Санжар был тогда в экспедиции на Камчатке. После возвращения домой один из ведущих молодых специалистов и чуть ли не единственный эксперт по медведю в Центральной Азии пригласил меня на встречу в Институт зоологии.
Медвежий интеллект
— Многие специалисты занимаются изучением медведей попутно, но специализируюсь на этом, наверное, только я, — говорит Санжар Кантарбаев, член Международной ассоциации изучающих медведей (IBA). — На протяжении всей моей научной деятельности меня курируют двое уважаемых коллег — ведущий научный сотрудник лаборатории териологии Юрий Александрович Грачев и старший научный сотрудник Рыспек Жапаркулович Байдавлетов. Медведь — это очень интересный зверь, и непонятно, что творится в его косматой голове. В прошлом веке наука этология была на пике, были проведены серьезные исследования по оценке интеллектуального развития среди диких животных. В частности, этим занималась кафедра высшей нервной деятельности при МГУ. Оказалось, что в своем интеллектуальном развитии медведи уступают только дельфинам и приматам, но превосходят интеллектом волков и тигров. Не зря же в цирке они ездят на велосипедах и играют на балалайках! И не зря все северные народы почитают медведя, а у русских медведь вообще занимает особое положение. Человек ставит этого зверя на один уровень с собой, это лесной мужик, хозяин тайги, ломыга, топтыга, черт лесной, то есть люди оценивают угрозу серьезного противника, потому что человек и медведь — враги эволюционно и исторически.
Поскольку на дворе осень, а это значит, что в скором времени медведи впадут в спячку, я поинтересовалась, чем может грозить встреча с шатуном.
— У нас шатуны не встречаются, — ответил Санжар Кантарбаев. — С начала 30-х годов, когда формировалась казахстанская зоологическая наука, были проведены серьезные полевые исследования, и почти за столетний период встречи с шатунами не отмечены. В южных регионах из-за мягкого климата медведи уходят в берлоги позже, так как им хватает кормов. В среднем, они ложатся в середине ноября на ТяньШане и в Джунгарии, и если в начале декабря вы видите на снегу следы медведя, знайте, что зверь еще жирует. А у шатуна совсем другое поведение. В прошлом году в ВКО я провел эксперимент. Охотники забросили меня в тайгу, на полевой стационар, где я жил один среди лосей и медведей. Я наблюдал, как они ложатся в берлоги, и это происходило в середине октября, потому что там климат суровее.
Не зли медведя, он бегает быстрее
— Если говорить о конфликтных ситуациях, они делятся на два типа: спровоцированные и неспровоцированные, — продолжает Санжар Кантарбаев. — У меня все ситуации были спровоцированные и контролируемые. Не скрою — я охотник, я учусь этому, хотя у меня свое отношение к охоте. Я читал интересную диссертацию Comprehending Trophy Hunting — Hunting, Hunters, Trophiesand Antis, которую американец Nikolaj Bichel писал в Китае (University of Hong Kong), и нашел в ней определение себя как охотника. Я являюсь охотником-натуралистом, исследователем, мне важен не результат охоты, а именно выслеживание. Уже четвертый год работаю в ВКО совместно со своими охотничьими консультантами — биологом-охотоведом В.Б. Дьяковым и старшим егерем В.И. Исаевым в охотничьем хозяйстве. Охота там легальная, а они — образованные люди, которые придерживаются традиций классической, честной охоты, когда ты сам, своими ногами или верхом на лошади, выслеживаешь в тайге зверя. Традиционно охота проводится в весенний период, когда еще не поднялась высокая трава, нет листвы на деревьях, зато есть хороший обзор.
Зоолог отмечает, что это некий селективный отбор. Выслеживается крупный зверь, а ведь считается, что доминантные самцы занимают определенные участки.
— Я был на подстраховке, сидел под пихтой, а медведь ходил в двухстах метрах, и после выстрела эта громадная «машина» понеслась вниз с горы. Черная тень выкидывала вперед ноги, земля под ним сотрясалась. Мужики находились за большим валуном, а прямо на меня бежал раненый разъяренный зверь. Я перезарядил ружье, и он с разбегу рухнул в ручей...
Это было стопроцентно спровоцированное нападение. В другой раз зоолог увидел свежие экскременты, отметил на GPS эту точку, и дальше исследователи пошли по следу.
— С партнерами договорились, что один погонит зверя, а мы вдвоем будем в засаде. Слышим треск веток — и на нас выскакивает медведь, идет прямо в лобовую атаку! Я вскидываю ружье, а Борисыч кричит «Стой!» Я подумал, кому это он, по-человечески ведь только я понимаю. В этот момент медведь нас увидел, подскочил и резко кинулся вниз по склону, выдав фонтан фекалий. Все же слышали про «медвежью болезнь»? Мы не стали по нему стрелять. Он еще молодой, пусть растет, пусть станет хозяином леса.
Уроки учителей
Доктор наук, заслуженный эколог России, автор научно-популярных книг Валентин Сергеевич Пажетнов был научным консультантом Санжара Кантарбаева.
— Юрий Александрович Грачев подвинул меня к идее изучать медведей, он познакомил меня с Пажетновым, за что я ему очень благодарен. Валентин Сергеевич писал в своих научных работах о том, что существует определенный алгоритм привыкания медведей к человеческой пище. Медвежья еда в дикой природе не приправлена ни солью, ни перцем, ни сахаром. Сначала животное каким-то образом знакомится с пищей, которую употребляет человек, это происходит на свалках и мусорках, и такая пища становится для зверя наркотиком. Уже не хочется есть пресные рыбу и мясо, плоды и коренья, которые не обладают особыми качествами. Зверь начинает понимать, что такую еду можно раздобыть в тех местах, где бывает много людей. Так появляются медведи-попрошайки, медведи-мусорщики. Мы не можем знать этого наверняка, но, возможно, у некоторых особей ассоциативный ряд закрепляется, то есть с помощью обоняния медведь строит целые когнитивные карты. Видимо, животное начинает понимать, что тушенка и сгущенка лежат в рюкзаке у туриста, что турист может пахнуть тушенкой и сгущенкой, а значит, он такой же вкусный. Скорее всего, нападения на людей так и происходят.
Возможно, в Бутаковке туристов пугал не медведь, а подавал голос марал, но очевидцы утверждают, что не раз видели на тропе помет косолапого. Но почему медведь подошел так близко к лагерю скаутов? К тому же были туристы, которые писали в сетях, что тоже слышали рев медведя. Что думает об этом специалист?
— Бутаковка — типичное место обитания медведей, несмотря на толпы туристов. Я много раз находил там следы медведя, которые очень близко соседствовали со следами людей, а это огромная проблема, так как у нас не информируют о том, что медведи ходят теми же тропами. По идее, в национальном парке должны быть аншлаги, предупреждающие о медведях, ведь это потенциально опасные для человека животные. Первая версия — люди вторглись на территорию медведя, а медведь и человек антагонисты. Зверь не будет терпеть нас в своей вотчине, где он оставляет следовые и пахучие метки. Некоторые ученые предполагают, что медведь дерет стволы деревьев, показывая свою величину, но это не подтверждается реальными фактами. Звери чешутся о деревья холками, это связано с периодом гона, они могут так вычесывать паразитов или подтачивать когти.
Инфантицид — научное название детоубийства. В.С. Пажетнов рассказывал Санжару, почему медведь убивает детенышей.
— Крупный самец играет ключевую роль в разрыве внутрисемейных связей и воспитании медвежат, потому что малыши не имеют другой возможности уйти от медведицы и стать самостоятельными. Они испытывают страх перед самцом, который готов спариться с медведицей, зверь преследует самку и гоняется за медвежатами. Было установлено, что своих детенышей медведь не трогает. Когда во время охоты убивают крупных самцов, разрушаются группировки, и на их место приходят самцы с других территорий. Они убивают чужих медвежат, потому что им надо оставить свое потомство. Это негативно сказывается на популяции, поэтому из трех самцов может изыматься только один.
Тяньшанский бурый медведь занесен в Красную книгу, на него запрещена охота. Санжар Кантарбаев неоднократно сталкивался с медведями в Заилийском Алатау, он постоянно изучает данные с фотоловушек. Медведи всегда убегали от человека, но и он, и его коллеги отмечают, что звери стали меньше нас бояться. Это связано с развитием туризма и кучами мусора, которые люди бездумно оставляют в горах. А насколько близко подходят медведи к тропам людей на Камчатке?
— В составе экспедиции Русского географического общества совместно с Россотрудничеством мы проводили комплексную научную работу по оценке антропогенного воздействия в национальных парках. За десять дней прошли большой маршрут, я собирал информацию по медведям и отметил, что звери действительно соседствуют с нами.
Виталия Александровича Николаенко называли человеком, разговаривающим с медведем. Он работал в Кроноцком заповеднике на Камчатке, занимался охраной медведей и противодействовал браконьерам. В книге «Камчатский медведь» он писал: «В моей жизни было два главных медведя — Корноухий и Добрыня. Корноухий сделал из меня фотографа, Добрыня — наблюдателя, ну а благодаря всем остальным я стал научным сотрудником... Медведей я тоже считаю «своими ребятами», меня с ними роднит не только медвежий облик, но и звериная страсть следопыта. Выходя в маршрут, дрожу, как охотничья собака, от нетерпения встречи с медведем».
— Мой научный руководитель Пажетнов — один из немногих, кто проник в суть медведя, он был основным экспериментатором для кафедры высшей нервной деятельности МГУ, занимался полевыми работами, два года жил с медвежатами в лесу и изучал их поведение. Пажетнов рассказывал мне, что Николаенко вступил в близкий контакт с медведем и верил, будто может стать с ним на один уровень, ведь в мифах и легендах есть истории об избранных, понимающих язык птиц и зверей. Но никогда качества человека нельзя переносить на животных. У них нет морали и культуры, они не могут быть завистливыми, обидчивыми, жадными, у них другое стереотипное поведение, другие поведенческие реакции и рефлексы, а у людей все это наложено на социальные и культурные аспекты. Ошибкой Николаенко было то, что он хотел снять процесс залегания медведя в берлогу. Он преследовал зверя, и медведь оторвал ему голову.
Я не могла не задать вопрос, верит ли Санжар Кантарбаев в существование снежного человека и в необъяснимое. Что касается свидетельств П.И. Мариковского о снежном, или диком, человеке, Ю.А. Грачев говорил Санжару, что более сорока лет исследовал горы — от Западного Тянь-Шаня до Алтая, — видел всех зверей, но у нас в Казахстане не находил каких бы то ни было следов снежного человека. Не попадается он и на фотоловушки.
— Например, в Гималаях медведи поднимаются на перевалы высотой более четырех тысяч метров, и зачастую люди принимают его за снежного человека. Когда ученый находит след, он идет по нему, потому что интерес ученого превалирует над страхом. По странному стечению обстоятельств ни один человек, видевший след бигфута, не прошел по нему более метра. Вот я бы пошел по следу по максимуму, может, удалось бы обнаружить лежку или логово. Я не склонен к мистификациям, но однажды мы с товарищем ночевали под Карагалинским пиком и видели вспышку света. Весь гребень и вся восточная часть Алматинского пика озарились ярким светом, который тут же погас.
