Семья золотых медалистов
Как и все дети военного фельдшера Василия Михайловича Фрунзе (молдаванина, скончавшегося и похороненного в Мерке в 1897 году), после смерти отца он (уроженец Пишпека-Бишкека, столицы Киргизии, которая в советские времена неслучайно носила его имя) жил вместе с матерью, Маврой Ефимовной, в Верном. Как и все дети (брат и три сестры), поступил в местную гимназию. Где благополучно доучился до конца.
Как вспоминала Юлия Курганова, двоюродная сестра: «Семья Фрунзе была очень дружной. Все дети учились отлично, хотя жилось тяжело. Средства для существования нужно было добывать самим с ранних лет. Несмотря на это, из пяти детей четверо окончили гимназию с золотой медалью. Все они поехали в центральные города России учиться в высшие учебные заведения».
Про природную одаренность Миши вспоминает и старший брат Константин Фрунзе — врач, обучавшийся в Казанском университете и позже возглавлявший судебно-медицинскую экспертизу Таджикской ССР: «Читать Миша выучился рано — в возрасте около пяти лет... К семи годам Миша уже читал на церковнославянском языке, которому научила нас бабушка. В том же возрасте познакомился с латинским алфавитом».
Так что в гимназии, куда он поступил следом за братом, Михаил не только учился, но и учил других — репетиторствовал, и весьма успешно.
«В старших классах он уже не искал себе уроков, а его искали и перебивали друг у друга с предложениями уроков. Сам он учился прекрасно и закончил гимназию с золотой медалью».
Ему предсказывали судьбу ученого...
Про Фрунзе-гимназиста есть что вспомнить. По окончании 7-го класса он с четырьмя товарищами (Поярковым, Ивановым, Ароновичем и Новаком) и одним вьючным ослом совершил длительную экскурсию по родному краю. Экскурсирующие приятели «проехали около трех тысяч верст» через 10 тянь-шаньских перевалов — от Верного через Иссык-Куль, Центральный Тянь-Шань, Нарын до Ферганы и обратно. Насобирав по дороге коллекцию в 3000 насекомых и 1500 гербарных листов.
Собранный гербарий был отправлен в Петербург — самому Семенову-ТянШанскому. И, что любопытно, знаменитый исследователь Тянь-Шаня и один из верховных сановников империи нашел время и отписал верненским гимназистам, пожелав им удачи на выбранном поприще.
Для любого нормального школяра в нормальное время такое путешествие стало бы достойным стимулом для того, чтобы посвятить жизнь науке. (Оно и стало — для Пояркова.)
«Вот где охота-то! Дичи — гибель! Видал много волков, кабанов и всяких козлов. Вообще, я очень доволен тем, как провел каникулы» — эти строчки написаны Михаилом Фрунзе в 1903 году.
А вот что позже сообщал о том походе племянник Фрунзе, тоже Михаил, но Константинович: «Михаилом Васильевичем было собрано 700 видов растений в 1500 экземплярах. Причем 300 экземпляров ранее совершенно не были известны. Гербарий, собранный М.В. Фрунзе, в настоящее время хранится в Ленинграде в ботаническом институте В.Л. Комарова под No 37... Родные и близкие Михаила Васильевича предсказывали ему судьбу ученого-ботаника, путешественника. Но его позвала революция...»
Однако не только ботаникой увлекался верненский гимназист Михаил Фрунзе в свободное от учебы время. Он и в хоре пел, и в шахматы играл (тогда сборная наших школяров, в которую он входил, легендарно накостыляла ташкентцам). И пропитывался революционными идеями, рассадником которых была Верненская гимназия.
Зов революции
Потому, блестяще закончив Верненскую гимназию (с золотой медалью), Михаил Фрунзе пошел не в науку (как его однокашник Эраст Поярков), а в революцию. Хотя возможность начать по-другому у него была — после гимназии, в 1904-м, он поступил в Петербургский политехнический институт, но уже в следующем году появился среди зачинщиков забастовки Ивано-Вознесенских ткачей.
Он выбрал революцию. Со всем вытекающим: митингами, стачками, смертными приговорами (его приговаривали дважды), ссылками, братоубийством, партийными трибунами, подковерной борьбой и невнятной смертью на пике славы.
Когда 31 октября 1925 года так подозрительно нелепо оборвалась его бурная жизнь (на операционном столе лучшей московской клиники во время пустяшной операции), это вызвало много вопросов и сомнений. Ведь скончался уже неверненский гимназист и начинающий ботаник, а один из наиболее авторитетных иерархов страны — единоличный руководитель всей Красной армии.
В смерти 40-летнего Фрунзе подозревали и вечного злодея Сталина, и одиозного Троцкого, смещенного незадолго до того со всех тех постов, которые и занял Фрунзе — самый талантливый, быть может, военачальник Страны Советов. Но как оно было на самом деле, мы уже вряд ли узнаем...
Полководец Советов
Полководческий взлет Михаила Фрунзе не был случайным. Хотя и никаких предпосылок для этого у него, сугубо гражданского лица, к тому вроде бы и не было. Однако, стремительно выдвинувшись на фронтах Гражданской войны, Фрунзе стал не только одним из самых ярких военачальников Красной армии, но и провел в 1924-25 годах успешную военную реформу. Кстати, призванную ограничить власть комиссаров и восстановить попранные революцией принципы единоначалия в управлении войсками.
В отличие от многих других выдвиженцев того времени, он настолько глубоко погрузился в военную науку, что оставил после себя несколько ярких теоретических трудов.
О том, что Фрунзе не был выслужившимся перед революцией солдафоном, свидетельствует и то, что именно он ездил в Турцию и налаживал контакты с Ататюрком. И к тому были предпосылки. По свидетельствам, Фрунзе с юности владел не только тюркскими языками Средней Азии, но «в тюрьме много читал, работал над собой, изучал иностранные языки — немецкий, французский и английский, которыми владел впоследствии довольно свободно». (Очень симптоматично, что во многом благодаря тем «жестоким царским тюрьмам» Страна Советов и получила образованных и культурных руководителей.)
Интересно, что значительная часть успехов Фрунзе-полководца и государственного деятеля оказалась связанной с Казахстаном и Средней Азией. В неоднозначные годы Гражданской войны, в 1919 — 1920 годах, сначала в Приуралье, а потом в Туркестане он верховодил не только фронтами, но и сходу создаваемыми властными структурами. Им, кстати, была разработана и проведена Актюбинская операция, позволившая, по существу, большевикам удержать в своих братских объятиях огромную территорию Туркестанского края и Южного Казахстана. Являясь председателем РВС СССР и наркомом по военным и морским делам, любимый в войсках Фрунзе действительно становился все более значительной фигурой во власти. И крайне опасной для воображения окружающих. Что, возможно, действительно предопределило его преждевременную кончину. Впрочем, кто тогда не был опасен для рядом стоящего товарища? Однако и время для беспредельных репрессий еще не наступило.
Вообще-то, по воспоминаниям современников, пережив юношеско-максималистский период террористической борьбы (его в старые времена дважды приговаривали к высшей мере не за просто так), Фрунзе остепенился, стал гуманистом (в той мере, в какой это тогда было возможно) и даже якобы имел трения с Лениным, жаждавшим большей крови.
Во время ликвидации Верненского мятежа 1920 года он посылал из Ташкента Фурманову и прочим ликвидаторам циркуляр следующего содержания: «Еще раз подтверждаю необходимость восстановления порядка, причем в случае исполнения приказа и приступления к работе не будет никакого преследования...»
Одна телеграмма заканчивалась любопытной фразой: «В ближайшее время я, как командующий фронтом и сам верный сын Семиречья, выеду в Верный».
Несмотря на свои корни, Михаил Фрунзе в историографии как Казахстана, так и Киргизии ныне не в фаворе. Скорее напротив.
Вот если бы он дожил до Отечественной войны, вполне возможно, на ее фронтах стал бы героем совсем другого плана. Из тех, памятники которым по-прежнему святы, чтимы и стоят на своих местах. Никто ведь не вспоминает, что генерал Панфилов когда-то начинал в рядах чапаевцев.
Однако молодой, полный сил и энергии военачальник навсегда затих в 1925 году, упокоившись в некрополе у Кремлевской стены. На взлете своей славы...
