Признать уязвимой категорией...
Чтобы разобраться, о чем идет речь, приводим текст публикации от лица правозащитницы.
«Моя статья направлена к общественности, чтобы обратить внимание на сложившуюся ситуацию, при которой сегодня никто не выиграет до того момента, пока не начнут различать женщин и мужчин в «криминальном» праве. Ни уголовно-исполнительная система, в обязанности которой входит исправление осужденных женщин, ни исполнители уголовного права и процесса, в обязанности которых входит применение закона по принципу гуманности, справедливости», — говорится в начале обращения юриста к читателям.
«По данным Комитета уголовно-исполнительной системы МВД РК, за 30 лет независимости в Казахстане амнистия осужденных проводилась восемь раз. Последние четыре амнистии были приурочены ко Дню независимости республики. Так, руководствуясь принципом гуманизма, в Законе «Об амнистии» от 7 декабря 2021 года в связи с 30-летием независимости Казахстана впервые введено понятие «социально уязвимая категория». Это совершившие преступления средней тяжести, которых освобождают от уголовной ответственности или основного наказания вне зависимости от наличия ущерба или гражданского иска. К этой категории также отнесены: женщины в возрасте 50 лет и старше; беременные на день введения в действие настоящего закона; женщины, не лишенные родительских прав и имеющие детей, в том числе усыновленных (удочеренных) либо взятых под опеку и (или) попечительство, не достигших 18-летнего возраста, либо имеющие на момент совершения уголовного правонарушения и осуждения на иждивении ребенка-инвалида, также инвалида детства независимо от их возраста», — поясняет Жайнагуль Торекул.
По ее словам, это крайне важное нововведение, так как в нынешних условиях уголовное наказание для женщин в Казахстане приводит к тяжелым, а порой необратимым последствиям, на что есть определенные причины. «Во-первых, это разлука с близкими, детьми, родственниками, что является сильным психологическим потрясением для женщин. Я считаю, что ни при каких условиях нельзя уравнивать женщин и мужчин, особенно в вопросах уголовного права. Во-вторых, часто женщины после освобождения не могут адаптироваться в социуме, испытывают на себе нетерпимость общества из-за клейма судимости, имеют проблемы с трудоустройством, совершают рецидив и возвращаются в тюремную среду. Я думаю, общество должно понимать, что многие преступления, совершенные женщинами, имеют свою предысторию, в основе которых лежат чувства и эмоциональное состояние. И невозможно представить, какая внутренняя трансформация происходит с женщиной с ее тонкой душевной организацией в этот сложный для нее период, — говорит Жайнагуль Торекул. — Поэтому, я считаю, необходима проактивная профессиональная психологическая помощь для женщин, которая заключается в предупреждении рисков совершения правонарушения посредством предоставления бесплатной консультации. В-третьих, и самое важное — современной женщине сложно противостоять таким внешним вызовам, как неблагополучная экономическая ситуация, финансовая, цифровая и правовая безграмотность в стране. Считаю, что со стороны государства должны быть созданы условия для минимизации риска совершения правонарушения женщинами. Для решения всех этих вопросов необходима системная работа с комплексом различных мероприятий, но с чего-то надо начинать уже сегодня».
Для решения комплекса озвученных проблем юрист предложила улучшить ситуацию с правами женщин без каких-либо ограничений (возрастных, семейное положение). Иными словами, попросту сделать всех женщин в пенитенциарной системе социально уязвимой категорией. Также ввести в Уголовно-исполнительный кодекс РК нормы, направленные на смягчение наказания или создание условий для условно-досрочного освобождения женщин из мест лишения свободы. По мнению юриста, это бы соответствовало вектору ООН, где «настоятельно призвали все государства сократить численность заключенных путем досрочного, условного или временного освобождения во всех возможных случаях.
Люди с ограниченными возможностями?
По последним данным КУИС, сейчас в Казахстане 1600 женщин-осужденных. Они содержатся в шести колониях на территории Алматинской, Атырауской, Восточно-Казахстанской, Северо-Казахстанской и Карагандинской областей. Единственная женская колония строгого режима ИЧ-167/4 находится в Шымкенте. Там отбывают наказание около 200 женщин.
Всего на начало 2021 года в Казахстане насчитывалось 29,4 тысячи заключенных, или 157 заключенных на 100 тысяч проживающих в стране. Судя по опубликованным данным, среди заключенных мужчин гораздо больше, однако это не означает, что заключенные женщины оказались в местах лишения свободы по банальной случайности. Кроме того, если затрагивать вопросы отечественного правосудия, к уязвимым категориям населения относятся не только люди с ограниченными возможностями, пожилые, больные, но и женщины. Несмотря на гендерное равенство, провозглашенное международным и национальным законодательством, для женской половины казахстанского населения уже есть некоторые послабления.
Так, согласно статье 60, запрещается применять специальные средства и боевые приемы борьбы в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности и малолетних, кроме случаев совершения ими нападения, угрожающего жизни и здоровью окружающих, группового нападения либо оказания вооруженного сопротивления.
Среди многочисленных женских «привилегий» в системе правосудия важное место занимают меньшие тюремные сроки и в особенности невозможность применять высшую меру наказания — пожизненное заключение. Как отмечают юристы, такая практика негласно работает в Казахстане еще со времен СССР.
И хотя напрямую в законе об этом не говорилось, расстрел по отношению к женщинам применялся крайне редко. Таких слу
чаев было всего три. Не пожалел советский суд: женщину-палача, ступившую на сторону фашистов Антонину Макарову; взяточницу Берту Бородкину и отравительницу Тамару Иванютину. Все три женщины буквально потрясли общество размахом и масштабом своих преступлений, поэтому для них было сделано исключение.
Сейчас перешедшее к нам по наследству от бывшего СССР гуманное отношение к женщине, носительнице высоких моральных качеств, пусть даже и оступившейся, сохранилось. В большинстве стран бывшего Союза смертная казнь и пожизненное заключение в отношении женщин не применяют. Максимальный срок, который женщина может получить, — это 25 лет, и то не всегда осужденная его отбывает до конца.
Остается открытым вопрос — справедливо ли различать убийц, маньяков и душегубов по полу и возрасту или нужно смотреть только на содеянное и наказывать в равной мере? Вот здесь и начинаются основные споры.
Защитники прав женщин-заключенных напирают на тот факт, что женщин-преступниц гораздо меньше, преступления они совершают реже. И что в большинстве своем женщины, совершившие тяжкие насильственные преступления, много лет до этого подвергались дома унижениям, побоям. Такой «бытовухой», когда женщина терпит, терпит, а потом убивает, и заполнены наши исправительные учреждения.
Однако нельзя утверждать, что все женщины, попавшие в жернова исправительной системы, — исключительно жертвы мужского насилия. Существуют женщины-террористки, готовые отправить на тот свет сотни людей. Женщины-убийцы, мучительницы и душегубицы, подвергавшие своих жертв страшным пыткам. Если говорить от сердца, то никакого снисхождения к ним по половому признаку испытывать не получается. Образ женщины-матери, готовой исправиться, к ним точно не относится, да и от того, что у некоторых из них есть малолетние дети, боль родных их жертв не уменьшается...
За что боролись?
Учитывая тот факт, что для женщин сегодня уже предусмотрены разного рода послабления, многие казахстанские представители закона не видят смысла в специальной амнистии. Они считают, что такие гражданские привилегии могут в дальнейшем вызвать обратный эффект и привести к ущемлению прав женщин в стране.
Судя по логике юриста Жайнагуль Торекул, женщины не могут нести ответственность за свои поступки. В этом им препятствуют заложенная им природой повышенная эмоциональность, менструальный цикл, наличие детей (по мнению некоторых психологов, это также влияет на эмоциональный фон женщины и ее поведение), отсутствие детей (в случае если женщина переживает по этому поводу), менопауза и вообще хрупкая женская психика (которой почему-то хватило на совершение преступления, а вот на принятие ответственности за совершенное — нет).
Если следовать такому заключению, то женщины, конечно, могут получить юридические послабления, однако вместе с ними получат и некоторые ограничения в своих правах. Ведь по логике вещей, имея меньше обязанностей, мы имеем и меньше прав.
Так, с принятием нового закона вполне может возникнуть вопрос о правах казахстанок на возможность содержать свой бизнес, ставить подписи под важными документами (вдруг женщина в этот период находилась в стрессовом состоянии и не может здраво принимать решение), водить машину и совершать иные сложные действия.
Если допустить принятие подобных законов, в конце концов, мы можем прийти к тому, что женщины перестанут считаться полноценными членами общества, как это, к примеру, происходит в том же Туркменистане (сегодня женщинам запрещено не только ездить за рулем, но и выезжать за границу).
Навряд ли такое положение дел придется по нраву тем же феминистическим организациям, ведь десятилетиями, несмотря на сложности, нашим бабушкам приходилось отстаивать те элементарные права, которыми женщины обладают сегодня, а принятие одного закона может повлечь за собой целую череду изменений, и не в лучшую сторону. Если казахстанский институт права стремится к званию «светского» государства, то казахстанским женщинам не нужны сомнительные послабления...
