История 1: про колпак ценой в табун лошадей
Еще сто лет назад одним из самых архаичных элементов в традиционном костюме казашек был весьма заметный головной убор — саукеле. В этой конусообразной подвенечной шапке казахской невесты при желании можно отыскать следы саков-острошапошников, живших в евразийских степях более 2000 лет назад.
Молодая надевала саукеле перед отъездом из родного аула в семью жениха. Заодно на голову накидывалось еще и специальное покрывало — желек. Если учесть особую «магическую незащищенность» невесты в этот переходный момент, можно предположить, что когда-то такой изощренный «боевой» убор был не простым украшением, а нес в том числе и защитные функции, предохраняя от всевозможных дурных влияний, порч и сглазов видимых и невидимых супостатов.
Но наблюдатели XIX века обращали большее внимание на реальную ценность и конкретную стоимость саукеле. Вот что писал приятель Чокана Валиханова, известный этнограф Шагимардан Ибрагимов: «В приданое невесте готовят следующие вещи:
1. Остроконечный головной убор, наз. саукеле. Он имеет форму сахарной головы вышиной от 1 до 1 1⁄2 арш., разукрашивается разными серебряными и золотыми монетами, жемчугом, сердоликом, янтарем, кораллами, бирюзой и разными драгоценными камнями. Убор этот бывает очень ценный и стоит иногда от 5 до 25 и более лошадей.
2. Кибитка из белых кошм...».
Как видно, саукеле ставилось выше, чем праздничная юрта. Неслучайно его передавали по наследству, а в случае, если женщина умирала бездетной, возвращали в ее род. Так, после смерти своей дочки Мейржан, выданной замуж и не оставившей потомства, султан М. Урманов потребовал возврата приданого, составив длинный список, где первым опять же значилось саукеле стоимостью 389 рублей.
История 2: про то, как жители Верного помогали жителям Италии
Одна из самых значительных катастроф в истории Италии — Мессинское землетрясение 1908 года. В мартирологе природных катаклизмов оно прочно занимает второе место за ужасным извержением Везувия в 79 году до н. э. По официальным данным, трагедия, разыгравшаяся на Сицилии 28 декабря 1908 года, унесла жизни 83 000 человек. В то время мир уже вступал в эру массовой информации, потому на события в Мессине отреагировало человечество во всех частях света.
Не остался в стороне и Верный, жители которого знали про убийственную энергию земли не понаслышке. Всего десять лет назад город у подножия Тянь-Шаня сам подвергался разрушению от 9-балльной катастрофы. Потому, когда в храмах города начались сборы «в пользу пострадавших от землетрясения в Мессине и других городах Италии», откликнулись многие. Я не знаю, какие средства собрали горожане. Да это и не важно. Сам факт поступления «копеечки», положенной в кружку для пожертвований (в далеком центре Азии!) какой-нибудь сердобольной старушкой (еще не оплакавшей смерть собственных родных), зачастую стоит дороже, чем показная благотворительность штатных богатеев.
А спустя два года помощь для восстановления снова понадобилась самим верненцам. Поступала ли она из Италии? Мне неизвестно.
История 3: про то, кто учил основам высшей математики первых студентов КазГУ
Среди первых профессоров КазГУ почетное место занимает доктор физико-математических наук, академик АН Казахской ССР, заслуженный деятель науки Казахской ССР Константин Петрович Персидский, считающийся крестным отцом знаменитой математической школы нашей республики.
Родился ученый-математик Персидский 23 марта 1903 года в Сызрани, а умер 22 июня 1970 года в Алма-Ате. Окончил Казанский университет, где и начал свою трудовую карьеру — защитил диссертацию и стал профессором. С конца 30-х годов вся его деятельность связана с Казахстаном.
В течение 18 лет Персидский возглавлял кафедру в КазГУ и параллельно занимался наукой. В 1951 году был избран академиком АН Казахстана, а с 1966-го и до конца жизни возглавлял самолично созданный Институт математики и механики в Алма-Ате. Занимался теорией устойчивости и решением конечных систем дифференциальных уравнений.
История 4: о том, кто, как и где охотился в Советском Казахстане
Любительская охота объединяла самые разные слои советского общества. Рабочие, колхозники, интеллигенты и партийные иерархи выходили на охотничьи тропы по всей стране. И мало кто возвращался домой без добычи. До 80-х годов прошлого столетия дичи хватало на всех.
В конце 1970-х правом официальной охоты в Казахстане обладали 130 тысяч членов республиканского Общества охотников и рыболовов. (Чтобы оценить истинное число охотников в республике, к ним нужно прибавить еще промысловиков-профессионалов и многочисленных браконьеров.) Для культурного удовлетворения охотничьих страстей «любителей» по всей территории было разбросано множество приписных охотхозяйств, располагавших площадью 27 миллионов гектаров. Размер же всех официальных охотугодий был в два раза больше (60 миллионов гектаров). В хозяйствах функционировали 62 благоустроенные базы с охотничьими домиками на полторы тысячи мест.
Союз охотников и рыболовов Казахстана в пору своего апофеоза был мощной организацией, располагавшей не только своими хозяйствами и базами по всей республике, но еще и собственными площадками для стендовой стрельбы (в 16 городах). При нем имелась и секция собаководства, объединявшая владельцев 90 борзых, 498 лаек, 207 гончих, 405 легавых и множества прочих «спаниелей». Любопытно, что под эгидой союза особо оценивались и «трофеи» фотоохотников, для которых также проводились ежегодные конкурсы.
Любительская охота на пернатую дичь весной была под запретом. Сезон охоты на большую часть болотных и боровых пернатых, а также на мелких зверьков в северных областях открывался в последнюю субботу августа и длился до 15 ноября. На юге все смещалось на две недели. Более престижные звери имели свой календарь добычи (к примеру, медведь — с 1 октября по 1 февраля, лось — с 15 сентября по 1 ноября, марал — с 1 октября по 1 ноября и так далее).
Существовали квоты отстрела. Так, за сезон одному члену Казохотрыбсоюза разрешалось убить лишь одного кабана, бурого медведя, марала, лося, горного козла или косулю. Зато он мог настрелять 30 уток, бакланов, серых цапель (?), 20 кекликов, куропаток, голубей, 20 зайцев-толаев и восемь беляков-русаков. Но это все отстреливалось не за раз — существовала еще и суточная норма добычи (пять уток, два гуся, два барсука и так далее). Это если охота велась в приписном охотхозяйстве. Квоты для неорганизованных охотугодий отличались, хотя и незначительно.
Нормы вовсе не означали, что каждый охотник мог каждый год добывать по одному медведю и лосю. Избранная дичь была для избранных стрелков — на всех ее, конечно же, не хватало. Да и где на всех рогов найти? Крупные звери и редкие птицы убивались «по лицензии».
По данным учета, в середине 1970-х в приписных охотхозяйствах Казахстана насчитывалось 1100 лосей, 11,7 тысячи косуль, четыре тысячи кабанов и всего 880 маралов и 520 медведей. Количество разных зайцев составляло почти 100 тысяч, корсаков — 130 тысяч, фазанов — 58 тысяч, кекликов — 27 тысяч. Это в хозяйствах — заведениях, которые формально следили за соблюдением правил и были заинтересованы в поддержании баланса дичи в своих границах.
На остальной территории контролировать корпоративную порядочность охотников было практически невозможно. Слишком обширны и безлюдны были просторы республики. Оттого очень часто даже очень порядочные охотники-любители в зависимости от условий и обстоятельств легко трансформировались в злостных браконьеров. Азарт!
Но напрасно думать, что тогда не велась реальная борьба с браконьерством. Официально общественность была очень даже против первобытного варварства, которое не вязалось с обликом строителей нового общества. Существовали в Союзе и пламенные обличители, и бесстрашные защитники. Погоды они не делали, но... «Не стреляйте в белых лебедей!»
Существовали и краснокнижные звери и птицы, охота на которых запрещалась повсеместно и безусловно. За убийство предусматривались штрафы. Выше всего в Казахстане оценивалась жизнь архара, муфлона и джейрана — 500 рублей (стоимость мотоцикла). Сложно понять логику, но убийство барса и гепарда каралось суммой вдвое меньшей (250 рублей). За фламинго, лебедя, дрофу или пеликана наказывали 75 рублями, а за беркута, сапсана или балобана всего 30.
