Как это было
Мальчик родился 22 января 2021 года в недоношенном состоянии. Он весил всего 700 граммов. Однако, как сказано выше, даже несмотря на предупреждение врачей о печальном исходе, родительница ребенка не отказалась от своего решения.
В отказе молодая мать указала, что выступает против процедуры, поскольку «есть опасность заразить и получить осложнения через переливание крови». Несмотря на это, она дала свое согласие на применение альтернативных методов лечения, таких как ЭПО, препараты железа и витамины.
«Да, есть эритропоэтин, и пациенты об этом осведомлены. Но этот препарат не для острой кровопотери», — подчеркнула врач-неонатолог, заместитель главврача областного роддома Жанылай Капанова в ответ на упоминание о том, что медики могут повысить гемоглобин альтернативным способом.
В таких случаях, если родителей переубедить не удается, а ребенок может скончаться из-за потери крови, врачи собирают консилиум, который имеет право принять решение вопреки воле его родных. Что произошло и в этом случае. После неудавшихся переговоров с молодой мамой медики позвонили в полицию и провели консилиум. Однако провести переливание не успели, ребенок умер. По словам медика, младенец был «тяжелым», находился в реанимации.
Вместе с этим интересен тот факт, что в 2020 году его мать перенесла сложную операцию во время беременности, которая заняла около шести часов. В тот же день женщине проводили процедуру переливания крови, об этом есть данные в ее медкарте. Причина в том, что если у роженицы начинаются проблемы во время операции, то в таком случае счет идет на минуты, поэтому времени на получение согласия, выяснение религиозных убеждений и уговоры нет. Как стало известно, после операции жительница все-таки не стала жаловаться на решение врачей.
Как показывает практика, последователи течения «Свидетели Иеговы» не выступают против медицины как таковой, однако всегда отказываются от переливания крови. Исключение — когда человеку необходимо перелить его собственную кровь. Свою позицию они обосновывают собственным расширенным толкованием библейского правила «воздерживаться от крови». Согласно их учению, кровь является священной в глазах Бога, так как в крови находится душа человека или другого живого существа. По этой причине они не должны употреблять кровь в пищу, в том числе и употреблять в пищу мясо животного, кровь из которого не вытекла «как следует».
По той же причине они отказываются и от любых других видов приема цельной крови и любого из четырех ее основных компонентов — эритроцитов, лейкоцитов, тромбоцитов и/ или плазмы (это установление не относится к искусственным кровезаменителям).
Конечно, подобные взгляды на кровопереливание и трансплантацию органов менялись по ходу времени. То это считалось делом совести, то поощрялось, то считалось тяжким преступлением. Вокруг этого вопроса всегда было много критики. Однако сегодня, по их мнению, переливание крови — это лишь один из методов лечения, и он не является ни панацеей, ни причиной смерти. «Человек умирает от своего заболевания или от травмы, а не от того, что ему перелили или не перелили кровь»...
Вместе с этим право и возможность отказаться от переливания донорской крови и пересадки органов закреплено в статье 93 Кодекса «О здоровье народа и системе здравоохранения», согласно которой пациент имеет право отказаться от любого вида медицинской помощи. Поэтому отказ от этой процедуры может произойти, согласно закону РК, и по любой другой причине, не только по религиозной.
На первый взгляд, этот пункт отчасти противоречит врачебной этике, ведь долгом любого врача, принесшего клятву Гиппократа, считается безусловное спасение человеческой жизни. В случае же причинения вреда здоровью пациента в результате неоказания медицинской помощи ответственность врача наступает автоматически. При этом в Казахстане нет практики признания юридически правомочными действий врача при отказе пациента от помощи. Поэтому врачи делают все возможное для получения согласия на оказание помощи — организовывают консилиумы, приглашают специалистов различного профиля (психологов, религиоведов), привлекают внимание СМИ, органов управления здравоохранения.
С другой стороны — там, где заканчиваются правомочия врача, наступают права пациента. Насколько эти две крайности уживаются вместе, особенно если дело касается спасения детской жизни? Чтобы разобраться в этом вопросе, «МК» в Казахстане» обратился к Евгении Бергалиевой — семейному врачу, йога-доуле, профессионалу, специализирующемуся на ведении беременности, а также сопровождении в родах.
Не делать ничего — тоже право
По мнению эксперта, эта тема деликатна и грань между тем, где мы имеем право решать за нас, своего ребенка, или же судьбу близкого человека, очень тонкая.
«В нашем обществе существует огромное количество крайностей. И это касается не только рассматриваемого фактора, но и других аспектов, где на кону стоит жизнь человека. Во-первых, у нас в Казахстане запрещена эвтаназия. Последние дни жизни тяжелобольной человек «сидит» на морфине, а ведь его страдания можно было бы облегчить. Но нет — страдания продолжаются, потому что эвтаназия в нашей стране запрещена. Помимо этого у каждого из нас, в том числе у родителей, есть право не обращаться за медицинской помощью независимо от того, что происходит, ни для себя, ни для своего ребенка. Беременная женщина имеет право не обращаться за помощью в женскую консультацию, даже если по факту помощь требуется. Точно также женщина имеет право рожать вне роддома и не обращаться к врачу со своим ребенком, если тот имеет сложности после родов. Кто-то на этот счет переживает, а кто-то — нет, считая, что на все «воля божья», и принимает решение оставить все, как есть. Точно также наша медицина настойчиво предлагает женщине аборт, к примеру, определив, что ребенок имеет пороки развития. Наша медицина настойчиво призывает женщину к прерыванию беременности, если есть риск угрозы здоровью матери. Причем они могут быть как обоснованы, так и не всегда можно стопроцентно заключить, что какие-либо сложности возникнут. Так, я стала свидетелем того, как в женской консультации женщину, которая была беременна четвертым ребенком, но имела порок сердца, врачи уговаривали на аборт. Они тогда это так громко обсуждали, что меня это тронуло и задело. Конечно, с одной стороны, у них есть основания настаивать на своем, так как они переживают за здоровье матери. С другой же стороны — у женщины есть право родить. Даже в том случае, когда женщина, зная, что у ребенка в будущем возникнут сложности в развитии, принимает решение рожать такого ребенка. Также бывают случаи, когда женщине известно, что ребенок не выживет или он проживет определенное время после рождения, но она все равно принимает решение оставить такого ребенка, чтобы он родился и умер своей смертью. Это вопрос этический... Не делать ничего — тоже выбор. И это право закреплено в законодательстве РК», — рассуждает доктор Бергалиева.
Чтобы показать обратную сторону медали, семейный доктор привела пример: «Если сравнивать ситуацию в Европе, то ситуация там складывается прямо противоположная. Недавно в своей практике я столкнулась с женщиной, которая с ребенком-аутистом покинула Европу. Там в случае, если родители отказываются давать ребенку те препараты, которые прописаны доктором, к примеру, нейролептики (психотропные препараты), их могут лишить родительских прав. Это притом, что в местных школах не требуют соблюдений каких-либо диет и детей кормят «как попало», хотя в некоторых случаях для улучшения самочувствия ребенка необходимы определенные диеты, скажем, безлактозные, безглютеновые. Возвращаясь к истории этой женщины, скажу, что, приехав сюда, они начали соблюдать диетические нормы, отказавшись от лекарственных препаратов, после чего ребенок пошел на поправку. Эта история иллюстрирует, что любой выбор — тонкая грань между «ответственностью» и «безответственностью», и не совсем этично судить родителей за их выбор. Что касается первой истории, где ребенку требовалось переливание крови, конечно, многие бы могли поступить иначе, но по нашему законодательству выбор родителя — закон. И это не говорит о том, что именно наше законодательство несовершенно со стороны врачебной этики, крайности присутствуют в законодательстве любой страны. Вот где-то запрещены аборты и женщина не имеет права выбирать, в силах ли она воспитывать ребенка-инвалида или может ли она поберечь свое здоровье, если вдруг произошла незапланированная беременность. Но повторюсь, если ребенок рождается недоношенным, ему требуется переливание крови, и нет уверенности, что это приведет к благополучному исходу, нет уверенности в том, что мы не продлеваем страдания ребенка, то мать имеет право не спасать его. Ведь в ином случае это может стать насилием над ними обоими. Если человек имеет право на исполнение его воли в такой трудной ситуации, мне бы хотелось, чтобы его права соблюдались. Многие религии руководствуются правилами «чему быть, того не миновать», и я как врач понимаю, что доктор — не бог».
