Продолжим тему. Потому что, и я в этом абсолютно уверен, роль публичных библиотек и культ чтения в СССР не имеют никаких мировых аналогов. Подражателей из стран «мировой демократии» — да, сколько угодно. Но чего-то схожего с тем, что мы имели полвека назад, мир уже не увидит...
Тонкая связь
Может быть, кто-то еще не забыл шум, поднятый лет десять назад «озабоченной общественностью» вокруг закрытия одной из самых старых юношеских библиотек южной столицы? Операция по ее «всенародному спасению» сильно смахивала на знаменитую «Операцию Ы». Распродажу фондов в связи с ликвидацией тогда прекратили под напором неожиданного внимания. И вроде даже объявили, что нашелся импульсивный меценат, готовый вложиться в оставшееся. И что? А ничего!
Потому что, как бы прискорбно это для кого-то ни прозвучало, время библиотек закончилось. Да и то сказать, в свете новых технологий, когда весь книжный фонд прежней районки легко вмещается в память одного смартфона, все это уже не имеет практического смысла. Я бы охотно согласился с таким выводом, если бы вдруг начал встречать тут и там огромные массы пользователей, массово читающих все эти электронные тома, за которыми полвека назад читателям приходилось охотиться и стоять в очереди. Увы, великого нашествия высоколобо-начитанных хомосапиенсов как-то упорно не наблюдается. Впрочем, как и невеликого.
Те читатели, с которыми можно было так глубоко и осмысленно «поговорить о песнях», похоже, так и остались в тех библиотеках.
Кофе — на книги
Советский Союз считался самой читающей страной мира. И к этому не стоит относиться как к простой пропаганде. Страсть к чтению культивировалась в обществе и всячески поощрялась государством. Издательства в СССР выпускали авторов миллионными тиражами. Но при этом книга как товар во все периоды существования Союза оставалась предметом дефицита. Особенно — хорошая книга.
Как тут не вспомнить знаменитую «макулатурную кампанию», когда народ массово менял количество на качество — сдавал стопки газеты «Правда» и связки фолиантов издательства политической литературы и получал тома Дрюона, Дюма, Лажечникова или Пикуля? Ассортимент, правда, не ахти какой, но... Нужно учитывать, что Пушкин, Толстой, Достоевский, Тургенев, Горький, а также Майн Рид, Драйзер, Гюго, Хемингуэй и им подобные классики уже состояли в багаже читателей той эпохи, были давно читаны-перечитаны (и так или иначе присутствовали на книжной полке в каждом доме).
А многие ли помнят приказавшую долго жить систему подписных изданий? С очередями и счастьем обладания, которому могут позавидовать любые нынешние айфономаны? Очереди жаждущих подписаться на какую-нибудь «Всемирку» выстраивались с вечера. Хотя никто не знал наверняка, состоится ли наутро кем-то предсказанная «раздача».
Мало кто помнит, что на заре своей эволюции даже интеллектуалы всенародно смотримой программы «Что? Где? Когда?» играли вовсе не на деньги. На книги.
А чему удивляться, коль речь шла об эпохе, когда книжные полки считались не только обязательной принадлежностью интерьера всякого нормального дома, но и признаком состоятельности жизни любого обывателя? Каким бы диким это кому-то ни казалось, но в шкале ценностей советского времени книга опережала даже банку растворимого бразильского кофе и незамутненную пальмовыми маслами и птичьим мясом палку сервелата.
Книжный голод
Этот апофеоз книжности, свидетелем которого были живущие еще ныне казахстанцы старшего поколения, стал следствием эпохальной работы по борьбе с безграмотностью, развернутой в Советском Союзе повсеместно. Советскую идеологию можно обвинять во многих грехах. Но вот то, что все граждане страны были приобщены к реальному получению знаний и получили доступ к образованию (в том числе и высшему) — это данность, от которой никуда не денешься.
Книгам в этом процессе великой борьбы с безграмотностью отводилась самая важная роль. И паче чаяния либеральных врагов истории книгами в СССР считались не только труды классиков марксизма-ленинизма.
Вот очень характерный пример. Одним из первых указов Комиссариата народного просвещения стало создание литературно-издательского отдела. Произошло это в самые неподходящие, казалось бы, времена максимальной разрухи всего и вся, когда правительство еще пребывало в Петрограде. В стране, потрепанной мировой войной и разрушенной революцией, не было ни бумаги, ни металла для печатных плат, ни самих печатников. Не было ничего. Кроме воли. Именно потому в то самое время «литературно-издательский отдел К. Н. Пр. подготовляет к печати заново переработанные издания сочинений русских классиков. Работа эта требует времени, а между тем народ крайне нуждается в хорошей книге, которую теперь сложно найти даже за баснословно высокую цену. Книжный голод вынуждает К. Н. Пр., не прерывая начатую подготовку новых изданий, перепечатать классиков в спешном порядке по старым матрицам, мирясь с теми недочетами, которые трудно было исправить по техническим условиям».
Не было бы счастья
И не последнюю роль в этом процессе играли библиотеки. Особенно в первое время. Сеть библиотек постепенно покрыла города и охватывала даже самые отдаленные поселки. Основной причиной тому служила вовсе не массовая страсть людей к книжности. Ведь в полубезграмотном обществе ее еще не могло существовать — это явилось желанием побороть ту безграмотность.
Стоит вспомнить, что прорывными в библиотечном деле в СССР считаются 30-е годы прошлого столетия. И этому во многом содействовали условия жизни тогдашних строителей социализма. А вернее — отсутствие маломальских условий для условий. Бытовая бесприютность и острейший жилищный кризис в какой-то момент стали практически неодолимым препятствием для претворения в жизнь идеологических установок на создание тотально образованного общества.
Этот кризис очень хорошо просматривается на примере Алма-Аты. В те годы город только что принял столичный статус. А вместе с ним получил полубездомные толпы новых горожан. Тут и возникла неожиданная проблема: «Вследствие квартирного кризиса в гор. Алма-Ате создана невозможность для многих детей готовить уроки дома, что сказывается на их успеваемости в школах».
Вот тогда-то и было решено ввиду ужасных квартирных условий повсеместно создавать читальни, где дети смогут готовить уроки и найти разумное использование своего досуга.
Действительно, в 1930 году в Алма-Ате числилось 13 000 школьников, а библиотечных мощностей того времени хватало лишь на 20 процентов этой оравы. Отмашку дали, и дело пошло бойко.
К 1982 году в одной только Алма-Ате функционировало 425 библиотек — в том числе 18 детских и 136 школьных. (Для сведения, в то же время в городе существовало всего 15 ресторанов и 47 кафе.) А 20 000 библиотек, работавших тогда по всей республике, располагали 200 миллионами единиц хранения. И не просто располагали — ежегодно выдавали все эти 200 миллионов десяти с половиной миллионам своих читателей.
Чтение — традиция народа
Но автор далек от мысли, что все лучшее — целиком и полностью достижение советского периода. Тяга к чтению родилась у людей с книгами. И книгопечатаньем, сделавшим книги достоянием широких масс.
Военно-статистический сборник, выпущенный в 1880 году в Петербурге, отмечает, что в Верном «в населении заметна большая склонность к пользованию книгами». В начале прошлого века своими книжными собраниями обладали не только военные части, но и обе гимназии, епархия, школа садоводства, сельскохозяйственное общество, общественное собрание, статистический комитет и тому подобные заведения. Была в городе и своя мусульманская читальня.
А 12 марта 1911 года в городе появилась и городская библиотека имени Толстого. Именно на ее базе возникла в 1931 году государственная публичная библиотека, которой в 1937 году, в честь столетия со дня гибели, было присвоено имя Пушкина. Именно ее воспел в своем «Хранителе древностей» Ю. Домбровский.
В послевоенное время старое книгохранилище на Комсомольской, 28 исчерпало свою вместимость, и решено было построить новую библиотеку — настоящий храм книги. Вскоре появился и соответствующий проект, представленный архитектором В. И. Бычковым. Но, увы, храма не получилось — на него не хватило денег. И мы имеем то, что имеем — непрезентабельного вида здание, которое до сих пор знакомо (по воспоминаниям, правда) многим пожилым горожанам и почти незнакомо современным интеллигентам.
Как же пройти в библиотеку?
Да, интернет, электронные носители подразумевают глобальную переориентацию общества на иные способы получения информации. Массовые библиотеки разных уровней начали массово реорганизовывать и упразднять, расчищая площади под иные публичные заведения. Общее их количество в республике с начала века сократилось более чем в 10 раз. А те читальни, что остались, начали для оправдания своего существования и привлечения клиентов спешно закупать компьютеры и лукаво привлекать в пропахшие книжной пылью залы юных геймеров.
И тот, у кого целое книгохранилище содержится в одном смартфоне, никогда уже не ответит на простой вопрос: как пройти в библиотеку? Как? По ссылке!
