Меньше не значит лучше?
Для начала составим общий портрет всех осужденных за терроризм и экстремизм в текущем году. Из 122 человек 99 имеют среднее и среднее специальное образование, а 19 — высшее. Сорок один человек вообще совершал правонарушения публично, призывая общественность к актам терроризма. Пострадали в этом году и религиозные «предприниматели», являющиеся лидерами правонарушений подобного толка. То есть за участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо запрещенных объединений к ответу призвали 24 человека. Еще 23 граждан осудили за возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни (таких на 76,9 процента больше, чем в прошлом году).
Что касается возрастных критериев, то 44 человека из 122 в возрасте 30-39 лет, 38 — 40-49 лет, 15 — 50–59 лет. Рубеж 60 лет пересекли шестеро человек, несовершеннолетних экстремистов — трое, четверым — 18–20 лет, а в возрасте 21–29 лет — 12 человек.
Если сравнивать сложившуюся картину с прошлым годом, то чаще всего осужденных по подобной статье казахстанцев привлекали за возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни: 84 правонарушения. Вслед за этим на почетном втором месте находятся пропаганда терроризма или публичные призывы к совершению акта терроризма, а также организация и участие в деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации после решения суда о запрете их деятельности или ликвидации.
Территориально экстремизм в Казахстане тоже расположился по-разному. Больше всего страдает от подобных правонарушений Астана: 50 случаев — на 28,2 процента больше, чем годом ранее.
В числе регионов-антилидеров также оказался Алматы (21 случай), Северо-Казахстанская область — 16, Атырауская область — 14 и Жамбылская — 13.
Таким образом, правоохранители выявили у казахстанцев 153 экстремистских материала против 302 годом ранее. По данным ranking.kz, чаще всего такими материалами были книги (96 штук) и листовки (42 единицы).
Если взглянуть на проблему более комплексно, то все не так уж и драматично. По сообщениям пресс-службы КНБ РК, рейтинг страны в глобальном индексе терроризма вырос с 67-го места в 2017 году до максимальной 93-й позиции — уровня страны, «свободной от воздействия терроризма». Этот факт обнадеживает.
Вербуют всех
Данные о том, сколько лет и в каком регионе находится большая часть лиц, осужденных за терроризм и экстремизм, не дают полной картины того, как именно выглядит портрет потенциального террориста в Казахстане.
У Комитета правовой статистики есть некоторые данные на этот счет. Исходя из информации, которой располагает ведомство, террористическая активность с каждым годом растет. Бросается в глаза, что разница между 2008 годом и первой половиной 2012-го ровно в девять раз. Поймать адептов терроризма непросто. За последние годы они обнаглели: проповедуют свои идеи в массы в социальных сетях и умудряются даже приносить деструктивные взгляды в традиционные храмы, где предпочитают действовать тайком.
Надо сказать, вербовщиков деструктивных течений стали задерживать относительно недавно. До 2012 года их не привлекали к ответственности — не могли найти состава преступления, так как они почти не «светились».
Куда более интересным, по данным Комитета правовой статистики, является род деятельности террористов. К сожалению, свежих данных на этот счет нет, но есть информация за предыдущие годы, когда эта проблема начала обостряться.
Так, в 2008 году среди адептов террористических идей обнаружили одного госслужащего, безработных было восемь человек, высшее образование — один, среднее и среднее специальное — восемь.
В 2009 году двое человек, осужденных по подобной статье, имели рабочие профессии, среди учащихся вузов был один, безработных — 21, высшее образование имели пять человек, среднее и среднее специальное — 18.
В 2010 году: госслужащий — один, военнослужащий — один, безработных — шестеро, среднее и среднее специальное — восемь.
В 2011 году: рабочих — семеро, частных предпринимателей — двое, безработных — 34, высшее образование — 12, среднее и среднее специальное — 27.
За шесть месяцев 2012 года: рабочих — шестеро, один частный предприниматель, один учащийся вуза, безработных — 71, с высшим образованием — 14, среднее и среднее специальное образование — 66.
При этом основную долю среди террористов составили безработные и люди, которые редко достигают среднего уровня дохода.
Что касается представителей власти, обличенных в участии в террористических организациях, то подобный инцидент был в 2008 году, когда к ответственности привлекли одного военнослужащего. В последующие годы подобных дел не встречалось.
Аналогично среди террористов не было людей, встроенных во властные структуры. Получается, госслужба — все-таки показатель определенных жизненных ориентиров.
Что примечательно, если в начале двухтысячных годов в террористы подавались в основном особо молодые люди — школьники, студенты, то теперь среди граждан деструктивных взглядов чаще встречают казахстанцев в возрасте 30+. Вероятно, это тоже связано с трудоустройством и целями казахстанцев в определенный период жизни.
Только вместе сможем
У экспертов сложилось определенное мнение о террористических взглядах, которые перенимают казахстанцы.
Как высказался в интервью forbes.kz авторитетный отечественный эксперт по проблеме терроризма, директор Казахстанского института стратегических исследований Ерлан Карин, вербовка казахстанцев в деструктивные структуры не стоит больших денег. Для манипуляций нашими соотечественниками хватает специальных психологических приемов. Чтобы расположить к себе человека, достаточно обладать знаниями о его личных проблемах, а иногда просто пойти на шантаж, зная его страшную тайну. Другой вопрос, которому эксперт также уделил внимание, состоит в том, почему терроризм все еще проникает на территорию Казахстана.
По словам эксперта Карина, отчасти это явление можно объяснить территориальным расположением Казахстана, ведь с нами соседствуют Синьцзян, Афганистан, Северный Кавказ, Сирия.
— Почему первые экстремистские ячейки появились именно в западных регионах страны? Потому что рядом российская граница. Первые идеологи и проповедники приезжали оттуда, и туда, на Северный Кавказ, затем ехали воевать из Казахстана. Но потом ФСБ начала блокировать эти маршруты, и радикалы потянулись в Афганистан. Причин много. Это идеологический вакуум, маргинализация, криминализация, — ответил Ерлан Карин журналистам forbes.kz. Эксперт по проблеме терроризма считает, что феномену экстремизма в Казахстане также потворствует снижение уровня образования. Карин видит странным тот факт, что в ответ на террористические акты, которые происходят в мире, в стране увеличивают гранты религиоведам вместо того, чтобы за счет их уменьшения увеличить гранты на изучение социальных дисциплин — социологии, политологии, философии.
Конечно, нельзя целиком уповать на образование, считая, что именно оно предотвратит террористические настроения в стране. Однако надо понимать, что бороться с террором должны не только спецслужбы. Быть внимательными к близким должны быть сами казахстанцы. Прежде всего к своим детям, родителям, друзьям и соседям. В казахстанской практике бывали случаи, когда соседи из добрых намерений брали на хранение у соседей-террористов сумки, в которых было оружие, позже использованное в терактах. Одни даже не смотрели в сумки, другие слепо верили, что оружие, вверенное им на время, предназначено для охоты.
К слову, о спецслужбах. Видимую поддержку в борьбе с экстремизмом и терроризмом Казахстану оказывает ОДКБ.
В дополнение к вышесказанному можно отметить, что в рамках председательства РК в ОБСЕ в 2010 году приняли Астанинскую декларацию, подтверждающую приверженность стран-участниц ОБСЕ и государств-партнеров делу борьбы с терроризмом.
Таким образом, вопросы обеспечения безопасности, связанные с противодействием экстремизму и терроризму, занимают особое место в государственной политике страны. Однако бороться с опасными веяниями государство и казахстанцы должны совместно.
