Нурлан Смагулов не раз выступал спонсором сборной Казахстана по альпинизму, он помог организовать несколько экспедиций в Гималаи и Каракорум. А Нурлану Далбаю очень интересно работать над образами современников.
Легенды надо хранить
Несколько лет назад одна далекая от гор бизнес-леди купила сыну детскую энциклопедию. Мальчик заинтересовался изображением большой горы и спросил: « Мама, а что такое Эверест?». Читая истории, связанные с Эверестом, женщина узнала о Букрееве. Она нашла тренера по альпинизму Ерванда Ильинского и художника Андрея Старкова, который был с ним в гималайской экспедиции. Вместе они провели выставку памяти погибших альпинистов в музее имени Кастеева. На вопрос Ильинского, в команде которого было много выдающихся спортсменов, почему она выбрала Букреева, бизнес-леди ответила: «Легенды надо хранить».
Скульптор Нурлан Далбай попросил рассказать о Букрееве, описать яркие черты характера, показать его осанку, походку, манеры, прислать фотографии. Он собирал материал для эскизов. Я с воодушевлением ходила по мастерской, имитируя походку Букреева, вспоминала случаи, связанные с ним. Имя этого человека стало легендой, а его тренер Ильинский был главным консультантом в работе над эскизами.
По мнению альпиниста Рината Хайбуллина, знаменитым Букреева сделал американский журналист Джон Кракауэр, который был участником коммерческой новозеландской экспедиции Роба Холла «Консультанты по приключениям» на Эверест в мае 1996 года. Букреев тогда работал гидом в американской экспедиции «Горное безумие» под руководством Скотта Фишера. Анатолий взошел на вершину Эвереста уже третий раз в своей жизни. Он первым спустился в лагерь на Южном седле, чтобы отдохнуть и быть готовым оказать помощь, то есть принести клиентам горячее питье и кислородные баллоны.
Когда группы спускались с вершины, начался шторм, и практически у всех заканчивался кислород. Опытный альпинист Джон Кракауэр усмотрел в действиях Букреева незнание гидовской работы. Однако на страницах своей книги, посвященной тем трагическим событиям, писатель признал, что он был одним из сильнейших альпинистов в мире. Анатолий работал гидом в гималайских экспедициях с 1994 года, не был новичком и действовал по согласованию с Фишером, но на горе погибли люди, и Букреев с горечью отметил, что на Западе на трагедиях делают большие деньги.
В ту ночь, когда участники нескольких коммерческих групп замерзали на склоне, их искал только один русский альпинист из Казахстана. Ему удалось спасти трех клиентов из своей экспедиции, за что сенат США объявил альпинисту благодарность и назвал его героем Америки.
Если вернемся, за все рассчитаемся
Художник Андрей Старков стал последним соотечественником, который видел Анатолия Букреева и Дмитрия Соболева живыми. Он был с ними в Гималаях, писал этюды, фотографировал и не раз безуспешно пытался сфотографировать Букреева. Он вел дневник и показал мне свои записи спустя почти четверть века после тех событий. Итак, зимой 97-го он вместе с Соболевым прибыл в Непал — Анатолий Букреев и его итальянский напарник Симонэ Моро отважились совершить зимнее восхождение на восьмитысячник Аннапурну.
Перед опытным альпинистом Соболевым стояла задача снять видео для фильма о Букрееве. К тому времени он был первым в СНГ горовосходителем, приблизившимся к выполнению престижной программы восхождений на все 14 высочайших вершин мира. Аннапурна могла стать его 12-м восьмитысячником. В странах Содружества Букреев слыл основоположником одиночных скоростных восхождений на семи- и восьмитысячники, он первым имел смелость уйти в «свободное плавание» и работать гидом в высочайших горах мира.
Приехав из Челябинска в Алматы, чтобы заниматься в одной из лучших команд страны, Букреев долгое время жил в поселке Горный садовод. Он ходил пешком через горы, на Медеу садился в автобус и ехал до 12 СКА САВО, где проходили тренировки армейцев. Теперь в Заилийском Алатау есть пик Букреева.
За три недели общения с Анатолием Андрей проникся глубоким уважением к этому неординарному человеку. Когда в Покхаре грузили экспедиционный багаж в вертолет, Букреев попросил русского пилота Сергея Данилова при оказии забросить в базовый лагерь под Аннапурной пару ящиков мандаринов. Летчик в шутку ответил:
— Керосин нынче дорог!
— Если вернемся, за все рассчитаемся, — пообещал Анатолий, и Андрей запомнил эту фразу.
Из дневника художника: «Они обсуждают планы по восхождению. Букреев говорит, что на Южную стену Аннапурны в разное время было организовано около 20 экспедиций, но только две были успешными. Перепад высоты у этой стены — четыре километра по вертикали.
— Веревок-то у нас хватит, но объем работы для двоих слишком большой. Мы пойдем другим путем.
На этих веревках мы, кстати, и сидим — они служат нам мебелью. Букреев говорит, что кроме Симонэ Моро он кого-то еще приглашал в эту экспедицию, но желающих не нашлось. «Авантюра», — отвечали».
Не место для жизни, нечем дышать, и сердце в груди, как бубен
Я посвятила Букрееву песню, в которой есть слова: «Вершина — граница миров и пространств, обитель Богов, храм иллюзий. Не место для жизни, нечем дышать, и сердце в груди, как бубен. Весь мир под ногами, ты над облаками, до звезд готов дотянуться. Но путь не окончен, и здесь ты в капкане, и надо еще вернуться...»
Зимние восхождения на вершины выше 8000 метров, которых на Земле всего 14, — это запредельный экстрим. На высоте легко отдать концы от отека мозга и легких, от истощения и обморожений. Как говорил Анатолий, там не умирают, там просто не живут. Добавьте к этому арктический холод и космической силы ветра. Там, выше туч и облаков, только Бог и ты, вышедший один на один с горой, препятствиями рельефа, погодными условиями, со своими слабостями, но и волей.
Снег все шел. Четверо мужчин были вынуждены постоянно орудовать лопатами и топтать тропу. Несколько дней Букреев разглядывал южный склон Аннапурны. Симонэ написал в своей книге, что трещины по всей стене были забиты снегом. Они стали рассматривать склон левее маршрута Бонингтона, где предполагали проложить нитку собственного маршрута. Убедившись, что с юга гора абсолютно неприступна, обратили взоры на соседний семитысячник Фанг и решили предпринять подъем с востока, где ветер сдувал снег.
Из дневника художника: «Решили подниматься через Фанг, и он показывает на гору слева от Аннапурны главной.
— Нам бы только на гребень выбраться, а там проблем уже не будет. Для ночевок можно рыть в снегу пещеры.
Но как долго может продлиться экспедиция при таком варианте восхождения? Дима отвечает, что Букреев знаменит скоростными восхождениями. Возможно, в течение недели все будет сделано. Все от погоды зависит».
Таких снегопадов за 20 лет своей карьеры в горах Анатолий еще не видывал. Он был членом сборной СССР и в составе второй советской гималайской экспедиции прошел траверс четырех восьмитысячников Канченджанги, совершил первопроход на Дхулагири в составе первой казахстанской гималайской экспедиции, взошел на вторую вершину мира К2 в Каракоруме, сделал несколько скоростных и соло восхождений на восьмитысячники, четыре раза был на Эвересте, в целом совершив 21 восхождение на вершины-гиганты.
Из дневника художника: «Зашла речь о событиях на Эвересте и книжке Кракауэра. Букреев говорит, что разговаривал с Кракауэром, и тот якобы сказал, что он хорошо относится к Анатолию, но другую книгу у него просто не купили бы.
— Понимать это надо так, — говорит Анатолий, — что русский в Америке не может быть хорошим парнем.
Еще он сказал, что было предложение от какой-то компании на съемку художественного фильма об этих событиях, был предложен также гонорар за использование его имени.
— Я через американских друзей посоветовался со знающими адвокатами, — говорит Анатолий, — и они сказали, что надо требовать большую сумму. Ну, те пропали, а потом я узнаю, что в фильме вместо «Букреев» звучит «Букерев». Вот и все дела».
Человек-гора
Из дневника художника: «Весь день боремся со снегом, а он идет и идет. Откопал свои картины. Букреев взял в руки мой этюд «Фанг в тумане» и попросил:
— Сфотографируй меня с моим маршрутом.
Дмитрий встал слева, Анатолий — справа, и я их сфотографировал. Дима предупреждал меня, что Букреев не любит фотографироваться: он либо отворачивался, если видел направленную в его сторону камеру, либо корчил гримасу. Но здесь — редкий случай, попросил сам».
Он как будто знал, что навсегда останется на этом маршруте...
После экспедиции на Эверест в 96-м совместно с американским журналистом Вестоном Де Уолтом Букреев написал книгу «Восхождение» — его ответ на издание Кракауэра, а потом и снятый по ней фильм «Смерть на Эвересте». Но в фильме «Эверест» Бальтасара Кормакура Букреев представлен как положительный персонаж. Дневники Анатолия, переведенные на английский его американской подругой Линдой Уайли, изданы в России, и часть тиража осела в Казахстане. Переведена с итальянского книга Симонэ Моро «Комета над Аннапурной». Легенды надо хранить!
Из дневника художника: «Толян расхаживает по кают-компании в своем гигантском пуховом спальном мешке на голое тело.
— Мешок на минус сорок,— говорит он,— кучу бабок стоит.
Мешок снизу расстегивается, и оттуда торчат его голые ноги в кроссовках. Шерпа, хозяин лоджии, показывает на него и говорит уважительно:
— Человек-гора!»
Лавина перечеркнула линии жизней Анатолия Букреева и Дмитрия Соболева 25 декабря 1997 года. Симонэ Моро, которого Анатолий поздравил в тот день с католическим Рождеством, выжил чудом. Андрей Старков написал портрет Букреева уже после его гибели, а через год, как и обещал альпинистам, провел выставку гималайских работ. Только вот посвятить ее пришлось памяти погибших друзей.
