Насколько можно доверять таким кампаниям и действительно ли собранные средства доходят до маленьких адресатов?
Рубеж спасения
Фотографии больных детей, жалобные голоса матерей, молящих о помощи. Зритель, просматривающий видеоролик — их последняя надежда. Единственный шанс на то, что ребенок будет жить...
Такая интерактивная картинка до боли напоминает сцены в переходе с участием женщины с ребенком на руках, просящей деньги «на хлеб». Именно такие ролики стали в последнее время появляться в виде рекламы на мировой онлайн-платформе. Верить или не верить? Если рассматривать такую площадку как YouTube, то сомнения вроде как отпадают.
Что же касается озвучиваемых с экрана денежных сумм, необходимых для лечения, то они иной раз просто вводят в ступор. Часто речь идет о 150 и более миллионах тенге/рублей, необходимых на какой-то единственный чудо-укол, после которого ребенок должен выздороветь и навсегда забыть о болезни. И приобрести его почему-то чаще всего можно только за границей.
Как признают казахстанцы, при просмотре таких роликов чаще всего им становится стыдно. Ведь по факту они смотрят развлекательный контент, в то время как кому-то совсем не до смеха. Как себя вести в этой ситуации, не ясно. Большинство бы и рады помочь, но где уверенность, что эти деньги действительно пойдут во благо? Тем более что во времена коронавируса вопрос финансов встал более остро. А такие сюжеты, несомненно, подкидывают «дров» для закипания страстей.
В связи с этим становящаяся уже почти массовой процедура по сбору денег в помощь страдающим различными недугами детям вызывает немало вопросов. Стоит ли переходить по объявлению и отправлять деньги на счета, указанные в аккаунте?
YouTube обманывает?
За последние годы YouTube стал одной из самых популярных систем для просмотра видеороликов. Благодаря огромной популярности и широкому распространению среди населения различных социальных категорий он также смог развиться как прибыльный бизнес, который приносит неплохой доход людям, снимающим свои видеоролики. В связи с этим растет спрос на рекламный контент на каналах популярных видеоблогеров.
Видеореклама, которая запускается в начале ролика на YouTube, называется preroll, во время просмотра — mid-roll, в конце — post-roll. Ее можно увидеть только в роликах тех каналов, которые созданы для получения прибыли непосредственно от контента. Частота включения ролика рекламы YouTube зависит от желания владельца канала. Воспроизводится она и во встроенных плеерах на сайтах-партнерах КМС Adwords и в приложении YouTube.
Реклама считается эффективной, если пользователь просмотрел видео полностью или уделил ей свыше 30 секунд (для продолжительных видео), либо произвел определенные действия (нажал на ссылку для перехода на канал, сайт или конкретный ролик). Каждый из этих шагов считается подтверждением просмотра, который впоследствии оплачивают. В среднем цена за каждый просмотр составляет 5,86-11,71 тенге без НДС.
Отказаться от просмотра такой видеорекламы нельзя. Она длится максимум шесть секунд. Создавая видеорекламу на YouTube с помощью этого сервиса, владелец канала преследует те же цели, что и при генерации контекстной рекламы — привлечение внимания целевой аудитории и стимулирование сделать клик.
Таким образом, если рассматривать YouTube-ролики, где помощь просят тяжелобольные дети, то это действительно можно назвать спланированной кампанией, поставленной на поток. При этом нужно понимать, что не все организации, названия которых звучат в рекламных видео, реально существуют. Мошенники создают сайты-клоны известных благотворительных организаций и указывают ссылки на них в комментариях к видео.
Многие перечисляют деньги на счета фейковых организаций, вообще не проверяя — существует ли благотворительная организация или больной ребенок, показанный в видео. Многие компании, занимающиеся благотворительностью, не имеют фактического адреса, а их электронные кошельки и счета зарегистрированы на граждан других стран. Попытки связаться с администрацией такого сайта для запроса отчета по расходованию средств результатов не приносят.
Конечно, так может быть не всегда. Возможно, подобную рекламу размещает действительно благотворительная организация или отдельный человек, просящий о помощи, однако тот факт, что реклама стоит денег, все же настораживает. С одной стороны, 11 тенге за просмотр — сущие копейки, но если учитывать, что эта реклама мелькает в роликах с многотысячной, а то и миллионной аудиторией, то ее размещение может влететь нуждающимся в копеечку, а у них и так каждая копейка на счету...
Сыграть в ящик?
Ровно столько же спорных вопросов вызывают так называемые «коробочники» — волонтеры, собирающие пожертвования в боксы. Обычно их можно увидеть в местах большого скопления людей — там и сердобольных граждан найти легче, и окружающий шум избавит от лишних вопросов.
Как известно, казахстанское законодательство определяет волонтера как человека, который безвозмездной работой стремится внести свой вклад в реализацию социально значимых проектов. «Волонтерами люди становятся добровольно, осознавая необходимость помощи определенным слоям населения, работая на благо общественности, причем мотивом является не денежная награда, а желание помочь».
Однако, как показало небольшое расследование, «безвозмездную» работу в казахстанских реалиях все же оплачивают.
Корреспонденту «МК» удалось опросить некоторых студентов, ранее вовлеченных в уличное волонтерство, и узнать, правда ли ребята с коробами получают деньги за свою деятельность.
«Мы получали 20 процентов от собранного, — подтвердил предположение молодой человек по имени Ильяс, но подчеркнул, что называть эти деньги зарплатой нельзя, — это своего рода компенсация — мы тратили деньги на проезд, нужно же на что-то есть и пить».
Помимо этого респондент добавил, что кроме этих 20 процентов еще пять от общей суммы идет региональному руководителю и пять — директору фонда. И все это является законным. Вернее так — не противоречит закону. Скажем, если в России закон требует, чтобы 80 процентов благотворительных средств были направлены на нужны тех, для кого эти деньги собирают, и в разрешенные законом 20 процентов бюджета входят затраты на оплату труда специалистов, аренду помещений, привлечение и обучение сотрудников, расходные материалы, связь, то в Казахстане в Законе о благотворительности конкретные суммы не оговариваются. И даже волонтерство прописано как деятельность в рамках договора с благотворительной организацией.
Отдельного документа, регламентирующего первичный сбор денег, в Казахстане нет.
P.S. Как правило, волонтерская деятельность до сих пор не имеет той прозрачности, которая бы безоговорочно подтверждала подлинность призывов о помощи. Очевидно, многие мошенники остаются безнаказанными, еще печальнее, что они дискредитируют такой эффективный способ сбора средств, как обращение «к миру» с просьбой дать «по нитке» на рубашку. Из-за недоверия к уличным волонтерам-мошенникам под сомнение порой ставится вся работа сотрудников действующих фондов — людей, которые искренне отдают свои духовные и физические силы нуждающимся, например, пациентам детской онкогематологии. Справедливости ради подчеркнем, что казахстанское законодательство не запрещает сбор пожертвований посредством переносных боксов. Тем не менее стоит помнить, что многие зарекомендовавшие себя фонды стараются не применять подобную практику на регулярной основе. Во-первых, потому что таким способом собрать на дорогостоящие лекарства и операции просто невозможно, а во-вторых, волонтеры, как правило, заняты непосредственно самими пациентами либо административными обязанностями, а оплата промоутеров просто не предусмотрена уставом организации. В вышеуказанных случаях, когда у волонтеров фиксированная оплата, возникает резонный вопрос — можно ли назвать подобную помощь благотворительностью? Безусловно, сбор средств за счет уличных волонтеров — это еще один шанс финансирования фонда и, соответственно, его подопечных, но, по сути, волонтеры в этом случае выступают обычными наемными работниками: промоутерами, рекламщиками. По сути, налицо нивелирование самого понятия «добровольная помощь». Все это приводит к недоверию, ведь, обжегшись однажды, человек вряд ли поможет второй раз.
