Гуманизация уголовного законодательства — плюсы и минусы для Казахстана

В Казахстане за годы независимости благодаря гуманизации уголовного законодательства, ряду реформ и амнистиям сократилась численность «тюремного населения». Однако по этому показателю мы все еще не в почете у международного сообщества.

Гуманизация уголовного законодательства — плюсы и минусы для Казахстана

Цель оправдывает средства?

В 1990 годах, несмотря на две проведенные в этот период амнистии, наша страна занимала третье место после США и России по индексу «тюремного населения». Многолетние реформы дали свои результаты, и Казахстану удалось избавиться от этого печального лидерства. В стране реализуют концепцию «10 мер по снижению «тюремного населения». Количество освободившихся из колоний осужденных увеличилось более чем в три раза с начала 2015 года в связи с применением нового уголовного законодательства. В целом ежегодно из исправительных учреждений освобождают примерно от девяти до 11 тысяч человек. Сейчас в отечественных тюрьмах содержится более 24 тысяч заключенных. Однако этот показатель все еще больше, чем в развитых европейских странах. По международным стандартам уголовное правосудие можно считать организованным должным образом только при соотношении не более 150 заключенных на 100 тысяч.

Основным видом наказания попрежнему остается лишение свободы, к которому приговаривают две трети осужденных. По данным Penal Reform International, даже пяти лет тюремной жизни достаточно, чтобы утратить навыки жизни в обществе.

Новый Уголовный кодекс предусматривает расширение круга лиц, подлежащих заветным трем буквам аббревиатуры — УДО. К примеру, ввели норму, при которой осужденный в случае полного возмещения им ущерба, причиненного преступлением, при положительной характеристике и при отбытии установленной части срока наказания подлежит досрочному освобождению. По УДО выходит на свободу один из десяти заключенных. Также предусматривают более ранние сроки возможного УДО беременным женщинам, матерям, имеющим малолетних детей, мужчинам, воспитывающим в одиночку малолетних детей. Нет особых намерений держать за решеткой пенсионеров.

Нередко те, кого заботит безопасность, рассуждают — зачем снижать «тюремное население»: украл, выпил в тюрьму! Но содержать армию заключенных накладно для бюджета. В месяц на одного из них тратится 88,5 тысячи тенге, а в год — более одного миллиона. Согласно нормам, утвержденным Постановлением Правительства РК от 28 ноября 2014 года No 1255, осужденных обеспечивают бесплатным питанием, одеждой по сезону, постельными принадлежностями, предметами личной гигиены, медикаментами. В среднем государство тратит на осужденного в два раза больше, чем на среднестатистического добросовестного гражданина. При этом, как говорят чиновники, это еще скромные затраты. В западных странах тратят гораздо больше.

«Тюремная экономика» не окупает и половины расходов на содержание казахстанских заключенных. При этом условия их содержания считаются неплохими. В Генпрокуратуре утверждают, что многие иностранцы, осужденные в нашей стране, не хотят возвращаться в родные края для дальнейшего отбывания наказания.

Как показала мировая практика, исключительно карательная система, которая изолирует преступника от общества, зачастую не приводит к его перевоспитанию, а наоборот — еще больше криминализирует личность. Чиновники занимаются дальнейшей адаптацией осужденных, но эта работа не дает успешных результатов в первую очередь из-за несовершенства законодательных норм. Около 80 процентов бывших зэков не могут трудоустроиться. Работодатели требуют справку об отсутствии судимости, и, как только видят судимость, не хотят брать на работу такого человека.

Трудотерапия

В рамках реализации нового уголовно-исполнительного законодательства одним из способов сокращения численности спецконтингента является применение наказаний, альтернативных лишению свободы — штрафов, общественных, исправительных работ. Однако в Казахстане к общественным работам привлекают не более пяти процентов от числа тех, кто не приговорен к лишению свободы. Такой низкий показатель связан прежде всего с нежеланием работодателя использовать труд осужденных. Для самого преступника выполняемая им работа не является оплачиваемой, но его работодатель начисляет зарплату, отчисляемую в доход государству, теряя на банковских операциях. Все это не стимулирует привлечение осужденных к работам. При этом есть немало вакантных мест, которые могли бы занять те, кто нарушил закон.

Многие осужденные, согласно судебным приговорам, должны возмещать материальный ущерб потерпевшим, и решить эти проблемы невозможно без их трудоустройства. Чтобы исправить ситуацию, государство готово запустить в тюрьмы предпринимателей. С одной стороны — это хорошая ниша, учитывая минимум затрат и максимум производительности. Помещения, которые простаивают или используются не в полной мере, могли бы стать заводами по пошиву швейных изделий, изготовлению мебели, металлоизделий, товаров народного потребления. На балансе исправительных учреждений есть сельскохозяйственные угодья поливных земель для выращивания овощных культур, животноводческие комплексы по разведению крупного рогатого и мелкого рогатого скота. В одном учреждении можно открыть до 10 различных производств. Таким образом, исправительные учреждения — тот объект, где предприниматели получают возможность при минимальных затратах на заработную плату и налоги развивать свой бизнес, наполняя страну товарами собственного производства, а заодно поднимая уровень трудовой занятости исправительных учреждений.

Сегодня в исправительных учреждениях работают небольшие предприятия и цеха. В основном изготавливают строительные материалы, металлические изделия, пластиковые окна, товары народного потребления, занимаются деревообработкой, пошивом швейных изделий. На них трудится почти половина всех постояльцев тюрем. За это они получают зарплату. Правда, небольшую — всего около 30 тысяч тенге в месяц. К слову, заработок полностью выдают на руки в момент освобождения. В период заключения осужденные имеют возможность использовать часть оклада в местных магазинах для приобретения необходимых товаров.

Введенный в действие с 1 января 2015 года новый Уголовно-исполнительный кодекс разрешает привлекать осужденных на объекты организаций, не входящих в уголовно-исполнительную систему, на основании договоров между администрацией учреждения, организацией и осужденным. Такую практику активно используют во многих зарубежных странах.

Частные тюрьмы

Согласно Уголовно-исполнительному кодексу на каждого осужденного мужчину приходится не менее 2,5 квадратных метра площади, на женщину — не менее трех квадратных метров, на несовершеннолетнего — не менее 3,5 квадратных метра. За рубежом показатель для мужчин варьируется до шести квадратов в азиатских странах и до 10 — в европейских.

Еще в 2013 году Комитет уголовно-исполнительной системы разработал проект современной казахстанской тюрьмы с развитой инфраструктурой, рассчитанной на 1500 человек. Строительство одной колонии с покамерным содержанием обходится государству примерно в 12 миллиардов тенге. При этом необходимо построить еще 16-17 таких объектов. Однако чиновники надеются, что с учетом гуманизации уголовного законодательства потребность в колониях снизится.

Понятие «частные тюрьмы» стало возможным благодаря Плану нации «100 шагов». В этом программном документе 34-м шагом прописана «Модернизация пенитенциарной инфраструктуры в рамках развития государственно-частного партнерства (ГЧП)». Государство привлекает инвесторов для строительства и содержания новых мест лишения свободы. Это позволит решить две задачи: сэкономит бюджетные средства и откроет новые рабочие места. А также приблизит отечественную пенитенциарную систему к современным международным стандартам.

Раньше нельзя было привлекать спонсоров, поскольку в отечественном законодательстве не была прописана такая норма. Но с принятием нового законодательства все изменилось. В современном международном праве есть две формы ГЧП. Первая — инвестор сам строит тюрьму и потом с помощью нанятых профессиональных секьюрити охраняет заключенных. Государство при этом оплачивает его услуги. Подобная форма сотрудничества распространена в США и Великобритании. Вторая модель называется концессией — инвестор строит пенитенциарное учреждение и затем передает его в аренду государству сроком до 30 лет. Взамен он получает приоритетные права в вопросах обеспечения материально-техническими средствами и продуктами питания. Такая форма партнерства широко распространена в Германии, Испании и Франции. Как посчитали государственные мужи, Казахстану больше подходит второй вариант.

Система заработка частных тюрем, построенных на основе государственно-частного партнерства, аналогична заработку владельцев частных детских садов: государство оплачивает пребывание гражданина в «заведении» по определенной ставке. Причем частные тюрьмы получают от государства фиксированные суммы вне зависимости от того, сколько стоит содержание заключенного. Согласно принятой идеологии: в частных тюрьмах пока за обеспечение безопасности и порядка будет отвечать государство, а управляющая компания получает возможность использовать заключенных в качестве дешевой рабочей силы.

Противниками формы «сотрудничества» колоний и частников выступают правозащитники. Согласно международным стандартам ООН исполнение тюремного заключения и реализация коммерческих проектов — несовместимые вещи. С точки зрения правозащитников, в частных тюрьмах будет больше злоупотреблений, чем в государственных, поскольку предприниматели заинтересованы выжимать из заключенных как можно больше прибыли и оставлять их в своем распоряжении как можно дольше.

Вместо решетки — браслет

Другая мера, призванная сократить число арестованных, — это электронные браслеты, активно используемые более чем в 60 странах мира. В США, например, расходы на электронный мониторинг заключенного в четыре раза меньше, чем его содержание в тюрьме. Применение электронных браслетов для осужденных начали активно обсуждать в Казахстане еще десять лет назад, когда их внедрение разрешили законодательно.

Республиканская бюджетная комиссия одобрила выделение почти 2,5 миллиарда тенге на внедрение электронных браслетов для осужденных, и это только на создание программного обеспечения. Разработкой занималось АО «Национальный центр космических исследований и технологий» Казкосмоса. Система состоит из браслета и стационарной универсальной носимой станции, в которую встроен приемник сигналов глобального позиционирования. Он регулярно передает данные о местонахождении осужденного на сервер через GPS. При разработке функционала и внешнего облика браслета учли опыт зарубежных производителей, а также ошибки и недочеты изделий, которые сейчас используют в США, Великобритании и России. Электронный браслет по форме не отличается от обычных электронных часов и состоит из ремешка, который сделан из легкого пластика или резины с отверстиями для регулировки его длины, и небольшой коробочки, в которой установлены электроника и тепловой датчик. Его надевают на ногу или руку, закрепляют специальным приспособлением и запускают электронным ключом. Тепловой датчик обязывает подконтрольного носить браслет исключительно на теле, а не в кармане. Радиопередатчик фиксирует любую попытку снять его, а устройство реагирует на разрыв или на отсутствие контакта с телом.

Повсеместное внедрение системы электронных браслетов для осужденных планировали начать в Казахстане в 2018 году. Предполагалось, что под таким контролем ежегодно будет находиться около шести тысяч человек. Первоначально браслеты хотели закупать извне, предлагали даже российские и израильские образцы. Но это оказалось накладно, да и подобная техника нуждается в постоянном обслуживании. Поэтому планировали в рамках ГЧП производить их на отечественном предприятии в Талгаре, где установлено японское оборудование. Генпрокуратура предлагала пойти по стопам Бельгии: не покупать в собственность, а брать браслеты в аренду через конкурс. Преимущества очевидны: минимум затрат, максимум экономии. Если браслет выйдет из строя, то ремонт за счет владельца, а в случае претензий договор расторгается.

Но весь ажиотаж вокруг этого вопроса постепенно стих. Министерство внутренних дел пока молчит о широко распиаренном проекте внедрения электронных браслетов в Казахстане. Заморожен он или приостановлен, пока неизвестно.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру