Что было...
Между тем, напомним, что численность краснокнижного джейрана в Казахстане за последние 70 лет сократилась примерно в 10-20 раз, а в Мангистауской области, где она ранее достигала 100 тысяч, сейчас не превышает даже тысячи особей. Располагая реальными фактами, подтвержденными фотографиями, сотрудники АСБК совместно с комитетом лесного хозяйства и животного мира начали разработку аргументированных предложений для Пограничной службы РК по решению проблемы пограничных заграждений, препятствующих традиционным миграциям копытных животных.
Во-первых, необходимость обеспечения трансграничных миграций копытных животных предусмотрена Боннской конвенцией по мигрирующим видам, членом которой Казахстан является с 2005 года. Во-вторых, экспедиция на Южный Устюрт, включая чинк Капланкыр (чинк — местное название уступов (обрывов) высотой до 350 метров, ограничивающих приподнятые плоские участки земной поверхности), который расположен в пределах Мангистауской области Казахстана, организовала Казахстанская ассоциация сохранения биоразнообразия в рамках Инициативы по пустыням Центральной Азии (CADI). Напомним, что изучение этой труднодоступной территории вблизи государственной границы Казахстана с Туркменистаном и Узбекистаном по проекту CADI ведет АСБК с 2017 года в целях подготовки обоснования по созданию здесь особо охраняемой природной территории республиканского значения.
Однако пока основной задачей сентябрьской экспедиции стал сбор информации с фотоловушек, установленных в мае этого года, а итогом — сотни фотографий животных, обитающих на Южном Устюрте, в том числе относящихся к особо охраняемым видам: уриал, джейран, каракал, стервятник, и возможное получение новой информации об их распределении по изучаемой территории.
Что происходит сейчас...
Для того чтобы лучше разобраться в ситуации — собственно говоря, кто виноват и что делать, корреспондент «МК» обратился за разъяснениями к сотрудникам АСБК.
По их словам, за последние пару лет пограничникам было отправлено несколько писем, в которых поднимался вопрос о мигрирующих животных на южных границах, что в Мангистауской области. А в 2018 году направили письмо с предложениями по изменению дизайна пограничных заграждений. Для решения проблемы воздействия пограничных заграждений, которая появилась около 10 лет назад, экспертами предложили несколько вариантов.
На этот раз специалисты настроены более оптимистично: «Сейчас, когда мы проехали и увидели, будучи в экспедиции, все своими глазами, нам представляется правильным не решать все это дистанционно, а сесть за круглый стол, чтобы на нем присутствовали специалисты из комитета, пограничники, мы — представители АСБК, и попытаться найти устраивающее всех решение этой назревшей проблемы. Хотя может и не оказаться универсального решения. Потому что мы понимаем — когда есть граница, то есть естественное желание государства, чтобы она была защищена. То есть необходимо понять и позицию пограничников, но в то же время нужно, чтобы они поняли нас. Пожелания друг друга должны быть учтены по максимуму».
Здесь стоит отметить, что ситуация с пограничными заграждениями на различных участках границы Казахстана с Туркменистаном и Узбекистаном на юге Мангистауской области несколько отличается.
На равнинном участке границы Казахстана и Туркменистана от берега Каспия до западной оконечности чинка Капланкыр есть двойное проволочное заграждение — и с казахстанской, и с туркменской сторон, которые идут параллельно вдоль линии государственной границы на расстоянии от 100 до 200 метров друг от друга. При этом со стороны Туркменистана стоит почти сплошной забор — конструкция проволочных заграждений такова, что они преодолимы лишь для грызунов и рептилий. Со стороны Казахстана заграждения высотой около 140 сантиметров сделаны из восьми рядов колючей проволоки с зазором между ними не более 20-30 сантиметров. Основная цель установки этих заграждений — предотвращение незаконного пересечения государственной границы на автотранспорте.
Однако с казахстанской стороны в пограничном заграждении есть проход протяженностью несколько километров, оставленный при оборудовании заграждения. Его наличие в проволочном заграждении изначально предусматривалось для трансграничных миграций диких копытных животных. Но из-за отсутствия подобного прохода в туркменском проволочном заграждении разрыв не только не обеспечивает свободу миграции, но и становится смертельной ловушкой для животных в случае, когда джейраны с казахстанской территории через разрыв попадают в узкий коридор между заграждениями со стороны Казахстана и Туркменистана. И оттуда они уже не могут выбраться при появлении автомобиля в случае патрулирования границы.
По словам пограничников, животные бегут от автомобиля внутри коридора из двух заграждений до тех пор, пока не падают от усталости либо получают смертельные ранения при попытке преодолеть проволочное заграждение. Для решения конкретно этой проблемы необходимо закрыть этот проход, поскольку он не отвечает поставленным целям, а вместо этого можно было бы сделать несколько десятков небольших проходов протяженностью примерно от 50 до 100 метров каждый, распределив их равномерно по всей границе между Туркменистаном и Казахстаном. При оборудовании этих проходов достаточно было бы снять верхние 5-6 рядов проволоки, чтобы обеспечить возможность прохода копытных, но исключить возможность проезда автомобильного транспорта.
Тем более что на участке границы, идущей вдоль чинка Капланкыр, из-за сложного рельефа проволочное заграждение с казахстанской стороны установлено на удалении от 100 до 500 метров от собственно чинка с неприступными обрывами высотой в 200 метров.
Причем очевидно, что оно вообще не выполняет никаких значимых функций: проезд автомобильного транспорта через чинк Капланкыр в принципе невозможен вне зависимости от наличия или отсутствия проволочного заграждения. Очевидно, что для решения обозначенной проблемы необходимо достижение договоренности о создании проходов для мигрирующих копытных животных с соответствующими государственными структурами в Туркменистане.
Что касается границы с Узбекистаном, то проволочное заграждение, которое препятствует копытным (тем же джейранам) в перемещении на другую сторону, построено только со стороны Казахстана. Так что в этом случае необходимо решить вопросы с казахстанской пограничной службой.
Чем дело кончится?..
Очевидно, что пограничные проволочные заграждения, установленные на территории Мангистауской области вдоль государственной границы с Туркменистаном и Узбекистаном, являются серьезной преградой для миграции копытных животных. И потому проблема может и должна быть решена как можно скорее. Между тем, пока готовили материал в комитете лесного хозяйства и животного мира все-таки состоялась первая встреча с участием пограничников и АСБК — проблему пограничники признали, поняли, теперь будут рассматривать варианты решения, что можно сделать, чтобы защитить и границу, и животных. Ведь на казахстанско-узбекской границе на Северном Устюрте аналогичный вопрос с переходами сайгаков пограничники пару лет назад успешно решили. Конечно, при желании можно было бы обратиться, как обычно, к зарубежному опыту, но вся соль в том, что, видимо, Казахстану придется самостоятельно справляться с этой проблемой.
Например, если присмотреться к европейским странам, то там нет таких больших пространств, как в нашей республике, и тем более — такого количества мигрирующих животных. С одной стороны, вроде бы и хорошо, что Казахстан тем и уникален, с другой — приходится серьезно поломать голову над тем, чтобы и джейраны были целы, и пограничные заграждения выполняли бы свое прямое предназначение, а не являлись нерушимой стеной раздора.
