Эта история не только любопытная, но и поучительная. В том смысле что при поиске легендарных авторитетов в прошлом не следует ограничиваться временными рамками в несколько столетий. Надо смотреть дальше в глубь веков. Кто такой Чингисхан или, скажем, Рюрик по сравнению с Гераклом?!. А ведь именно с упоминания Геродотом его 10-го подвига, а не с летописей Киевской Руси и Золотой Орды началась письменная история Евразии — в то время Скифии. Мало того, как следует из стихотворения поэта А. Блока и, между прочим, сравнительного ДНК-анализа граждан стран — участниц ЕАЭС и захоронений скифских курганов на соответствующей территории — да, скифы мы.
Античная барымта
О Y-хромосомных гаплогруппах и прочих академических нюансах скифской гипотезы поговорим, однако, чуть позже. Сначала, собственно, о Геракле — родоначальнике скифской государственности.
Итак, 10-я миссия Геракла заключалась в том, чтобы перегнать стадо коров с острова среди Океана в город Микены, на службе царя которого герой и состоял. И не просто перегнать, а предварительно угнать скотину у трехголового и трехтуловищного, короче, тройного великана Гериона. Причину задания миф замалчивает, но, вероятно, у великана перед царем имелись какие-то неисполненные обязательства из договора или деликта.
То есть миссия Геракла была не столько ковбойской, сколько судисполнительской — своего рода античная барымта. Запомним этот момент: как другой известный персонаж Прометей подарил людям огонь и некоторые другие первоначальные технологии, так и Геракл своим примером научил скифов — предков всех кочевников — универсальной штрафной санкции в Степи. Но не будем забегать, то есть я хотел сказать «заскакивать», вперед.
Путь с острова в Океане на большую землю Геракл выбрал заковыристый — через пространные евразийские степи. В те времена места эти, лежащие на восток от эллинской ойкумены, были необитаемыми. Помимо диких зверей жила здесь одна нимфа, дева-змея. Степная русалка. То есть как бы русалка, только ниже ватерлинии не рыба, а пресмыкающееся.
Подобных греки именовали горгонами. Приписывали им страшные зверства. А поэт Гесиод называл ее Ехидной. Мол, живет в пещере на краю света, питается случайно забредшими туда человеками. И как высунется из пещеры, но только наполовину, чтобы привлечь жертву прелестным девичьим телом.
Ну как бы там ни было — баба, подумал Геракл и вступил с ней в связь. И, кстати, ничего — выжил. Сказался не иначе богатый опыт интимного общения с самой разнообразной живностью, населявшей мало затронутую цивилизацией античную экосистему... Впрочем, как и с самыми обыкновенными, ни разу не мифическими барышнями. Как в том случае, например, когда Геракл гостил во дворце царя Феспия, воспитывавшего 50 дочерей на выданье, и по просьбе самого царя (желавшего получить героических внуков) каждую ночь уединялся с какой-либо из них. А однажды, утверждают некоторые особо экзальтированные, но анонимные источники — сразу с восемью! Этот эпизод настолько впечатлил тогдашнюю публику, что его даже стали называть 13-м подвигом Геракла, но как бы апокрифическим, не вошедшим в официально утвержденный канон.
Однако мы отвлеклись.
В результате союза Геракла с Ехидной-Горгоной родились трое сыновей, младший из которых и стал родоначальником всех скифов. Звали этого первого скифского царя Скиф.
Скифский характер
Таков вкратце — и в нашем вольном и фривольном изложении — рассказ Геродота, отца истории, о временах доисторических. Сюжет, конечно, жесть, но тут, во-первых, надо иметь в виду, что это, повторим, первое реальное письменное упоминание о наших краях — чем и ценно (до брака, кстати, Геракл одолел папу Ехидны, который был божеством Амударьи или даже Сырдарьи). А во-вторых, про змею, убежден, в мифе больше метафора: просто сильный характер. Женский, скифский...
В современную же Геродоту эпоху (V век до н.э.) скифы эти уже весьма расплодились на обширных территориях от причерноморских степей и до... в общем, до гиперборейцев. Ну, те жили очень далеко. В терминах же нынешней географии в Скифию входили и Крым, и Кубань с Северным Кавказом, и Поволжье, и, что важно, Казахстан. В общем-то, что теперь именуется субконтинентом Евразия.
Кстати, о современных терминах. Вот вы говорите — «скифы», заметит подкованный читатель, помимо «Википедии» читавший, между прочим, все того же Геродота. А ведь тот подразумевал под этим словом конкретное — и не такое уж великое — племя. Рядом с которым жили киммерийцы, массагеты, сарматы (савроматы), саки, да мало ли кто еще.
И будет тысячу раз прав этот скрупулезный догматик! Мы сейчас называем всю эту изрядную страну Скифией, а ее население — скифами, следуя традиции, сложившейся через 300 лет после Геродота, в эпоху эллинизма. Так ее называли ученые, например, сочинявшие труды в Александрийской библиотеке. К тому времени слово «скифы» перестало быть лишь этнонимом, обозначавшим конкретное племя, распространившись на весь кочевой ираноязычный суперэтнос. Внешний вид и образ жизни, тип государственности, приемы войны, язык, на котором они вели речь, и боги, которым приносили жертвы, — весь этот антропологический комплект был практически идентичен от племени к племени, а потому со временем стал обозначаться емким словом «скиф» и однозначно понимался всяким, кто именовал себя «эллином».
Но дело в том, что скифы — и не столько слово, сколько феномен, этим словом обозначаемый, то есть сам антропологический генотип, пережили не только ученых из Александрийской библиотеки и их труды, но и вообще античную цивилизацию. Уже и тех аутентичных древних греков с римлянами, по правде говоря, не осталось, ну разве что редкие блондинистые экземпляры (нынешние итальянцы — это, представьте, по большей своей генетической части сирийцы, переселившиеся с Ближнего Востока в опустевшую Италию; причины — изменение климата, опустынивание Сирии, катастрофические эпидемии в Римской империи, вызвавшие недостаток легионов, как следствие, нашествия вандалов и прочая, и прочая... впрочем, сейчас не об этом).
А евразийские скифы до сих пор живут по своим неписаным понятиям, как ни в чем не бывало продолжая троллить (от Анахарсиса до Задорнова) так называемый цивилизованный мир. Их, правда, давно так никто не называет (кроме поэтов и антропологов), предпочитая другие, новейшие имена, которые мы здесь не будем проговаривать, поскольку имя им — легион.
Но вот что интересно: ведь антропологи, не говоря уже о поэтах, гораздо ближе к истине, чем политики. Дело не только в упомянутой скифской гипотезе, усматривающей генезис позднейших этносов на территории Евразии, например, славян (или половцев, или печенегов) от скифов. Эта гипотеза родилась в далекие времена научного романтизма, когда еще в помине не было никакого ДНК-анализа и основывалась только на языковых данных.
Эту теорию впоследствии критиковали, потому что языки поселившихся в Евразии позже славян, тюрков и монголов тогдашние исследователи пытались произвести от мало похожего на них наречия ираноязычных скифов. Но в том-то и дело, что язык при определении антропологического генотипа — помощник никакой. Один народ завоевывает земли, где прежде проживал другой — и со временем ассимилирует его: изводит язык того и самую культуру. А бывает и наоборот, народ-победитель сам ассимилируется, принимая язык и культуру побежденных.
Но по какому бы сценарию ни складывались события, «исчезнувший» этнос никуда на самом деле не исчезает, даже если предположить самый оголтелый геноцид. Воинам-победителям достаются женщины врага — и поди потом подсчитай, чьих генов больше у народившихся отпрысков: папы или мамы...
А зачастую во времена оные бывало еще занятнее. Когда завоевателями являлись не племена в полном составе — с женщинами, детьми и стариками, а лишь ватаги молодых воинов, по пассионарным соображениям отколовшихся от родичей. И тогда, если везло в бою, эти бравые парни на новой родине сменяли только элиту — и ту не всю. Народ же в своей массе, его генофонд, оставался во многом прежним, лишь чуть обогащенным, калированным, так сказать...
Именно такие десантные спецоперации, в сущности, и привели к возникновению всех великих империй в истории. Начиная с похищения сабинянок Ромулом и его латинскими корешами.
Таковыми были и варяги Рюрика, основавшие Русь, и все прочие варяги (как их принято называть независимо от этнической принадлежности), будь то Чингизхана, Тамерлана, а хотя бы и Александра нашего Македонского.
При этом статус государственного языка мог получить как язык пришлой элиты, так и старый — с добавлением новых слов, конечно. Скандинавской речи рюриковичей, например, и след простыл (кроме имен разве — Олегов да Игорей). Тюркская речь, однако, сменила в Степи и оазисах Согдианы иранскую. А вот следующая, монгольская, здесь не прижилась, несмотря на весь авторитет чингизидов.
Бывали и компромиссы. Благодаря Вильгельму Завоевателю английский язык наполовину состоит из французских корней. А язык османских визирей и диванов, сменивших в Константинополе-Стамбуле византийскую бюрократию, содержал лишь 20 процентов собственно тюркских слов.
Великое переплетение народов
Что, собственно, я хочу этим сказать?
Сейчас ни в одной из евразийских столиц никому в голову не приходит вспоминать о своих скифских корнях. В первую очередь — из-за языка, которым принято маркировать культуру и нацию. Но вышеприведенные примеры подтверждают: язык не указывает на состав генофонда, как, собственно, фамилия и графа «национальность» в метриках едва ли позволяют сделать достоверные выводы, кровь каких народов бежит в этих конкретных жилах и уж тем более — в каких пропорциях.
Но можно делать выводы, основываясь на других данных. Скифы жили на территории Евразии тысячелетия: что подтверждают раскопки курганов с характерной для скифов материальной культурой. А затем, то есть в более позднем слое, вдруг исчезают, констатируют археологи. И записывают это в загадки.
На самом деле, чтобы без необходимости не плодить загадки, логично предположить, что исчезают не сами скифы, а только их культура и язык, ассимилированные пришельцами: славянами — на западе Скифии, тюрками — на ее востоке (примерно V-VI в.в. н.э.). То было время, много позже, в XIX в., названное Великим переселением народов, однако никто не знает, насколько огромными, «великими» в действительности были «орды варваров». Повторим, фиксированная в источниках история демонстрирует, что чужие страны завоевывают, как правило, не народы, а отпочковавшиеся от них отряды молодцов в поисках ли военной добычи, внутренних раздоров или, как утверждает Лев Николаевич Гумилев, в результате пассионарного толчка.
По аналогии можно предположить, что и в истории нефиксированной, не оставившей письменных свидетельств (то есть, например, в Скифии) действует то же правило.
И тогда былинный русский витязь верхом на коне, какой-нибудь Илья Муромец — если копнуть глубже его славянского лексикона и семитского имени — по своему генному существу все тот же скифский всадник. И экипированный, кстати, подозрительно похоже на персидских воинов (когда-то персидскую державу также создали пришлые воины, ираноязычные кочевники-мидийцы — тоже, в сущности, скифы).
Да и казахский богатырь, сыгравший в фильме о царице массагетов Томирис скифского всадника, — в принципе, являет сам себя.
Что подтверждают, кстати, и вышеупомянутые раскопки скифских захоронений с последующим ДНК-анализом. Согласно этим исследованиям, скифы были носителями Y-хромосомной гаплогруппы R1a, и тесная генеалогическая связь с ней — распространенное явление среди гаплогрупп представителей современных популяций на территориях России, Кавказа и Центральной Азии.
В общем, прав Блок — да, скифы мы, и у нас блок.
Это, кстати, многое объясняет. То, что все мы, живущие на территории, где действует ОДКБ (причем со времен чуть ли не Геракла), похожи. И не потому, что родом из СССР. Традиция длиннее. И эта традиция заслуживает того, чтобы о ней знать и, пожалуй, даже изучать в школах. А для этого надо ее исследовать: рыть землю и в прямом, и в переносном смысле. Искать следы нашего скифского прошлого в земле, если уж на бумаге не так много сохранилось, хотя и это сохраненное надо тоже прочитывать во всех библиотеках мира, переводить со всех живых и мертвых языков, сопоставлять и интерпретировать. Историю надо создавать — а то принято считать, что у нас, в отличие от Европы, нет материальных памятников, стало быть — нечего и откапывать. Это такой же западный цивилизационный миф, как и «все дороги ведут в Рим». Но у нас найдутся свои мифы, свои аргументы и артефакты. И, конечно, у нас своя дорога.
P.S. Какие же мы из себя — скифы? Ну, если коротко, «скуластое лицо, особенная стать, вот вам (сармата) облик без изъяна»... Но главное, у нас культура, а не цивилизация, которую завещали германцам одолевшие их римские легионы, а до нас дойти как-то не получилось, а если у кого позже и получалось, то не сложилось... То есть у нас — некрепкие социальные институты, слава святому Патрику! Ну да — ироничны. Не очень-то верим. «Не согрешишь — не покаешься». Зато не сильно и боимся. И вообще, ценим не свободу, а волю. Следуем не законам, а понятиям.
Не жалуем пчелиную работу и заботу — это да. «Все украдено до нас». Но в отличие от рассудочного Запада живем со страстью, жизнью «нажираемся», обжираемся до отвала. И, конечно, наше «есть веселье пити, не можем без того быти!». А если что и делаем, то с любовью. Как там у поэта:
Мы любим все — и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно все — и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
