История 1: нашествие монголов — выжили не все
Одно из сильнейших потрясений человеческой истории, поставившее с ног на голову весь геополитический расклад в Старом свете (Нового тогда еще, слава Богу, и не знали), стало стремительное и неудержимое движение монголов, в одночасье превратившихся из представителей никому неизвестного степного народца в вершителей судеб мира. Ошеломительное возвышение Чингисхана и до сих пор возбуждает умственную стихию человеков разумных (и иже с ними). Но никто при этом так и не смог дать вразумительный ответ на вопрос как и почему этот обыкновенный и мало чем выделявшийся номад Темучин стал вдруг величайшим потрясателем Вселенной.
Действительно, произошедшее настолько непостижимо и невероятно, что даже самые воинственные атеисты начинали с подозрением посматривать вверх! Вовсе недаром личность Чингисхана стала обожествляться еще при его жизни, а реальная история монголов, которыми еще многие столетия пугали друг друга жители Евразии, причудливо обросла легендами и мифами. Причем мифотворчество с успехом продолжается и ныне — недаром ведь вопреки историческим данным многие современные исследователи серьезно рассуждают о том, что конница Чингисхана несла чуть ли не прогресс и благость всем покоряемым народам!
Время вообще-то способствует идеализации исторических героев. Всех без исключения, даже самых демонических и неоднозначных. И в случае Чингисхана пример особенно ярок. Ныне его личность и его деяния возвеличены во многих странах столь высоко, что всяческое иное мнение воспринимается как возмутительная ересь.
Однако при непредвзятом взгляде на яркую жизнь и феноменальный взлет этого грандиозного властелина возникают некоторые вопросы о его истинном месте в истории. И некоторые сомнения заставляют задуматься по крайней мере о неоднозначности превосходных оценок его деятельности применительно к судьбам разных народов. Если, к примеру, монголы и Монголия с полным на то правом видят в Чингисхане отца-основателя, демиурга и культового героя, приравненного к богам, а примкнувшие к нему народы Великой степи считают те времена, когда массово примкнули к его воинству, героической эпохой, то в Средней Азии его роль рассматривается историками как источник длительного регресса.
Классический аргумент — полная утрата вследствие монгольского завоевания городской культуры на обширной территории в сердцевине континента (в том числе в Семиречье и в южной части современного Казахстана, входивших в древнейший на Земле центральноазиатский очаг человеческой цивилизации). Руины некогда цветущих городов, оставшиеся как после самого нашествия, так и в результате дальнейшего хозяйствования чингизидов на границах степи, до сих пор впечатляют и потрясают своими размерами. Любопытно, что Чингисхан и монголы не стали первыми кочевниками, завоевавшими Среднюю Азию. Они не были даже десятыми! Но именно при них процессы деградации городской жизни приняли столь роковой и во многих местах необратимый оборот.
То же можно отнести и к культуре в целом. Вспомним «предмонгольские» IX — XI века, считавшиеся для региона своеобразной эпохой Ренессанса (в Европе он наступит несколькими столетиями позже!). Рудаки (869 — 941), Аль-Фараби (870 — 950), Авиценна (980 — 1037), Фирдоуси (940 -1020), АльБируни (973 — 1055), Омар Хайям (1048 — ок. 1122). Эти имена — достояние всего человечества и любого образованного человека.
Много ли подобных по масштабам фигур припомнится после Чингисхана? Увы. И, несмотря на то что правители-чингизиды много сделали для обожествления деяний своего предка, история взывает к объективности.
Хотя... Когда это она бывала объективной?
История 2: «Пляски у киргизов нет никакой»
Наблюдатели и исследователи досоветской эпохи, описывая казахов, редко проходили мимо удивительной «песенности», проникавшей во все сферы народной жизни. Кому-то казахские музыка и песня нравились, кому-то — не совсем. Но они широко бытовали в обществе и оставались любимыми народом как бы к ним не относились посторонние.
Зато про «казахские танцы» мнение наблюдателей было однозначным. Их попросту не замечали и не отмечали. Большинство авторов в этом вопросе солидарны и безапелляционны. И часто повторяют друг друга слово в слово.
Н. Зеланд. «Киргизы. Этнологический очерк». Омск, 1885: «Пляски у киргизов нет никакой».
К.В. Ельницкий. «Инородцы Сибири и среднеазиатских владений России. Этнографические очерки». С-Пб, 1908: «Пляски у киргизов нет никакой».
Д. Загряжский. «Быт кочевого населения долин Чу и Сыр-Дарья». «Туркестанские ведомости» за 25 июня 1874 года: «Плясать киргизы не умеют».
Некоторых наблюдателей этот факт столь удивляет, что они пытаются понять причину, весьма наивно сводя все к каким-то физическим особенностям народа.
Ф. фон Шварц. «Туркестан — ветка индогерманских народов». Фрейбург, 1900: «Странно, что киргизы не знают никаких танцев. Я и не мог бы себе представить танцующего киргиза, таковой должен бы выглядеть при своей неуклюжести в лучшем случае как танцующий медведь. Зато у киргизов много песен...»
Почему казахи не танцевали? Ответа нет до сих пор.
История 3: про всесоюзную кумысо-климатическую славу
Сейчас Боровое ассоциируется у казахстанцев с индустрией развлечений и навязчивым массовым отдыхом. А для более старших поколений это место почиталось «всесоюзной здравницей», в санаториях которой кумысом, сосновым воздухом и бесплатной медициной лечили всяческие недуги, в том числе и туберкулез, которым тогда болели еще не маргиналы и уголовники, а в первую очередь старые партийцы и потомственные пролетарии.
«Сюда приезжают больные туберкулезом не только со всего Казахстана, но и из Западной Сибири, Урала и Дальнего Востока. Курорт имеет санатории для больных с открытой и закрытой формами туберкулеза, водолечебницу, аэросолярий и операционную, снабженную современным медицинским оборудованием».
Это свидетельство относится к 1957 году.
Первая частная кумысолечебница появилась в Боровом в 1910 году. Хотя еще раньше сюда приезжали жители Тобольской и Томской губерний, Акмолинской и Семипалатинской областей «пользоваться воздухом, кумысом, который здесь благодаря превосходным пастбищам отличается высокими качествами».
«Нельзя даже рассчитывать на дешевизну пищевых продуктов: продажа их находится в руках нескольких семей, и цены стоят всегда выше, чем даже в больших городах края». Это сетование я почерпнул в одном авторитетном издании за 1903 год. Много ли к нему можно добавить ныне? Капитализм, он и есть капитализм.
На довоенном фото 30-х годов — пациенты детского туберкулезного санатория в Боровом.
История 4: как зачиналась боксерская слава Казахстана
«Бокс — род кулачной борьбы, составляющий одну из национальных особенностей Англии и состоящий в искусстве наносить противнику удары от головы до живота включительно».
Так писалось еще, по меркам истории, совсем недавно. Всего-то сто лет назад.
С тех пор удары и по голове, и в живот, получаемые некогда отдельными джентльменами, стали непременной частью человеческой субкультуры. И спортсмены современного Казахстана в этом плане вовсе не теряются среди отстающих. Несмотря на то, что перчатки на руках (главное отличие благородного спорта от вульгарного уличного мордобоя) у наших бойцов появились гораздо позже, чем у тех же англичан. (Характерная фотография юных боксеров относится к 1940-м годам.)
В Казахстане, как и во всем Союзе, бокс стал распространяться в середине 1930-х. Но расцвет его пришелся на послевоенное время.
Однако вряд ли многие неспециалисты помнят ныне спортсменов, блиставших на республиканских и всесоюзных рингах в 40-е — 60-е годы: И. Хасанова, Г. Рожкова, А. Усенова, тяжеловеса А. Нурмуханова, трех братьев Омаровых — Максуда, Махмуда и Рашида и даже первых казахстанцев, чемпионов спартакиад — И. Иванова и А. Кадетова.
А ведь именно они стали предтечами В. Рачкова и С. Конакбаева, заставивших заговорить мир о «казахстанской школе бокса».
