Год отваги
История алматинца Федора Петровича Сорокина началась, как многие другие подобные сюжеты, с самоотверженного решения идти на фронт и биться с фашистом. Это было лето 1942 года, когда новоиспеченному красноармейцу едва исполнилось 18 лет. На тот момент войска Красной армии все еще сильно уступали противнику как по вооружению, так и по качественной подготовке солдат. Не секрет и то, что в начале войны в Советском Союзе уровень неграмотного населения составлял около 20 процентов. Федору Петровичу посчастливилось к моменту мобилизации окончить пять классов школы. Это в наши дни 18-летний пятиклассник звучит немыслимо, а в начале 40-х иметь неполное среднее образование было неплохим показателем.
Этот же период остался в истории как один из переломных моментов Великой Отечественной войны. После поражения в Харьковской операции 1942 года, неудачных боев в районе Воронежа, на Дону и на Донбассе советские войска с большими потерями отступали до Волги и Северного Кавказа. О причинах, приведших к потерям и сдаче позиций, исписаны тома книг. Среди из них были отсутствие дисциплины и случаи дезертирства в самые острые и ответственные моменты сражений. Это послужило причиной для издания 28 июля 1942 года печально известного приказа No 227 «Ни шагу назад!».
Приказ являлся одним из документов, направленных на повышение воинской дисциплины в Красной армии. Он запрещал отход войск без приказа, вводил формирование штрафных частей из числа провинившихся в нарушении дисциплины.
Вот лишь короткая выдержка из приказа No 227, отражающая суть происходящего на полях сражения: «Сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооруженных заградительных отрядов (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной».
Федора Сорокина 16 июня 1942 года призвали по мобилизации Советским районным военным комиссариатом города Алма-Аты. После он начал прохождение курсов по подготовке командира стрелкового отделения в 6-й гвардейской стрелковой дивизии. Он принял присягу 30 июля, а уже в сентябре 1942 года участвовал в боевых действиях.
В 1943 году оказался на Брянском фронте — одном из тяжелейших направлений, в истории которого и героические прорывы, и тяжелые отступления. Фронт трижды создавали, дважды расформировывали.
Из-за отсутствия четкого взаимодействия между родами войск Красная армия не могла организовать ни массированную атаку, ни должную оборону. Нередко пехота выходила в бой без танковой и авиационной поддержки. И в целом атаки в сторону противника были разрозненными. Это приводило к многочисленным потерям — как людским, так и вооружения. Именно с Брянского фронта приходило много «похоронок» — извещений, присылаемых родным о том, что воин погиб. При этом солдат нередко оставался жив, и, пока на родине убивались «над его могилой», тот продолжал нести службу. Были осечки военной канцелярии не потому, что кто-то плохо работал, а потому, что Брянский фронт был похож на мясорубку, в которой то одни, то другие попадали в окружения, вырываться из которых доводилось не всем.
Именно такая ошибка произошла и с Федором, причем не один раз, а трижды — за период ВОВ его родные получили три «похоронки». Но об этом чуть позже.
В итоге именно Брянская оборонительная операция позволила советскому командованию сосредоточить войска на Можайской линии (главный рубеж обороны Москвы) и провести ряд мероприятий по усилению обороны на ближайших подступах к столице.
За участие в проведенной операции на Брянском фронте Сорокина представили к награде — Ордену Славы III степени, его вручали только за личные заслуги в боях. За какой именно подвиг Федор получил орден, он так и не рассказал, поскольку после окончания войны, как и все остальные, подписал документ о неразглашении. Однако согласно архивным документам, которые сейчас находятся в открытом доступе в Центральном архиве Миниcтeрcтвa oбoрoны Российской Федерации, известно, что тогда он занимал должность командира отделения взвода разведки 25-го гвардейского стрелкового полка.
Шальная пуля
С 20.10.1944 по 09.05.1945 солдат Сорокин воевал на 2-м Украинском фронте, который в эти годы во взаимодействии с частью сил 3-го Украинского фронта осуществил Будапештскую операцию. В ходе тех боевых действий была окружена и ликвидирована 188-тысячная группировка противника и освобожден Будапешт. В марте-апреле войска левого крыла фронта участвовали в Венской операции, во взаимодействии с 3-м Украинским фронтом завершили освобождение Венгрии, освободили значительную часть Чехословакии и восточные районы Австрии с ее столицей Веной.
Пройдя всю войну практически без единой царапины, за три месяца до капитуляции Германии Федор получил огнестрельное ранение средней тяжести в правую ногу и 23 февраля 1945 года попал в полевой госпиталь No 5534. Пулевое ранение оказалось сквозным, и через короткий срок он вновь оказался в строю, но уже 20 апреля 1945 года вражеская пуля вновь отправила солдата на госпитальную койку. Лежать в кровати из-за очередного сквозного ранения он не собирался, ведь победа была уже так близка. Через два дня у солдата на руках была справка с пометкой «годен к строевой службе».
Принято считать, что Великая Отечественная война завершилась 9 мая 1945 года, исключение — Пражская наступательная операция, длившаяся с 6 по 11 мая. На этих датах большинство военных архивов заканчивают боевую историю солдат. Но сражения с отрядами гитлеровцев Красная армия вела еще долгое время, втаптывая в грязь фашистов, освобождая оккупированные ими территории.
Мы не смогли найти сведений о том, где именно солдат продолжил свой боевой путь. Известно лишь то, что после расформирования 2-го Украинского фронта, в апреле 1945 года, Сорокина определили в 50-й мотоциклетный полк, который, согласно архивным документам, входил в состав 3-й гвардейской танковой армии.
На руках сохранилась справка о том, что со 2 по 17 октября 1945-го, то есть почти через полгода после окончания ВОВ, он находился на излечении в военном госпитале 5258 из-за осколочного ранения в области шеи. Приказ о демобилизации Сорокина датируется 20 ноября 1946 года.
С Орденом Славы III степени, медалями «За освобождение Праги» и «За победу над Германией» Федор наконец-таки отправился домой в родную Алма-Ату, где, как выяснилось, его никто не ждал...
Умереть трижды
За прошедшие несколько лет он сотни раз представлял этот счастливый момент — возвращение домой.
— Чувства переполняли, уже виднеется родная хата, — рассказывал Федор. Солдат был готов к встрече, готов к тому, что сейчас обрадует любимых мать и сестер, готов к тому, что они будут смеяться и даже, может быть, плакать, но он оказался не готов к тому, что его прогонят прочь. Глубокая ночь, дверь в родную хату. Стук.
— Пошел вон, проходимец, — ответил знакомый голос за дверью родного дома.
— Пусти меня домой, это же я, Федька! — Уходи, он погиб на войне.
— Но как же? Вот я! Живой! Стою перед дверью! Неужели ты не узнаешь мой голос?!
А в ответ — тишина.
Реакция матери бойца была понятна. Во-первых, она получила три «похоронки» и уже давно перестала верить в чудо. Во-вторых, узнать его по голосу она вряд ли могла, ведь провожала подростка, а с войны вернулся 23-летний мужчина. В-третьих, в послевоенные годы орудовали банды преступников и убийц, которые нападали предпочтительно на дома и квартиры, в которых проживали одинокие и беззащитные женщины.
Только вот всех этих нюансов Федор не знал. В сложившейся ситуации единственное, что оставалось, дождаться рассвета. Это были самые тяжелые часы в его жизни. Наутро, с первыми лучами солнца, он вновь постучал в дверь. Уже без улыбки, без эмоций и совсем с другими чувствами, чем вначале. Встав напротив окна, Федор ждал, когда колыхнется маленькая занавеска. Еще мгновение, и они смотрели друг на друга. По щеке солдата покатилась слеза.
— Это я, — почти шепотом произнес солдат.
Лишь тогда дверь в родную хату распахнулась, и семья воссоединилась. Война закончилась, но ее эхо еще долго откликалось в жизни миллионов людей и в судьбах сотен тысяч семей. Не всегда это был счастливый конец, и не все матери, сестры и жены смогли дождаться с войны своих мужчин. Канцелярия ошиблась, но, как в итоге вышло, к большому счастью.
