Такая ситуация была заложена в Договоре о создании ЕАЭС
Всего же участники встречи обсудили и подписали более десяти, как отметили в итоговом коммюнике, «важных документов, укрепляющих сотрудничество союза». Это, к примеру, вопросы о критериях допустимости специфических субсидий, реализации Соглашения о маркировке товаров средствами идентификации, формировании общих рынков газа, нефти и нефтепродуктов, а также о взаимодействии в сфере предоставления космических и геоинформационных услуг.
На саммите приняли и документ о порядке финансирования в 2019 году Плана мероприятий по реализации основных направлений дальнейшего развития медико-социальной помощи и повышения качества жизни ветеранов войн — участников локальных конфликтов и членов их семей в государствах — участниках СНГ на период до 2020 года. И это был единственный среди 22 вопросов саммита пункт, посвященный сотрудничеству этих стран в социальной сфере.
Буквально накануне саммита казахстанские эксперты фонда «Мир Евразии» собрались в Алматы, чтобы ответить на вопросы: а есть ли общая социальная политика на Евразийском пространстве? И в какие формы сотрудничества стран ЕАЭС она могла бы вылиться? И, как оказалось, обсуждение это состоялось как нельзя кстати.
— Евразийский экономический союз только начинает серьезно поднимать актуальные проблемы социальной политики, но пока, к сожалению, весьма непоследовательно, — отметил президент фонда политолог Эдуард Полетаев. — В «Договоре о ЕАЭС» есть три статьи — 96, 97 и 98-я, которые касаются социальной политики, но это в первую очередь признание дипломов о возможности трудоустройства и работы на территории стран ЕАЭС и бесплатном медицинском обслуживании. Но есть очень важная проблема, которую пока не решают, но обсуждают очень долго — пенсионная реформа в рамках ЕАЭС, то есть признание пенсий в каждой стране — если человек будет работать в одной их них, чтобы он имел возможность получать пенсию, если он гражданин другого государства.
По словам Эдуарда Полетаева, эти вопросы поднимают периодически на разных евразийских площадках, идет работа евразийской экономической комиссии, иногда на других саммитах обговаривают, но пока ничего не решают.
— Если же мы сравним с опытом ЕС, — отметил политолог, — то там социальная политика, как известно, имеет очень серьезные приоритеты, собственно говоря, именно ее успехи очень важную роль сыграли в целеустремленности многих государств, которые не являются членами ЕС, для того чтобы оказаться в этом надгосударственном образовании.
То есть страны ЕАЭС до сих пор единой социальной политики не выработали, и более того — они все больше становятся в этой сфере разными. Например, индекс человеческого развития ОНН, опубликованный в сентябре этого года, эту разницу демонстрирует. Если Казахстан, Россия и Беларусь вошли в группу высокого уровня, в которую входят 59 государств, то Кыргызстан, например, на 120-м месте, Армения — на 83-м.
То есть разница очень существенная. И вот вопрос: есть ли желание, возможность выравнивания этих социальных разностей, которые существуют между странами ЕАЭС, или его нет?
— Если его нет, то, на мой взгляд, всегда будет дисбаланс в работе этого объединения, — заключил Эдуард Полетаев, — ведь сложно пока говорить и нереально, чтобы мигранты из России в Армению или Кыргызстан ездили работать. Такие случаи есть, но на уровне топ-менеджмента, и они не принимают массового характера. И есть ли смысл этого социального выравнивания в рамках союза?
Все мы вышли из СССР
Интересное мнение высказала в связи с этим Гульмира Илеуова, президент фонда Центр социальных и политических исследований «Стратегия»:
— Если взять страны, которые входят в ЕАЭС, то все они — выходцы из СССР. И те стандарты, которые заложили в советский период, по идее должны были как-то влиять на последующую социальную политику. То, что является завоеваниями советского строя, было маркером, отличающим страны социалистического лагеря от капиталистических. Во всяком случае, нам так об этом рассказывали.
Но что случилось спустя годы? Самое главное для ЕАЭС сейчас — это экономический базис, который есть в каждой из стран. И если государство имеет достаточно высокие доходы, в частности, Казахстан, то оно может обеспечить определенный уровень социальной политики.
— Я думаю, важный эффект в том, что в структуре обществ наших стран есть значительное количество населения, которое знает социальные стандарты, бывшие в советское время. Это в основном люди старше 45, даже 50 лет, — считает Илеуова, — и пока они живут, те советские стандарты, которые есть в головах у людей, будут довлеть, характеризовать современную социальную политику — хорошая она или плохая.
Как только это поколение уйдет, начнутся разные, по ее словам, интересные вещи, связанные именно с тем, в каких условиях происходила социализация в каждой из пяти стран ЕАЭС. Будут четко видны качество здоровья, образования, а также значимость общественного дискурса в той или иной стране.
Прогноз же такой: становится меньше основ, чтобы говорить о единой или общей социальной политике. Все идет к тому, что изменения, которые происходили в социальной сфере, предоставление государством социальных услуг (хотя все государства называют себя социальными в конституциях) будут разными, как и стандарты качества жизни.
С этим в общих чертах согласен и Вячеслав Додонов, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований при президенте Казахстана:
— Социальная политика — это компромисс между потребностями общества и возможностями государства, прежде всего финансовыми. Я не думаю, что нужно демо низировать правительство, в понимании не которых являющегося «кровопийцей», который мечтает трудовой народ обчистить. Нет на самом деле та социальная политика, те стандарты, которые мы имеем, обусловлены бюджетом — сколько денег есть, столько у нас стандартов.
Есть, по мнению Додонова, и миро вые тренды как раз по поводу «скидывания» государством с себя обязанностей В глобальном тренде становится меньше людей, охваченных участием в социальных программах. Это не только в постсоветских странах, а во всем мире. Ощущается тенденция в том, что быстро и резко растет количество фрилансеров. А они не вступают в профсоюзы, не имеют соцпакета от работодателя и социальных отчислений. Эти сдвиги вызваны и развитием технологий, и изменением общественных институтов, они будут продолжаться дальше.
— Когда мы говорим о соцпрограммах пенсионной реформе, это не злой умысел а объективная ситуация, — заключил экономист. — Растет продолжительность жизни и это прекрасно. И растет количество лет которые нужно обеспечивать пенсионеров Естественно, суровые и циничные законы экономики говорят, что нужно финансировать это дело в больших объемах. А денег больше не становится, поэтому увеличивается пенсионный возраст, и это опять же глобальный тренд, а не наши локальные придумки.
А что это такое — социальное государство?
— Самый интересный вопрос — по поводу социального государства, — начал свое выступление Замир Каражанов, политолог главный редактор информационно-аналитического центра Caspian Bridge, — потому что все страны в мире декларируют, что они таковыми являются. А что есть социальное государство? У нас в Конституции тоже декларировано, что мы будем строить социальное государство, но когда пытаешься разобраться, то нет однозначного определения что это такое...
Каждая страна определяет это сама для себя по-своему. Это и расходы на социальную сферу, то есть относительно к ВВП, и способность контролировать уровень неравенства и бедности.
— И вот, если сравнивать с ЕС, то у них расходы от 20-30 процентов — доля на социальную сферу от ВВП. Такие страны, как Швеция, гораздо больше тратят. А мы очень сильно отстаем. Для Казахстана показатель — где-то 10 процентов, для России — еще меньше. Странам ЕАЭС есть куда расти, но, конечно, есть такая проблема, как экономика, и способно ли государство тратить такие деньги? Хотя надо признать, что казахстанский бюджет, если верить нашему Минфину, 50 процентов от кассы расходов тратит на социальную сферу.
— Никакого выравнивания тут быть не может в принципе — у нас идет рост конкуренции, — высказал свои сомнения Марат Шибутов, представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане, — а социальная политика является одним из инструментов конкуренции за человеческий капитал. Хочешь, чтобы к тебе приезжали талантливые, с деньгами, люди — делаешь им ниже налоги, больше детсадов и школ, а, допустим, если у тебя в стране возраст выхода на пенсию ниже, чем у остальных, то в нее приедут предпенсионного возраста, которые хотят получать пенсию раньше.
Это, по его мнению, одна из причин, почему пенсионный возраст в России подняли, так как из постсоветских государств туда часто выезжали люди, чтобы выйти на пенсию пораньше и получать ее побольше. Есть также вот такой важный вопрос: а нужны ли государству пенсионеры?
— Для государства и общества они — нагрузка, — говорит Шибутов, — то есть это вопрос мировоззренческий, и у каждой страны свои резоны в том, какую социальную политику вести. Плюс соотношение налоговой нагрузки и социального обеспечения. И есть оптимум, который можно терпеть — много отдаешь, но и много получаешь, мало отдаешь, ничего не получаешь.
А сколько готовы «отдавать» государства ЕАЭС?
— Если говорить о формировании социального евразийского пространства, ЕАЭС существует с 2015 года, Таможенный союз — с 2009-го, уже восемь лет, но у нас нет даже единого экономического пространства, если смотреть по тем критериям, которые обозначены в договоре о ЕС — это свободное движение труда, товаров, капиталов, трудовых ресурсов, — категорично высказался Андрей Чеботарев, директор центра актуальных исследований «Альтернатива». — Нет социального евразийского пространства, потому что нет единого экономического, есть только отсутствие виз. Если это единая социальная политика, то ее не будет, так как у всех стран свои социальные стандарты.
Другое дело, считает Чеботарев, если вести речь о сотрудничестве в сфере социальной политики, то здесь не надо изобретать что-то. Это было и есть в СНГ. Ряд решений, принятых по социальным вопросам, если взять не всю сферу, а лишь защиту труда — это есть, но не работает по объективным и субъективным страновым факторам, хотя документы существуют, их ежегодно принимают, и можно было бы взять за основу то, что наработано в СНГ, и перенести, что годится для ЕАЭС.
— Но если мы видим, что единое экономическое пространство буксует, сомнительно ждать, что единое социальное пространство заработает, — сказал в заключение политолог.
А начать нужно с унификации базовых законодательных актов в управлении, касаясь того же рынка труда, чтобы, приезжая, люди действительно могли работать с дипломами. Если единое пространство, то не должно быть каких-то ограничений.
Ну и подытожил дискуссию Вячеслав Додонов:
— Выравнивания не будет никакого, хотя в компоненте пенсионной системы это не исключено, потому что все страны будут так или иначе внедрять накопительный компонент. В рамках интеграции финансовых рынков может быть так, что накопленную часть будет возможно получать на территории другой страны. Но большего в социальной политике стран ЕАЭС в плане унификации социальной политики ждать нечего.
