«В то время коммерческие гиды были новым явлением в гималайском альпинизме. Холл и Фишер были друзьями, конкурентами в бизнесе и альпинистами мирового класса. На том восхождении им обоим пришлось столкнуться с проблемой управления клиентами».
Смертельно опасная мечта
Эта история стала легендой, подробности трагедии попали в американские новости, на обложки журналов, о случившемся написаны книги и сняты фильмы. «Случившееся на Эвересте вызвало лавину газетных и журнальных статей и стало предметом острейших дискуссий в интернете. О тех событиях написана целая полка книг, включая «В разреженном воздухе» Джона Кракауэра, «Восхождение» Анатолия Букреева, «Восходя высоко» Лин Гаммельгард, «Брошенный умирать» Бека Уэзерса».
Семья Фишеров жила в Мичигане, любимым развлечением взрослых были походы вместе с детьми. Будучи ребенком, Скотт играл в теннис, футбол и хоккей, и все равно не знал, куда девать свои силы. Однажды вместе с отцом посмотрел по телевидению фильм «Месяц на выживание» и узнал о школе Петцольда. Подростки проводили 30 дней в глуши, где их обучали установке лагеря, поискам еды, приготовлению пищи на костре, ориентированию. Одним словом, это была школа выживания. «Правила — для дураков», — говорил основатель Национальной школы лидерства Пол Петцольд. Он вырос на ферме в Айдахо, был альпинистом и гидом, катался на горных лыжах, его считали гуру дикой природы. Он прекрасно ориентировался в мире с другим набором ценностей, и Скотт загорелся идеей попасть на курсы Петцольда. Отец помог деньгами, а сам Скотт устроился работать разносчиком газет.
Он мечтал стать альпинистом, но не мог придумать, как зарабатывать этим на жизнь. Однажды Скотт подарил своей подруге Джинни альбом с видами гор и сказал, что, когда вернется из путешествия по Альпам, покажет в альбоме горы, на которые взошел. Он путешествовал автостопом по Европе и Азии, работал на урановых шахтах, был инструктором в школе Петцольда. Постоянно бегал, отжимался, занимался армрестлингом, лазал по скалам, совершал восхождения и стремился в Гималаи.
Как ходить в горы, получая и удовольствие, и дивиденды
В 1982 году Скотт и Джинни переехали в Сиэтл. «Нам нужно было место, где имелись самолеты и горы», — вспоминает Джинни, которая летала на грузовых самолетах. Когда переехали в большой дом, организовали в подвале склад снаряжения и место встречи сотрудников «Горного безумия». Вместе с друзьями Фишер создал компанию по организации приключений и путешествий в горах в любой точке мира. Первые американские экспедиции, направлявшиеся в Гималаи, тренировались на ледниках Рейнира в ста километрах от Сиэтла. Гора высотой 4400 метров в континентальной части США наиболее близка к условиям Тибета и Непала. Отсюда стартовал в высочайшие горы мира и Фишер.
В 1994 году Скотт Фишер приехал в Катманду после своего первого восхождения на Эверест и встретился с альпинистом Нилом Бейдлманом. Они познакомились за два года до этого в базовом лагере под К2, Нил тогда ходил на Макалу вместе с казахстанским альпинистом Анатолием Букреевым. Фишер предложил Бейдлману пойти с ним на Эверест в 95-м, но не смог набрать достаточно клиентов, и экспедиция состоялась в 96-м.
За год до этого Скотт встретился в столице Непала с Анатолием, о котором был наслышан от Нила. Букреев вернулся с Дхулагири, подъем на восьмитысячник и спуск заняли всего 25 часов. Он прославился своими скоростными одиночными восхождениями в спортивном стиле. «Русский шел по склону в кошках так, словно родился с ними», — сказала Элизабет Хоули — альпинистка, которая много лет вела хронику гималайских восхождений. Скотт пригласил Анатолия на Эверест в качестве гида, хотя, как говорил позже сам Анатолий своему тренеру Ерванду Ильинскому, он был помощником гида и обязался выполнить на маршруте техническую работу. Но Скотт сказал Джинни: «Если что-то в экспедиции пойдет не так, у нас есть Анатолий». Роберт Биркби пишет, что Фишер и Букреев были известными альпинистами и оба отличались крепким здоровьем. Однако Скотту пришлось решать множество задач. Как писал участник экспедиции Роба Холла — журналист Джон Кракауэр, никто не обсуждал измученный вид Скотта: «Никому из нас не пришло в голову, что он может быть в беде».
В те годы это была самая большая трагедия на Эвересте
В 1996-м 14 экспедиций подошли к ледопаду Кхумбу и начали подъем. Автор пишет, что у Скотта была причина для беспокойства. Букреев сосредоточился на обработке маршрута. У него и у клиентов были разные ожидания, к тому же мешал языковой барьер. Однако Анатолий был уверен, что вносит свой вклад в успех команды. Он был поражен, когда узнал, что Скотт обиделся на него за то, что он не был более дружелюбным по отношению к альпинистам. «Анатолий не хотел вести кого-то за руку, быть советчиком, мотиватором. Это вообще не в его культурном коде», — отмечает Брент Бишоп. Надо сказать, что в то время в Казахстане не было школы гидов, зато была сильная школа инструкторов. Представители разных школ и разных культур, видимо, по-разному представляли работу гида.
Автор книги пишет, что должна была существовать очевидная и веская причина для того, чтобы развернуть клиентов, потому что позднее они могли посчитать, что их лишили возможности взойти на вершину. Конечно, заплатив 65 тысяч долларов, обидно вернуться на Большую землю без Эвереста в послужном списке. «После 1996 года мы получили прецедент, который смогли использовать в качестве примера, — говорил Нил. — С тех пор клиенты стали гораздо внимательнее прислушиваться к тому, что говорит гид». Необходимо вовремя повернуть назад, ведь очень легко стать частью горы, оказавшись ночью на большой высоте без палатки.
Совершив восхождение, Букреев быстро спускался в лагерь на седловине, чтобы отдохнуть и быть готовым выйти на помощь клиентам, если понадобится. Бейдлман вел на вершину четырех клиентов и пересекся с Фишером. «Мы со Скоттом протянули руки, коснулись рукавицами, приветствуя друг друга, — вспоминал Нил. — Перебросились несколькими словами. Мои мысли были такими: «Поторопись, доберись до вершины, развернись».
Было 3.30 пополудни — очень поздно для тех, кто находился так высоко на горе. Позже шерпа Лопсанг вспоминал, что, когда Скотт пошел вниз, он не надел кислородную маску. А потом грянул шторм. Лопсанг просил Скотта двигаться, но тот, похоже, страдал от отека мозга. Он сел на снег и убеждал шерпу позвать Анатолия. Лопсанг отправился вниз, пообещав, что Букреев придет с горячим питьем. Наверху еще оставался Роб Холл с одним из гидов и клиентом. Участники вспоминали, что Холл был очень ответственным и опекал подопечных, а люди Фишера шли к вершине, как его скаутский отряд. Но не вернулись ни Роб Холл, ни Скотт Фишер, а под Эверестом на каменной ступе закреплена металлическая табличка с именами погибших в 96-м альпинистов.
Кислород — не панацея
По поводу использования дополнительного кислорода. В книге Роберта Биркби «Горное безумие. Биография Скотта Фишера» сказано, что в 1996 году не существовало четко определенных правил работы гида в коммерческой экспедиции, все было на стадии становления. Гид Нил Бейдлман говорит: «Мы обсудили с Анатолием важность использования кислорода. Я дал ему регулятор и маску, чтобы он мог использовать кислородные баллоны, занесенные на Южное седло. Он нехотя взял оборудование».
«Большинство гидов использовали кислород выше Южного седла, считая, что это поможет им сохранить силы и работать более эффективно». Здесь же высказана мысль Букреева о кислородной иллюзии — если кислород закончится или выйдет из строя оборудование, человек будет раздавлен окружающей средой, где содержание кислорода составляет треть от нормы на уровне моря. «Букреев понимал, что в состоянии эффективно работать на больших высотах без баллонов, и его успехи были тому доказательством. Не полагаясь на кислород, он исключал тяжелейшие последствия, если бы оказался на высоте 8000 метров без кислорода».
Ветер до ста километров в час, кислород у клиентов заканчивается. Некоторым удалось сориентироваться и вернуться в лагерь на седловине, другие в полусонном состоянии ждут смерти. Вернувшиеся сообщили Анатолию, где искать остальных, и он спас трех американцев, а на помощь Скотту отправил шерпов, которые нашли лидера в бессознательном состоянии. Кислород ему не помог.
Как известно, Букреева обвинили в том, что он работал без кислорода и ушел с вершины, не дождавшись клиентов. Однако Анатолий писал, что обсудил этот шаг с Фишером. Напомню, Сенат США выразил ему благодарность за спасение трех американцев. Из книги «Над облаками. Дневники Анатолия Букреева»: «Более трех часов ушло на три выхода к месту, где перевал уходит вниз, резко обрываясь в сторону Тибета. Я находился на этих высотах уже более сорока часов. От сумасшедшей усталости эмоций не осталось... Я осознавал, что у Скотта проблемы: ночь без питья и кислорода на этой высоте в такой шторм и без палатки чревата обморожениями».
Анатолий подошел к Фишеру, когда тот был мертв. Он обложил тело камнями и прикрыл лицо рюкзаком. Как сказал партнер Скотта по восхождениям Рэнди Серф, он стал знаменитым, потому что погиб на Эвересте, а не во время двенадцати смертельных падений. Известный американский альпинист Эд Вистурс отметил: «Девизом Скотта для «Горного безумия» было «Просто сделай это». Позже мы в шутку изменили девиз на «Как, черт возьми, это произошло?» Скотт считал, что если вокруг будут нужные люди, все сложится само собой. Как правило, так и происходило». В 96-м эти люди были рядом, но стихия оказалась сильнее.
Анатолий приехал на поминальную встречу в Сиэтл. Роберт Биркби пишет: «Увидев Анатолия Букреева, я представился. Букреев слегка улыбнулся и крепко пожал мне руку... Альпинизм и профессия гида были страстью Скотта. Он был в центре замечательной эпохи гималайского альпинизма, когда альпинисты, стремившиеся побывать на высочайших вершинах, осуществили задуманное, а затем помогли воплотить мечту другим».
