом предмете с легкой ухмылкой, представляя лукавые физиономии своих соклассников, которые читают эти строки. Уж они-то помнят, что в классе вряд ли был кто-то более несовместимый с точными науками, нежели ваш покорный слуга. О чем я, собственно, если и переживал, то только перед экзаменами. Однако, несмотря на браваду, та школьная математика все же оставила свой след. И не только в памяти. Долгие годы мне снились страшные сны, в которых предстояло заново пройти весь курс предмета, где я так и не продвинулся дальше простой арифметики...
Секреты любимого педагога
Преподавали математику в нашей школе специалисты самого высокого уровня. Но при этом чисто по-человечески они были людьми очень разными.
И даже тот из нас, кто был хронически несовместим с точными науками, искренне любил и уважал таких вдохновенных преподавателей, как выпускавшую наш математический класс Татьяну Андреевну Черняеву, с которой нас связывали самые теплые отношения до самой ее кончины в 2019 году.
Татьяна Андреевна, вообще-то, пожалуй, самый жизнерадостный и светлый педагог из всех, с кем свела судьба в нашей школе. В старших классах именно она слыла нашей «любимой учительницей». И более того — на всю жизнь стала настоящим другом для многих из нас. Как и ее супруг Вячеслав Павлович Черняев — главный инженер реактора и наш школьный тренер по баскетболу.
Мои сотоварищи не дадут быть субъективным. Вот что вспоминает Катя Маслова (выпуск 1972 года): «Потрясающе разносторонним был как личность Вячеслав Павлович — действительно очень гармоничной была их семья с Татьяной Андреевной, а дом очень гостеприимным и хлебосольным. Вспоминаю, как ВП угощал своей настойкой, а Татьяна Андреевна — пирогами и борщом. Атмосфера этого дома была удивительно притягательной. Увы, все это в прошлом... Но какое счастье было встретиться в жизни с такими людьми, как Вячеслав Павлович и Татьяна Андреевна!».
Сестре Кате вторила сестра Надя (увы, уже ушедшая): «Вся семья Черняевых олицетворяла дух городка физиков, его творческую устремленность, профессионализм, искрометный юмор, заботу о подрастающем поколении, как о своих детях. Искра Дома ученых, школьные радости и успехи подпитывали наш небольшой поселок, как и ядерный реактор, изнутри. Мы благодарны судьбе, что она свела нас с такими людьми!».
Неизменные «пироги» Татьяны Андреевны и «настойки» Вячеслава Павловича вместе составляли необыкновенно уютную и подкупающе родную ауру их дома с вечно распахнутыми дверьми. И заходя (случайно, спонтанно, «на огонек») к Черняевым уже в новое время, всяк входящий, даже имея какое-то конкретное дело, все равно каждый раз совершал своего рода ритуал причастия к тому необыкновенному прошлому, которое уже повсеместно исчезало за этими стенами. Так получилось, что их дом стал последним оплотом атмосферы нашей былой поселковой жизни и первородного духа невозвратимой и великолепной эпохи юности наших родителей и нашего счастливого детства...
Сохранилась очень характерная и подходящая случаю фотография нашего класса с нашим любимым учителем. Она сделана ровно полвека назад, в июне 1975-го. Перед тем как разъехаться по разным городам СССР, мы (те, кто еще не разъехался) собрались вместе, чтобы проститься с дорогой Татьяной Андреевной.
Кто есть кто?
Три юноши сверху (слева направо): Серега Возовиков (будущий военный летчик, будет зачислен в отряд космонавтов, погибнет при подготовке к полету), Саня Околович (пойдет по финансовой линии, станет банкиром, ныне живет в Твери), я (из скромности представляться не стану). Ниже: Лена Павлова (окончит энергетический институт, ныне продолжает жить в родном поселке), Света Ильина (окончит консерваторию, в конце концов окажется где-то на Диком Западе Америки, где и живет ныне), Татьяна Андреевна Черняева, Лена Жукова (окончит психфак ЛГУ, некоторое время проработает школьным психологом в нашей школе, ныне — пенсионерка в Астане), Маша Басина (окончит мединститут, переедет в Москву, врач-педиатр), Тома Биттибаева (окончит Лесотехническую академию в Ленинграде, ныне живет в Астане). Сидят: Ира Баркалова (из параллельного класса), Катя Косяк (окончит Зооветеринарный институт в Ленинграде, выйдет замуж за нашего соклассника Виталия Рыбалкина, ныне — главный ветврач Байконура), Ольга Шаблицкая (окончит дефектологический факультет ЛГПИ имени Герцена, выйдет замуж за нашего одноклассника Серегу Алексухина, ныне — где-то в Болгарии), Вика Генкина (окончит КазГУ, много помотается по миру, ныне живет в Барселоне).
Учитель, но не педагог
Много вложила в нас и Зинаида Сергеевна Жохеева — монументальная женщина, прекрасный преподаватель, но не очень сильный педагог. Довести нас до выпускного класса она не сумела в силу полной деградации контактов с классом и нашего взаимонеприятия.
В 9-м классе наш конфликт с З.С. Жохеевой достиг апогея. В третьей, кажется, четверти она выставила несколько четвертных двоек по матанализу и алгебре (в том числе, конечно, и мне). И тогда наметился массовый протестный исход из математического класса. А это был скандал. Но в конечном итоге все уладилось. Ушла она, а не мы. А взамен к нам пришла Татьяна Андреевна Черняева. Математику, правда, любить больше не стали, но относиться к ее изучению начали иначе.
А вот как вспоминает о Зинаиде Сергеевне Татьяна Иванцова (выпуск 1972 года из класса, которым руководила Жохеева): «Замечательный преподаватель математики!!! Да, не сложились отношения с некоторыми учениками. Может, выдержки не хватало, терпения... Впрочем, я была послушной, вроде, девочкой, и к ней нет особых претензий. Но помню, как она Рыбина Сашу пыталась из класса выставить, а тот сопротивляться, так она приподняла его (это Рыбина-то, здорового парня) вместе с партой!!!
Но математика у нас была на высшем уровне. Уж преподнести свой предмет она умела распрекрасно! Да и сочинения мы тоже писали на математике, помню что-то про треугольники... И картины рисовали, используя геометрические фигуры. И тетрадка была для «100 задач»... На первом курсе в универе на математике мне вообще делать было нечего, хватило школьных знаний. Хоть я и не математик по профессии и школу-то давно-предавно окончила, но на работе многим коллегам-родителям объясняла и помогала решать школьные задачи — вот такие знания дала Зинаида Сергеевна, что сохранились на долгие годы».
Да, вложила она в нас много. Так что обиды улетучились, а добрая память осталась.
