История 1: как Восток культивировал либеральные ценности, о которых еще не мечтал Запад
Значение трансвеститов-бачей — смазливых «мальчиков-плясунов», услаждавших откровенную похоть тонких ценителей в чайханах и гаремах, имело важное место в субкультуре традиционной Средней Азии. Описывая край, про этих публичных плясунов (и их ценителей) не говорил только самый ленивый.
Чтобы не ходить далеко вокруг да около, процитирую знаменитого зоолога Николая Северцова. Вот выдержка из его пространного очерка «Месяц плена у коканцев» (СПб. 1860), где он описывает свои наблюдения за охранявшим его караулом: «У них была и прислуга, на весь караул, т.е. человек на 10-15, два, иной вечер три мальчика лет 16-20, безбородых, но с преизношенными физиономиями, с довольно, впрочем, правильными чертами лица, зато с противным взглядом, бесстыдным, нахальным и вместе боязливым, подобострастными, как у самых окончательно распутных женщин. Ночью, в бессонницу, мне доводилось иногда слышать шепот, поцелуи, прерывистое дыхание... Я невольно вспоминал то, что Эверсманн и Мейендорф писали про бухарскую безнравственность, и применял отчасти к кокандскому ханству, тем более что упомянутые юноши были сарты, иначе таджики (первое название более употребительно), племени иранского, которое и в Персии, и в Бухаре, и в Хиве отличается нравственным упадком...»
В русской аудитории разговоры «про это» велись с нескрываемой брезгливостью и озабоченностью. В самой России гомосексуализмом была заражена лишь тонкая прослойка самой утонченной аристократии, познавшей Европу (или наоборот?).
Вот характерная выдержка из популярного путеводителя И.И. Гейера (Ташкент, 1901) о среднеазиатских чайханах: «В каждой из них в качестве прислуги служат разряженные в шелковые халаты мальчики, ноги которых украшены браслетами с погремушками. Роль их составляет язву мусульманских нравов и кончится не ранее прекращения затворничества мусульманской женщины».
Удивляясь распутству нравов, некоторые авторы пытались связать явление с привычной в Туркестане наркоманией. Вот что писал П.В. Путилов («Из путевых этнографических наблюдений совместной жизни сарт и русских». Омск, 1877): «Но злоупотребление опием и гашишем имеет еще и другую сторону. Оно путем психопатического мозгового вырождения может иногда вести к древнему пороку Ваал Фегора, прославившему Калигулу, Гелиогабала, Нерона и Адриана <...> и который от древних персов перешел и в рассматриваемую нами местность, где откровенно «батчи» сопровождают седых и почтенных на вид аксакалов и танцуют на их пирушках».
К порокам общества относил бачизм и князь Мосальский («Россия. Полное географическое описание нашего отечества». СПб., 1913. Т. 19. Туркестанский край).
«Существовали притоны, в которых любители предавались помимо различных азартных игр (в карты, кости и др.) и гомосексуальным развлечениям с бачами, пьянству, курению гашиша (анаша), употреблению кукнара (суррогат опия)».
Сложно сказать, когда это явление стало обыденным в Средней Азии и откуда оно здесь появилось.
Скорее всего, из Персии. Надо вспомнить, что огромное число «коренных» жителей Туркестана, горожан-сартов, было ираноязычным.
По свидетельству Антония Дженкинсона (1558), одного из первых европейцев, которому удалось проникнуть в Хиву, уже тогда: «Каждый хан или султан имеет, по крайней мере, 4 или 5 жен, не считая молодых девушек и мальчиков, так как жизнь они ведут порочную».
Бачизм в Туркестанском крае начал исчезать к началу XX века. Под напором мер колониальной администрации, которая считала пристрастие азиатов к мальчикам явлением ненормальным и пагубным и была последовательной в искоренении этого развратного элемента туземного быта.
История 2: про астрономию в жизни кочевников
Степь сродни океану. Так что вовсе не случайно то удивление, которое вызывало знание казахами звездного неба у сторонних наблюдателей. Вот характерный отрывок очерка «Четыре месяца в киргизской степи» (из записок офицера, участвовавшего в экспедиции против киргизских мятежников, 1849 год): «Всем киргизам, без исключения, известно положение полярной звезды, которую они называют темир-казык, то есть железный кол. Вожаки обыкновенно замечают, какое положение должно принять относительно этой звезды, чтоб перейти от такогото места на другое. Став так, чтоб эта звезда была прямо перед глазами, или против правого уха, или против затылка, или, наконец, в другом известном положении, вожак ведет отряд в самую темную ночь в полной уверенности, что не собьется с дороги и только по временам поглядывает на звезду, чтоб поверить направление. Само-собою разумеется, что киргизы не имеют понятия о наших географических картах, которые так помогают памяти; и тем удивительнее должна казаться способность вожаков запоминать все эти направления, побывав раз в каком-нибудь месте. Если небо пасмурно и не видать полярной звезды, то отыскание пути становится гораздо затруднительнее; но и тут смышленые вожаки находят способ выпутаться из недоумения. Они при отъезде замечают, с которой стороны дует ветер, и пользуются им для сохранения принятого однажды направления. Не то ощупывают в темноте стороны какого-нибудь бугорка, и та, которая сырее других, показывает им, где север.
...Как ни способны казаки на все обязанности боевой жизни, но для разведывания они не могут заменить киргизов, которые обладают в этом отношении какою-то чудною сметливостью. Заметив след, они останавливаются, разглядывают его во всех подробностях и потом утвердительно скажут вам; когда проезжали тут люди, сколько их было, други ли они или недруги, зачем они ехали, и пр., и пр. Сцепление этих выводов так же удивительно, как удивительна проницательность Кювье, воссоздававшего по маленькой окаменелой косточке целое допотопное животное».
История 3: про благодушный бардак в судебной системе
После революции в советских судах главной проблемой считалось не отсутствие судей Народного суда, а отсутствие у них юридического образования. Так, в Семиречье «без судебной подготовки» числилось в те годы 50 процентов народных судей и следователей.
Хотя, конечно, и финансирование оставляло желать лучшего.
Ревтрибунал в 1923 году был преобразован в Областной суд и обеспечивался из госбюджета, но народные суды на местах содержались на местные средства. Средства эти местные между тем поступали так, что судьям не хватало элементарного — бумаги и карандашей для ведения протоколов. А следователям не на чем было выезжать на места преступлений для расследования, «потому трупы иногда лежат неделями в ожидании Нарсуда и врача».
Неудивительно, что на первое полугодие 1922 года количество «нерешенных дел» в судах области составляло: среди уголовных — 548 «арестантских» и 7499 «неарестантских», а среди гражданских — 7487 «исковых», 970 «бракоразводных» и 229 «частных». И в последовавшем 1923-м это число не сократилось, а стало еще значительнее.
Интересно, что и спустя еще 10 лет советской власти, в то время когда в СССР начал всплывать зловещий «архипелаг ГУЛАГ», в судебно-пенитенциарной системе АлмаАты все еще царил благодушный бардак. Несмотря на то, что наш город приобрел к тому времени столичный статус и по Турксибу к нам в те годы потянулся не только караван чиновников и функционеров, но и «гастролирующий элемент» из Туркестана и Сибири.
Сохранился любопытный секретный протокол заседания областного бюро ВКП(б), в котором имеется следующий характерный пассаж, характеризующий положение дел: «За 20 дней июля имело место свыше 260 побегов заключенных, среди которых значительный процент лиц, приговоренных к 10 годам изоляции за крупные уголовные и антисоветские преступления».
Все это привело к массовому разбою и грабежам на ночных улицах Алма-Аты. Тем более вольготно чувствовали себя преступники в молодой казахстанской столице еще и потому, что в составе местной милиции в 1932 году вообще не было никакой «ночной оперативной группы».
История 4: о том, как БАК чуть не накормил алмаатинцев
В 1980-е годы специалистов заботили грядущие проблемы Алма-Аты, нарождающегося мегаполиса, с водои электроснабжением. Положение с электроснабжением должна была исправить вводимая в эксплуатацию Экибастузская ГРЭС. А с водоснабжением — подсобить строившийся БАК (Большой Алма-Атинский канал).
И не только с водой. БАК вообще должен был переиначить все пригородное земледелие. Предполагалось, что его ввод позволит создать в предгорьях несколько новых хозяйств: восемь совхозов должны были организовать в первую очередь, 12 — во вторую. Совхозы затачивались на снабжение продуктами питания горожан (четыре свиноводческих, три птицеводческих, остальные овощеводства и плодоводства). Прорабатывались перспективы появления «скороспелого животноводства» (свинина, мясо кролика, птица).
Тем временем к приему урожаев готовилась и Алма-Ата, где шло строительство «современного и высокооборудованного» овощехранилища. Большие деньги были отпущены на переоборудование старых баз. Чем все закончилось? Что-то все же получилось.
