В книге Ж.М. Мырзабекова «Особо охраняемые природные территории Казахстана. Экология, биоразнообразие, перспективы развития их сети» читаем: «Географически Северный Тянь-Шань включает хребты Заилийский Алатау, Киргизский Алатау, КунгейАлатау, Кетмень-Алатау, Джунгарский Алатау. Заилийский Алатау тянется в широтном направлении на 380 километров, в хребте насчитываются 22 вершины высотой 4500 метров. Крупные реки формируют ущелья — это Чилик, Тургень, Иссык, Большая Алматинка, Малая Алматинка, Аксай, Каскелен, Чемолган. Главными источниками формирования рек являются ледники».
Источники воды — ледники
В книге «Заилийский Алатау» Д.Е. Гуриковой (изд. «Кайнар», 1981 г.) отмечено, что близ города Алматы это «мощный снеговой хребет с ледниками и высокими пиками». А теперь обратите внимание на год выпуска книги — прошло более сорока лет, и за это время ледников в горах поубавилось, снеговая линия отступила, а вершины, которые раньше «не снимали летом белых шапок», обнажились. И вот мы проснемся однажды утром, а воды в реках нет. Кончились реки, потому что исчезли ледники. Возможно, это случится намного раньше, чем мы думаем. Если вообще думаем об этом...
Кровь и соль земли — ни нефть, ни золото, ни алмазы, а вода. Не зря уже сегодня человечеству предречены войны за воду. Вспомните историю инков, которые завоевывали без боя другие племена, отводя реки от их территорий. На Кипре собирают дождевую воду, очищают ее и подают в водопровод, а питьевая вода стоит там дорого. Есть ли резервные емкости достаточного объема в нашем городе? Или будем ждать, пока петух прокукарекает тревогу?
Недавно я познакомилась с физиком и предпринимателем Темирланом Хусаином, который построил в Алматы дом мечты. По его выражению, это был «дембельский аккорд» перед пенсией. Дом подключен ко всем центральным сетям, но может существовать автономно, то есть использует четыре типа электричества — городское, генератор, солнечные панели и аккумуляторы, которые поддерживают напряжение в сети в момент перехода на генераторное питание.
— Я сделал плоскую крышу, — говорит Темирлан, — со стоками и трубами, закопал емкость объемом 20 кубов, куда собирается вода. Когда идет дождь, за 20 минут набирается полная емкость. Внутри дома тоже стоят емкости. Если отключают городскую воду, я перекачиваю через фильтры дождевую. В крайнем случае, могу использовать воду из своего бассейна, то есть пользуюсь водой, которая падает с неба, а зимой использую талый снег. Когда есть городская вода, запасы из емкости пускаю на полив, автомойку и другие технические нужды.
Маленькие лесничие
Экологическое воспитание начинается в детстве, когда еще можно приучить ребенка к минимальному потреблению и бережному отношению ко всему живому. Раньше на бетонном заборе по пути на «Медеу» большими буквами было начертано напоминание «Берегите природу!».
Чтобы не текла без надобности вода из крана, не горел свет в комнате, где никого нет, не оставался на земле мусор, дабы не превратить планету в свалку, не вытаптывалась трава, потому что завтра на этом месте образуется проплешина, а, как гласит древняя арабская пословица, каждая пустыня имеет свое будущее. Как-то раз я предложила своим соседям по подъезду установить на этажах датчики движения для экономии электроэнергии. Один сосед, который работал в туризме и казался мне близким по духу человеком, с упреком сказал: «О чем ты думаешь...». Но я-то как раз думаю, а он — нет.
В урочище Аюсай часто привозят школьников. Начальник отдела научно-исследовательских работ и горного агробиоразнообразия ГНПП «Иле-Алатау» Салтанат Амантаевна Усербаева и эколог-просветитель Самал Нарынбаевна Абилова читают им лекции, проводят экскурсии. Наиболее популярна тропа «Мын коз», она проста и доступна для людей любого возраста, проходит по смешанному лесу вдоль главной дороги, имеет небольшой набор высоты, и на всем ее протяжении встречаются родники. Здесь известный художник Санжар Жубанов высек на камнях изображения животных и птиц, обитающих в Заилийском Алатау, уложил бревенчатые мостики через ручей, обложил камнями места возле родников. Идешь по тропе, слушаешь нескончаемую песню речушки и вдруг понимаешь, что песня эта может однажды прерваться.
«Мы работаем с городскими и областными филиалами, и во всех филиалах есть школьные лесничества, — говорит Самал Абилова. — Мы проводим занятия для детей по экопросвещению, заключаем со школами меморандум, составляем совместные планы. В рамках проекта «Марш парков» проводится много мероприятий. С конца марта до середины июня проходит международная природоохранная акция, и в рамках этой программы мы проводим мероприятия по тридцати темам, сажаем деревья, чистим родники, устанавливаем скворечники, водим детей на экскурсии, возим их в питомники, показываем, как собирают семена и выращивают саженцы. Мы работаем с детьми совместно с сотрудниками научного отдела и отдела животного мира».
«Городские дети часто не имеют представления о том, как растут деревья, как их сажают и выращивают, — отмечает Салтанат Усербаева. — Мы говорим про естественное возобновление, занимаемся воспроизводством. Посадка леса идет постоянно. Инспекторы собирают семена, их высаживают в питомниках, потом саженцы перекочевывают на склоны гор — в подготовленные лесоустроительным учреждением места. Все посадочные работы влекут за собой уходные работы, специалисты наблюдают, как идет приживаемость. Если превышает 60-70 процентов, дополнительные работы не требуются, но если менее 50 процентов, то производится досаживание лесных культур. Для сосен и берез это неестественный ареал произрастания. Например, тян-шаньская береза — это аборигенная порода, она растет сама по себе, а вот другие породы, которые не растут в горах, называются интродуцентными. Например, сосна обыкновенная или ель европейская, которая была высажена в Бутаковке, растут до определенного времени, потом начинают слабеть, поддаются болезням и погибают. Если мы везем детей в Каскеленское ущелье, показываем им два питомника. В одном выращивают лиственные породы — яблоню и абрикос, в другом — ель. С яблоней Сиверса ситуация стабильная, вид находится под охраной, так как занесен в Красную книгу».
В книге «Труды Иле-Алатауского национального парка» (составители А.А. Иващенко и Р.М. Туреханова) сказано: «Яблоня Сиверса — ценный генофонд, поэтому изучение и сохранение ее формового разнообразия с целью использования в селекции, для лесовосстановительного, лесокультурного выращивания являются неотложной задачей. Этот вид является хранителем уникальной зародышевой плазмы, родоначальником многих культурных сортов». В 1929 году известный советский генетик Н.И. Вавилов писал: «Вокруг города на большом расстоянии по склонам гор тянутся заросли диких яблонь, составляющих здесь целые лесные массивы. В отличие от мелких кавказских яблонь казахстанская дикая яблоня преимущественно представлена крупноплодными разновидностями, мало отличающимися от культурных сортов». Ученый писал, что оказался в горах во время созревания яблок, и отметил, что незаметно дикие сорта смыкаются с культурными, а некоторые формы так хороши по качеству и размеру, что могут быть перенесены в сады.
В книге «Заилийский Алатау» сказано, что основной задачей охраны природы в лесопарках является сохранение условий для самовозобновления растительных и животных ресурсов при максимально возможном количестве отдыхающих. «Ценность природы в лесопарках определяется не тем, насколько она окультурена, а как раз наоборот — насколько сохранен ее естественный облик».
Вспоминая историю
Из книги «Труды Иле-Алатауского национального парка» мы узнаем, что история Иле-Алатау начинается с 1932 года, когда был создан Алматинский заповедник площадью 15 гектаров в долине реки Малой Алматинки. Позднее его площадь настолько увеличилась, что он занимал Жаланашскую и Согетинскую долины. В 1951 году парк прекратил свое существование. Заповедник существует с 1964 года, его окружает ИАГНПП, который учрежден постановлением Правительства РК 22 февраля 1996 года. Это природоохранное и научное учреждение, его задачи — сохранение природных комплексов, изучение биоразнообразия и всех охраняемых объектов.
Из истории создания Иле-Алатауского национального парка известно, что вопрос о сохранности лесов вокруг укрепления Верного встал в 1856 году, и особое внимание этому вопросу уделял Г.А. Колпаковский, назначенный начальником Алатавского округа, а с 1867 года он был генерал-губернатором. Были построены кордоны, появились лесники. «Отпуск древесины производился только по специальным разрешениям, рубились деревья с расчетом минимального ущерба для лесных массивов, особенно горных». В 1876 году семиреченским областным лесничим был назначен Эдуард Оттонович Баум, в 1895-м он стал лесным ревизором во главе лесничеств, которые были образованы во всех уездах. Лесничества делились на лесные дачи, был установлен лесной надзор, состоящий из 89 объездчиков и 39 лесников. Часть лесхозов, которые существовали на протяжении XIX века, стали территорией первого в Северном Тянь-Шане Алматинского государственного заповедника. В 1952 году заповедник закрыли по настоянию Минсельхоза, но по настоянию ученых и общественности он был восстановлен, перебазировавшись в ущелья Правого и Левого Талгара с центральной усадьбой в городе Талгаре.
И в заповеднике, и в национальном парке охраняют животных и растения. Еловый лес — дом для птиц и зверей, а целебные фитонциды хвои уничтожают болезнетворные бактерии. «Всевозрастающее антропогенное влияние на природные комплексы Северного Тянь-Шаня приводит к разрушению растительного покрова и исчезновению как отдельных видов растений, так и целых растительных сообществ», — сказано в книге «Высокогорные жимолости Северного Тянь-Шаня».
Возвращаемся к книге Ж.М. Мырзабекова «Особо охраняемые природные территории Казахстана»: «Система «человек — среда» уже достигла такого уровня, когда даже небольшой дисбаланс через определенный промежуток времени может разрушить планету Земля».
Помните об этом, учите этому детей!
