История 1: как армия Чингисхана скакала на... «консервах»
Сила монгольской конницы, в несколько десятилетий завоевавшей полмира, таилась не только в ее боевых качествах, но и в стратегической самодостаточности, важной для столь стремительных стратегических продвижений. Монголы (как, впрочем, и тюрки), имевшие по несколько коней на каждого воина (Марко Поло говорит о 18!) могли без остановки покрывать огромные расстояния — одно это уже приводило в изумление и трепет оседлых противников.
Но при этом лошади были не только основным средством ведения войны, но и важным способом снабжения войска провиантом. Для этого монголам вовсе не обязательно было жертвовать своими конями — находясь на марше, они вообще предпочитали не разводить костров и не готовили пищу. Чтобы насытиться, воин Чингисхана просто валил на бок одного из своих коней, делал надрез на шее и пил свежую кровь своего гнедого товарища. Примерно 300 граммов крови в день насыщали воина, но не приносили вреда лошади — она восстанавливалась в течении нескольких дней.
Что и говорить, гуманнейшие были люди, эти татаро-монголы!
История 2: о «городе мертвых», над которым построена южная столица
В 80-е годы, перенасыщенные мистификациями и провокациями, в прессе возник интерес к некоему «подземному городу», который якобы существовал в лессовых толщах под Алма-Атой. Тема возникла с легкой руки писателя-натуралиста Павла Мариковского, в котором удивительным образом сочетался талант ученого-зоолога и азарт профессионального гида-экскурсовода. Помнится, не без участия «Ленинской смены» под его руководством организовывалась даже целая экспедиция для поисков загадочных катакомб. Экспедиция, заранее обреченная на мимолетную славу и запланированный провал.
Но город под городом есть. И это приличное поселение с наитишайшими обитателями, которые редко волнуют кого-то из нас, живущих сверху. Да и вообще живущих. Под кварталами старой столицы находится солидных размеров некрополь — «город мертвых».
Вот что сообщал в 1889 году неутомимый семиреченский краевед Н. Н. Пантусов: «Курганами средней и малой величины покрыты вся территория и все окрестности г. Верного и прилегающих Алматинских станиц и выселка. В городе и станицах курганы эти большей частью уже срыты, так как они мешали усадебным постройкам, местами же остались на некоторых усадьбах, площадях и кладбищах. Все они тянутся более или менее правильными линиями с Ю. на С. от гор в степь, по течению рек Большой и Малой Алматинок, протоков и притоков их и других мелких речек».
А другой неутомимый исследователь края Н.А. Абрамов в 1860 году насчитал в юном поселении (город возник в 1854 году) и его окрестностях 40 заметных курганов.
А много ли курганов на территории мегаполиса можно отыскать в наши дни? Увы, строители к древним могилам у нас всегда относились, мягко говоря, без должного пиетета. Потому-то сегодня мы работаем, живем и отдыхаем, не задумываясь о том, что где-то под нами «обитают» потревоженные покойники.
История 3: как карагандинцы давали стране угля
Шахтеры 30-х годов неотделимы от рекордов и сверхрекордов. Но не будем вкапываться в причины того, какими должны были быть обычные нормы, чтобы путем героического труда их можно было увеличить в 10-20 раз. А вспомним, что триумфатором соцсоревнований стал донбасский шахтер Стаханов, который 31 августа 1935 года взял, да и выдал в одиночку на гора 102 тонны угля (10 процентов всей суточной добычи родного предприятия!).
Не могла остаться в стороне от столь славного почина и Караганда, носившая в те времена гордый статус Третьей всесоюзной кочегарки. Караганда ответила. Т. Кузембаев, М. Ракишев, Г. Баженок и многие другие, случись бы им быть первыми, вполне могли бы дать и свои имена движению — «кузембаевское», «ракишевское», «баженокское». Серые колеры шахт расцветили красные транспаранты с призывами вроде «Врубмашинисты Караганды, выходите на соревнование за высокую производительность врубовок!».
В общем, рекорды встали на поток и начали отгружаться на гора вместе с коксующимися углями. И уже мало кто вспоминал о казусах, наподобие того, что еще в 1932 году выдавала местная газета «Большевистская кочегарка». «Мы, сотрудники редакции и типографии «Большевистской кочегарки», единогласно объявляем себя ударниками и закрепляемся в Караганде до конца пятилетки».
История 4: как увяли солнечные ягоды на юге Казахстана
Казахстан — достаточно южная республика. Греция, Италия, Испания, Калифорния — это одна параллель с нашим югом. А что вспоминаем мы, когда слышим эти географические названия? Все правильно — виноградники, виноград и вино.
Как растет виноград, и у нас знали не понаслышке. Вместе с дынями и абрикосами он являлся самым ординарным продуктом знаменитых базаров в Таразе, Туркестане и Чимкенте. Сегодня, правда, подавляющее количество солнечных ягод поступает в РК из-за границы. Но совсем еще недавно развитие отрасли вызывало обоснованный оптимизм внутри республики.
Подлинный рассвет казахстанского виноградарства пришелся на 1960-е годы. Если в 1950 году площадь виноградников в республике составляла 4 тысячи гектаров, то в 1968-м она увеличилась до 18 тысяч. Из них активно плодоносили лозы на 12 тысячах гектаров. А валовый сбор за этот период вырос с 4 до 82,8 тысячи тонн.
К концу же существования отрасли в Казахстане числилось 26 специализированных хозяйств, в которых с 27 тысяч гектаров собиралось в хорошие годы (например, в 1981м) до 200 000 тонн солнечных ягод!
Вот что сообщает казахстанский том географического обзора «Советский Союз»: «Виноградарством на юге республики до революции занимались только в районах Чимкента, Арыси и Джамбула. Теперь виноградники появились в низовьях Сырдарьи и в предгорьях Джунгарского и Заилийского Алатау, особенно в долинах рек Чилика, Иссыка и окрестностях Алма-Аты, где хорошо акклиматизировались сорта винограда, идущие для производства коньяка, шампанских и других высококачественных сухих вин».
Определенная известность казахстанского винограда в стране, где виноградники были не только брендами, но и узнаваемыми элементами пейзажей целых республик, говорила о многом. В те годы в Казахстане выводились не только новые породы овец, но и новые сорта винограда, например, «каракоз», «алма-атинский ранний» и т. д. Селекцией занималось целое научно-производственное объединение «Алмалы». Не случайно некоторые виноградники становились основой для производства местных марочных вин — про южноказахстанский «Капланбек» пожилые почитатели Бахуса вспоминают до сих пор.
Но не надо думать, что весь виноград целиком шел на производство алкоголя. На местном сырье в Алма-Ате работал не только завод шампанских вин, но и плодоконсервный комбинат. Выпускавший сок не одними трехлитровыми банками, но еще и маленькими «четушечными» баночками-стаканчиками. Полноценный же граненый стакан виноградного сока в школьном (и не только школьном) буфете стоил в те времена 10 копеек.
Про то, как растет виноград, знали в республике не только сельские жители. Увесистые теплые грозди, руки, покрытые сладкой грязью, оскомина от непомерного потребления пыльных ягод, теплое осеннее солнце, пробивающееся сквозь ажурную листву, — все это наверняка хорошо помнят многие южноказахстанские школьники и студенты советского времени. Потому что мало кого минуло участие в «добровольной» помощи совхозам-колхозам в сборе урожая. И многим тогда довелось побывать «на винограде».
...Все поменялось в одночасье с началом антиалкогольной кампании имени М. С. Горбачева. 7 мая 1985 года было принято Постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма». И в тот же год валовый сбор казахстанского винограда сократился до 68 тысяч тонн.
Но фатально история казахстанского виноградарства закончилась чуть позже, в тот момент, когда вместо румяных девушек-селянок и задорных студентов с корзинами, на работу в виноградники вышли брутальные механизаторы на скрежещущих бульдозерах. Уничтоженные в угаре антиалкогольной кампании плантации винограда (а заодно и фруктовые сады) перестали быть полноценной отраслью сельского хозяйства Казахстана. Они превратились в достояние истории...
Сегодня часто приходится слышать бодрые заверения о «возрождении» виноградарства и виноделия в Казахстане. И в чем только нас нынче не заверяют! Нет, местное виноделие особых сомнений не вызывает. Но нынешним виноградникам чисто визуально очень далеко до тех площадей, которые они занимали до появления горбачевских бульдозеристов...
