Он виртуозно играет на домбре и других инструментах, говорит на казахском, русском, английском языках, изучает китайский. С ним легко и весело общаться, от человека идет теплый поток жизненной энергии. Было интересно услышать, как в жизнь обаятельного молодого человека вошли домбра, казахский язык и культура, узнать лайфхаки по изучению языка и еще много полезных и любопытных вещей.
— Даниэль, наверняка тебя часто спрашивают — давно ли живешь в Алматы, как оказался здесь. Расскажи о себе.
— Я здесь родился. Мой отец — Даниэль Джеймс Бвай Джеймс, мама — Ирина Иосифовна, полька с девичьей фамилией Кржечковская. Отец в городе Алматы очень знаменитый человек и проживает здесь уже около сорока лет. Приехал сюда, будучи студентом, получить второе образование, и остался, встретив свою любовь. У меня есть старший брат, который занимается лингвистикой. Отец и мама — преподаватели. Мне 29 лет, я магистрант Академии искусств имени Жургенова и НарХОЗа. У меня двое сладких детишек: Алану — четыре года, Аделии — шесть. В садик они ходят в группу с казахским языком общения, думают тоже по-казахски, а дома у нас поддерживается атмосфера трехъязычия.
На данный момент являюсь председателем Африканского культурного центра города Алматы. По нашим данным, в городе проживает более шестисот африканцев из числа тех, с кем мы поддерживаем общение. Центр был создан для поддержки тех, кто приезжает в Казахстан, чтобы они не чувствовали себя одинокими, когда ловят на себе удивленные взгляды, и могли получить важную для себя информацию.
Также я основатель компании VIP event agency, шоумен, ведущий, провожу мероприятия любого характера на трех языках — казахском, английском, русском, изучаю сейчас китайский.
— Как в твоей жизни появился казахский язык?
— Он пришел ко мне со времен школьной скамьи, но тогда был спрятан от нас за тридевять земель, потому как сам предмет всегда ставили последним уроком. К примеру, после физкультуры, когда организм устал. И в самой системе образования на эти дисциплины не обращали внимания. А в студенческой жизни произошло самое обыкновенное чудо. Я шел по Арбату в такую же июльскую жару, весь с белом, потому что это мой любимый цвет, и у фонтана увидел девушку тоже в белом. А у меня была фишка в то время — знакомиться с девушками на английском языке, потому что сама внешность о многом говорит, и когда я подошел к этой красавице, сразу покорившей меня, и заговорил с ней на английском, она ответила мне казакша... И здесь у меня такой диссонанс произошел... Одним мигом я понял, что без знания казахского языка мне не завоевать ее сердце. Любовь стала фундаментом для изучения казахского, заложила желание и стремление изучать его. После встречи с Айданой я побежал в «Меломан», купил словарик на пять тысяч слов и тетрадку с ручкой, куда стал выписывать слова, составлять с ними предложения. И с этими предложениями я каждый день выходил на улицу, чтобы практиковаться.
— Она оценила эти порывы, старания?
— Конечно, конечно! Не только она, но и ее родители, разговаривающие на казахском. Когда я был приглашен переступить порог дома Айданы, ее мама сразу встретила меня очень гостеприимно. А вот отец так пристально смотрел на меня, и, вы понимаете — менталитет, шок, когда осознание ситуации приводит к мысли, что такой, как я, может стать твоим зятем, родственником. В один из вечеров, когда я проводил Айдану домой, он подкараулил меня за кустами и выскочил из-за них со словами, что его дочь никогда не будет встречаться с таким, как я. Я пытался объяснить ему, что у нас настоящая любовь, хотел сказать, что общаюсь с ним на казахском благодаря любви к его дочери, но не успел этого сделать, потому что все переросло в небольшую потасовку. Но потом я закинул его на плечо и отвез домой, а на следующий день наши беседы стали проходить уже как по маслу.
— Поделись своими лайфхаками по изучению казахского языка.
— Для русскоязычной аудитории я бы порекомендовал книгу Каната Тасибекова «Ситуативный казахский». Автор дает легкое объяснение тому, как людям с русским мышлением ассоциировать казахскую речь, как составлять предложения и как, используя ассоциации, грамотно это делать. Помимо этого в книге приводится множество пословиц и поговорок, а известно, что их использование помогает интенсивно развивать навыки при изучении любого языка. Главное же в этом процессе — постоянная практика. Взяли словарик, составили предложение и выбрали себе день-два в неделю, когда говорите только по-казахски. Я делал так: говорил и дома, и с друзьями, и на улице. Это было интересно.
— Ты находил поддержку в людях или, наоборот, цепляли, потому что у нас, к сожалению, есть такое — посмеяться или даже поругать за неправильное произношение?
— Я много раз сталкивался с такой ситуацией, даже до откровенного хейта (от глагола hate — ненавидеть. — Прим. автора) типа, что ты, мол, нашу девушку забрал, еще и наш язык учишь, что ты вообще тут делаешь, езжай к себе обратно в Африку, в Нигерию. Такие люди не понимают, что я больше алматинец, чем многие, и чем те, кто предъявляет мне какие-то претензии. Я здесь родился, живу, творю, знаю менталитет города, его людей, страны. Но я спокойно ко всему отношусь, потому что с детства был на особом внимании.
— Часто донимали? Как защищался?
— Защищался самостоятельно, потому что лучший опыт приходит, когда учишься на своих ошибках, на собственных шишках, и, размышляя, я пришел к мудрым выводам еще лет в 14. А в детстве же доходило до того, что я тер кожу вехоткой в надежде найти под ней белый слой и все время думал, когда же стану белым. Бывало, дождь пройдет, оставляя за собой черные и белые пятна, и я в надежде на чудо прыгал по белым лужам. Сейчас вспоминаю об этом с умилением.
— Что тебе нравится в Алматы?
— Любимых мест полно, сейчас их, правда, закрыли для нас, но я помню еще то время, когда выше Сатпаева не было нынешнего проспекта Аль-Фараби и мы бегали в цветущие яблоневые сады. Конечно, люблю горы, и любой, кто приезжает в Алматы, отметит их красоту, их шаговую доступность. Мне нравится, что южная столица — культурный центр Казахстана, где можно встретить представителей разных народов и национальностей, можно просто выехать на «Шымбулак» и словно побывать за границей, где-нибудь в Швейцарии. Это еще и город контрастов. Если поехать ниже Ташкентской, то можно увидеть, как там живет-кишит барахолка... Такая разносторонняя контрастная жизнь, в которой есть своя гармония, и никто никому не навязывает свою культуру, вероисповедание, и не важно, кто и на каком языке разговаривает, и есть такое чувство, что мы в единстве и спокойствии. Мне очень комфортно и безопасно в этом городе.
— Кроме казахского языка, ты виртуозно освоил домбру. Как случилась эта встреча?
— Домбра пришла в мою жизнь, когда в один из вечеров, задержавшись допоздна в академии имени Жургенова, я проходил мимо кафедры народных инструментов и услышал такой тонкий звук очень красивой мелодии, который заставил меня остановиться и дослушать ее до конца. Я сначала не мог понять, что это за инструмент в ней звучит, и что за ноты такие шикарные. Дождавшись окончания мелодии, я постучался в дверь, отворил ее и увидел, что музыкант на двух струнах домбры воспроизвел это чудо — кюй Курмангазы «Алатау». Меня это поразило, и я загорелся желанием научиться исполнять этот кюй и обучиться игре на домбре. Нашел в интернет-ресурсах преподавателя, и так домбра постепенно стала частью моей жизни.
— Какая музыка по душе?
— Я — любитель классической музыки. Шопен мне нравится, Моцарт. Также люблю современную музыку, сам пишу тексты для нее, если атмосфера располагает. И ценю, конечно же, классическую и национальную казахскую музыку. Знаете, я понял, наша земля пропитана родниками культуры того народа, который здесь жил ранее, и мы несем некую дань благодарности ее природе, которая в ответ дает нам шелест листьев, пение птиц... Домбру всегда беру с собой и люблю выходить с ней в горы, в поля. И когда начинаю играть на этом инструменте, чувствую, как трава дышит этой музыкой, как вся природа перекликается с ней. Когда я исполняю музыку на домбре, то будто не для себя, а для этой земли и природы. А она мне отдает свою любовь.
И это проявляется не только в мелодиях домбры, но и в казахском языке. Когда я говорю по-казахски, чувствую, что не только народ меня воспринимает по-другому, но и сама природа реагирует иначе, потому что сила слова на казахском здесь, в Центральной Азии, гораздо мощнее, чем на любом другом языке. Думаю, это потому, что здесь веками жили народы, использующие казахский язык, впитавшийся в эту землю и хранящий ее тайны.
