Не оставались в стороне от тенденций и бойцы ССО. Желавшие всенепременно оказаться на каникулах в каком-нибудь отряде, отправлявшемся подальше от родного «альмаматра».
Под стать непоседливым студентам были и сотрудники «Маленькой Ленсмены», заметная часть жизни которых протекала в командировках. Благо возможности и бюджет многотиражки позволяли нам бывать повсюду, где работали студенты из Казахстана.
Под стук колес
Самым лакомым в этом смысле, пожалуй, считались «отряды проводников», бороздившие всю страну в поездах ближнего и дальнего следования. Вот напутствие из газеты от 12 июня 1982 года: «Более 600 студентов и учащихся десяти вузов и техникумов столицы Советского Казахстана проведут свой летний трудовой семестр «на колесах». Москва и Лениногорск, Саратов и Красноярск, Свердловск и Ленинград — таковы маршруты составов, обслуживаемых студенческими отрядами проводников. Это уже одиннадцатый трудовой семестр их работы в коллективе экипировочно-пассажирского вагонного депо Алма-Атинской ордена Ленина железной дороги.
— Настрой у студентов-проводников рабочий и в то же время праздничный, — считает командир городского студенческого отряда проводников В. Постоев. — На этот юбилейный год наш отряд взял повышенные социалистические обязательства.
Сегодня в рейсах уже семь студенческих отрядов проводников. Счастливых маршрутов вам, студенты!».
От настоящих кадровых проводников «соповцы» (СОП — студенческий отряд проводников) отличались своими зелеными куртками, украшенными многочисленными значками. А в остальном... В остальном они так здорово входили в свою роль, что зачастую ничем не отличались от профессионалов. Которые в те годы фатального дефицита мест в поездах смотрелись в массе своей отнюдь не агнцами невинными. Шустрили и халтурили по полной! Пассажиры в те годы радовались самой возможности ехать, так что, хотя недовольство (от грязного купе, белья не первой свежести, отсутствия чая, присутствия множества «левых» в поезде) могли и высказывать, но дальше того шло редко. Если только в поезде ни оказывался возвращавшийся из командировки корреспондент «Ленинской смены на студенческой стройке».
Профессиональный пассажир в студенческом поезде
Так, однажды, возвращаясь из командировки на БАМ, среди пассажиров «студенческого» поезда No 357, отстукивающего свой путь по маршруту Красноярск — Алма-Ата, оказался и автор этих записок (в то время уже внештатный спецкор «ЛС на СС»).
Нужно сказать, что себя я считал «профессиональным пассажиром», для которого «тепловозные гудки — слаще песен соловьиных». За спиной у меня маячили десятки железнодорожных эпизодов, сотни часов в разных поездах и тысячи километров стальных магистралей. Таким образом, я пересекал всю страну — от Кольского полуострова до Средней Азии, от Прибалтики до Дальнего Востока. (Коронным был месячный маршрут по турпутевке на туристическом поезде: по Узбекистану, Казахстану, России, Азербайджану, Армении и Грузии, а самой экзотичной поездкой — двухнедельное турне от Москвы до Байкала на железнодорожной платформе — в качестве сопровождающего экспедиционные грузы.) Так что поезда для меня в те годы были если не «домом родным», то чем-то весьма к тому близким (любимой дачкой!).
Свои впечатления от неожиданной встречи с героями я и описал в номере газеты от 17 августа 1985 года: «Когда в Новосибирске я пересел сюда с транссибирского экспресса «Россия», то сразу обратил внимание на... грязь в вагонах. И пыльно, и мусор, и не прибрано... Сабор Утеев — командир обслуживающего наш поезд отряда «Энергия» из Алма-Атинского института народного хозяйства — объясняет этот факт устаревшими вагонами, окна в которых из-за жары постоянно открыты, и пыль проникает беспрепятственно... Но ведь в борьбе с пылью имеется одно старинное и довольно эффективное средство — пылевая тряпка. Признаться, за то время, что я был пассажиром купированного вагона No 11, в руках проводников я этого простого средства не видел ни разу. Но это не все мои претензии.
Чай всегда считался в поездах не только средством утоления жажды, но традицией. Так вот, за весь путь от Новосибирска наши проводники «баловали» нас чаем только однажды. Летом, при жаре под 30, это, согласитесь, немного. Вообще наши проводники свели свои функции к посадке и высадке пассажиров».
Ну и так далее, с указанием конкретных фамилий и аргументации для разбора полетов в штабе ССО и комсомольской организации. С такими «героями» в те годы мы особенно не церемонились, и, что характерно, «выводы» после появления материалов в газетах следовали всегда.
БАМ — тарарам!
В этом отношении характерна еще одна «дальняя командировка», о которой в начале 80-х мечтал каждый нормальный журналист. На БАМ.
Причастие к строительству Байкало-Амурской магистрали было для молодежи моего поколения сродни освоению целины у поколения родителей и участию в Великой Отечественной для поколения дедов. И хотя всесоюзную комсомольскую стройку сопровождали массовая ирония и многочисленные шутки-прибаутки, оказаться там означало для любого нормального советского студента (а таковые составляли в вузах подавляющее большинство) не только возможность поиметь предмет для гордости, но и значимую строку в биографии.
БАМ строила вся страна, так что неудивительно, что там отмечались и казахстанские студенты. Вот к ним-то я и отправился знойным июлем все того же 1985 года: «Бамовский поселок Магистральный связан с Казахстаном со времени своего основания. Об этом говорят названия улиц, наименования магазинов — «Арман», «Казахстан». Посланцы нашей республики продолжают трудиться здесь и сейчас — в поселке располагается производственное объединение «Казиркутсклес». Потому-то вполне закономерно, что уже много лет подряд проводят здесь свои трудовые семестры студенты Карагандинской области. Вот и в этом году в далекий таежный поселок приехали бойцы отрядов «Витязь» и «Гренада» из политехнического. Казалось бы, постоянное сотрудничество должно хорошо отшлифовать механизм взаимодействия ССО с производством. А что на самом деле?
— У нас тут, знаете ли, такое!.. — сказал командир «Гренады» Николай Перменов.
— Мы находимся тут уже 15 дней, и 10 из них отряд простоял. Администрация ПМК-2 оказалась совершенно неподготовленной к приему студентов-строителей... В прошлом году здесь работал наш отряд «Атлант», — добавляет командир, — и картина была аналогичной. Но мы считали — в этом году будут приняты надлежащие меры. Думали — Сибирь, БАМ, не может там быть плохого приема, ведь так нужны рабочие руки. А тут...
...Есть во всей этой истории еще одна сторона. Отряд попал в экстремальные условия. Выдержал ли он выпавшие испытания? Я провел в «Гренаде» двое суток. И за это время, как ни стремился я к тому, мне так и не удалось увидеть отряд. После работы многие бойцы переодеваются и исчезают в разных направлениях. Отбой, который «официально в 24 час. 00 мин.», касается почему-то не всех. При «официальном подъеме в 6 час. 30 мин.» времени на сон, согласитесь, немного. О такой нужной вещи, как утренняя зарядка, тут даже не вспоминают. Работа, еда, сон — как видите, схема самая простая.
Ну а как же комиссарская работа? С этим вопросом я хотел обратиться к комиссару отряда Ирине Дроздовой. Хотел, но не смог, потому что Ирина вместе с возглавляемой ею бригадой штукатуров трудится в Улькане (а это за 50 км от Магистрального), на недоговорном, кстати, объекте. Ну а что думает командир?
— Когда нет работы, о чем может идти разговор?».
Примерно так. Не ждали! Картина маслом.
Честно говоря, ребята-карагандинцы были мне симпатичны, да и приняли меня в отряде как родного. Потому-то меня отчаянно грызла совесть, когда в конце материала я задавал резонные вопросы конкретным организациям: Карагандинскому обкому комсомола и Карагандинскому облштабу ССО («Стоило ли, имея печальный опыт прошлого года и неутешительное начало нынешнего, все же посылать отряд для работы в ПМК-2 Казиркутсклеса?»); администрации ПМК-2 и лично тов. Матасову («Зачем было заключать договор с ССО, если дополнительной рабочей силе не находится дела на стройках?»); руководству отряда «Гренада» («Долго ли еще они собираются бесполезно тратить свое рабочее время на никчемные препирательства с администрацией?»). Но свой журналистский долг (каким я его видел) я, скрепя сердце, выполнил.
Газета выступила — реакция последовала. Таков был порядок вещей в отношении советской печати с обществом. Очень скоро редакция получила письмо из Иркутска, от командира областного студенческого отряда П. Ткачева.
«Статья была рассмотрена 15 августа на заседании Иркутского областного штаба. Факты, изложенные в публикации, имели место. Принимающая организация, ПМК-2 п/о «Казиркутсклес», грубо нарушила договорные обязательства...
Имели место серьезные недостатки в организации производственной деятельности отряда — перебои в обеспечении фронтом работы, материалами, механизмами и машинами. Организацией не были своевременно предоставлены проекты производства работ, наряды...
20 июля областным штабом рассматривался вопрос о передислокации отряда в трест «ЛенБАМ-строй». Однако, учитывая слабую подготовку отряда, низкий уровень дисциплины, этот вопрос положительно не был решен.
Учитывая вышеуказанное, областной штаб считает нецелесообразным направление в 1986 году в данную организацию студенческих отрядов...»
Угрызения той совести гложут меня до сих пор. Пользуясь случаем... Простите меня, карагандинцы! Но по-другому я поступить не мог...
(Продолжение следует.)
