25 лет назад флаг Казахстана был поднят на Эвересте

В этом году казахстанская Федерации альпинизма и скалолазания отмечает не только 40-летие первой советской гималайской экспедиции на Эверест, но и 25-летний юбилей казахстанской экспедиции на этот восьмитысячник 1997 года с севера под руководством начальника ЦСКА МО РК П.М. Новикова и старшего тренера спортивного клуба армии Е.Т. Ильинского.

25 лет назад флаг Казахстана был поднят на Эвересте

В составе национальной сборной вершины достигла первая женщина из РК Людмила Савина, без кислорода на Эверест взошел Владимир Сувига. Владимир Фролов и Андрей Молотов пережили на спуске нечто невероятное. Им было по 24 года, и на тот момент они были самыми молодыми в мире участниками экспедиции на Джомолунгму. К нашей экспедиции примкнули представители Киргизии, России, Грузии и Канады.

Эверест-97

Передовой группой руководил самый опытный член команды, участник нескольких гималайских экспедиций Владимир Сувига. В больших горах действует негласное правило: на каком бы расстоянии от вершины ты ни находился в день штурма, не позднее обеда надо начать спуск, иначе есть риск не дойти засветло до палаток штурмового лагеря. Шанс на восхождение у группы был только один, альпинисты им воспользовались. И случилось так, что четверка спускалась с вершины в темноте и в непогоду. Провести ночь без укрытия на высоте 8000 метров — все равно, что подписать себе смертный приговор, однако тот не воин, кто не стремится к победе.

Из дневника В. Сувиги: «18.30. Вершина! Дождался Володю Фролова — ему тяжело без кислорода. Темнота навалилась сразу после спуска с первой ступени. Идем по гребню, и вдруг я слышу голоса — это Овчаренко и Молотов. Мы сворачиваем с гребня и спускаемся к ним. Идем уже очень долго. Начал заговариваться Фролов, замечаю фокусы за своим сознанием — то всплывают фантазии, то снова реальность. Пока я искал спуск, Володя с воображаемым напарником просто ушел в сторону. Потом я упал со скалы и на мгновенье потерял сознание. Сергей Овчаренко хотел ко мне спуститься, но я крикнул, чтобы он оставался на месте, а фонарик Володи в это время светился далеко вверху, он не реагировал на наши крики и как остался в живых — тайна».

Мемориальная ступа в Гимолаях

Высота играет восприятием

— Мы с Андреем включили кислород, прошли вторую ступень, и я оказался под скалами, — вспоминает Фролов. — Вокруг висели веревки, выбрал ту, что поновее, и пролез по ней на жумаре. Темп упал. Я посмотрел на редуктор и понял, что у меня закончился кислород. Когда выбрался на скальник, навстречу с вершины уже шли Овчаренко и Молотов. На спуске помню только обрывки: стенка, полочка, мы падаем, встаем и снова идем, как роботы. Но вот, после очередного падения, я потерял ребят из виду. Руководитель совершил бескислородное восхождение, и ему было тяжелее, чем нам. Мы все время звали друг друга, но в какой-то момент вдруг наступила тишина. Я понял, что потерял группу, и стал искать место, где можно было бы пересидеть до рассвета. Периодически мне казалось, что я иду не один, и я ощущал себя членом корейской команды. Шел в группе, и мы совместно решали, как нам пережить эту ночь.

Еще при подъеме на вершину Володя заприметил место, защищенное от ветра, где лежало тело погибшего альпиниста. Когда спускался, в сознании была мысль, что именно там можно относительно безопасно дотянуть до утра.

— У меня в сознании сложилась четкая установка — найти вместе с корейцами эту мульду, которая находилась на гребне. Но в какой-то момент я прозрел и осознал, что уже спустился с гребня, воображаемые спутники пропали, видимость нулевая, а впереди — целая ночь.

Владимир примостился на своем рюкзаке, вбил в снег ледоруб, пристегнулся к нему и сжался в комок. А утром его будто включили. Из небытия выдернул голос мамы, которая настойчиво звала сына завтракать. Женщина не спала в ту ночь, не находила себе места, металась по квартире, молилась за сына и за ребят, хотя связи с горой не было и она не могла знать, что они штурмовали вершину.

Бесовское искушение и помощь ангелов

Андрей Молотов читал Евангелие, хотя вырос не в религиозной семье. Бабушка посещала храм по великим праздникам, мама была реалисткой, но дала сыну в экспедицию пояс с охранной молитвой, который он носил в нагрудном кармане пуховки. Андрей не смог отыскать книгу в своем рюкзаке, чтобы почитать ее перед горой. Расстроился, а она просто затерялась среди вещей, так что он поднял ее на вершину, не открывая.

— Кислород закончился у всех, каждый из нас срывался по несколько раз, но все происходящее воспринималось без эмоций, — вспоминал Андрей спуск с вершины Эвереста. — Отставал Фролов, надо было его дождаться, а у нас сели фонарики и нечем было подать сигнал. Я все время звал Вовчика, а мое имя периодически выкрикивал Сувига. Я откликался, но в какой-то миг на меня напало странное забытье, и я «поплыл».

Андрей закрыл глаза, голова упала на грудь, а статистика свидетельствует о том, что заснувший на космической высоте человек, не защищенный стенками палатки, как правило, не просыпается. Голосовая связь вернула его в реальность. Молотов поднялся и пошел, но тут же услышал в своей голове елейный женский голос: «Тебе палатка нужна? Пожалуйста». Впереди, в нескольких шагах от него, возникла освещенная изнутри палатка, и было так заманчиво упасть перед ней на колени, расстегнуть молнию, сбросить с плеч тяжелый рюкзак, снять ботинки, забраться в спальный мешок и заснуть.

— Бесы, — сказал себе Молотов и уверенно прошел сквозь палатку, осознавая, что это демонское искушение и останавливаться нельзя. Его заманивали к границе, где бытие перетекает в небытие, и дословно это выглядело бы так: ляг, усни, умри.

Через какое-то время Андрей догнал Сергея Овчаренко. Они стали обходить скальный выступ, Овчаренко потерял от холода зрение и держался за пуховку Андрея, который вдруг почувствовал, как в его голове, словно в старом телевизоре, стали переключаться каналы. Щелк, щелк, щелк... И он отчетливо увидел, как рядом с ними возникли два мальчика лет восьми-девяти. Андрей воспринял это как явление ангелов-хранителей. Один сказал:

— Сейчас уйдем правее, там есть укрытие.

То пришла помощь. Дети словно вели Андрея, и опять переключились каналы, и они снова шли вдвоем с Сергеем, который крепко держался за поводыря. Андрей действительно увидел в скале нишу и узнал это место, хотя никогда там не бывал. Ему будто заранее показали, где можно переждать ночь, спрятавшись от безжалостных ветров, обдувающих склоны Эвереста.

Наконец вся четверка была в сборе. Еще ниже восходителей встретила Людмила Савина, которая не могла без слез смотреть на ребят, переживших холодную ночевку на высоте 8000 метров. Полноса и пальцы на ногах у Володи Фролова почернели. А через какое-то время ушел в монастырь Андрей Молотов.

Людмила Савина — первая женщина из Казахстана на Эвересте

Кто помогает людям в горах?

Во время восхождения на Нанга Парбат по Рупальской стене в 1970 году Райнхольд и Гюнтер Месснеры спускались с вершины по Диамирскому леднику. В базовом лагере перепутали ракеты. Вместо синей, которая означала бы хороший прогноз погоды и на вершину могла идти вся группа из четырех человек, дали красную, что означало плохой прогноз, и тогда на вершину пошел бы один Райнхольд. Красная ракета возвестила о том, что рисковать может только лидер, а остальные страхуют. Но погода звенела, и следом на вершину поднялся Гюнтер. Оба были без веревки, и спуск по пути подъема был невозможен.

В фильме «Нанга Парбат» Йозефа Вильсмайера братья долго плутали, пережили холодную ночевку, но в тумане вдруг возникла загадочная фигура в черном, и Райнхольд Месснер понял — ему показывают дорогу. Призрак вывел двойку из ловушки, но уже на леднике его брата накрыла снежная лавина. Было или не было? Однако выход был найден, а гора все-таки взяла свою жертву...

Райнхольд Месснер — всемирно известная личность, великий путешественник, непревзойденный альпинист. Разве можно не верить легенде? А что если души погибших не покидают тех мест, что недоступны для большинства? Человек — совсем не царь природы, перед силами которой он, по сути, ничтожен. Пока работает моторчик, пока есть силы и цель, пока жива воля и носят ноги, мы воображаем, что двигаемся куда-то. Но жизнь иногда ставит нас в такие ситуации, когда мы понимаем, что все наши потуги — лишь битва с ветряными мельницами. Эверест в этом смысле — идеальное место для испытаний и прозрений.

Однажды мы с друзьями возвращались из путешествия по Тибету. В аэропорту Катманду увидели литовца Алдаса Балтутиса, который долго жил в Алматы и теперь возвращался на родину после восхождения на Эверест. Он похудел, его было трудно узнать. Возможно, пережил самое невероятное приключение в своей жизни, сделал для себя выводы и твердо заявил:

— Ни один мой палец не стоит ни одной горы мира! Если можете не ходить на Эверест, не ходите!

Его оставил напарник. Сказал, что улетит вниз на короткий отдых, а сам уехал домой. И Алдас пошел на гору один. Рассказывал, как распутывал руками вмерзшие в снег веревки — ведь если пристегнуться к старым перилам, обветшавшая веревка может оборваться под твоей тяжестью. Именно так нелепо 15 мая 2013 года погиб в Гималаях россиянин Алексей Болотов, который в двойке с альпинистом из Казахстана Денисом Урубко собирался совершить первопрохождение по центру юго-западной стены Эвереста.

А в 1997-м на Эвересте погибли российские участники экспедиции. Людмила Савина написала в своем дневнике: «На 8700 навсегда остались Коля Шевченко и Ваня Плотников, на 8300 — Саша Торощин. Пусть земля Эвереста будет им пухом, они стали частичкой самой большой горы мира». На основе этого дневника, а также записей и рассказов других участников мы с Савиной написали книгу «Намастэ, Эверест». А имена погибших россиян начертаны на мемориальной табличке вместе с именами всех казахстанцев, погибших в Гималаях. Она закреплена на каменной буддийской ступе, на тропе, ведущей под Эверест.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру