Старая вера и новое безверие
Епископ Семиреченский и Верненский Пимен, убитый адептами новой власти 100 лет назад, — знаковая фигура не только для казахстанских православных, но и для Русской православной церкви в целом. Он, по словам священников, стал «одним из первых мучеников церкви в ХХ столетии и православным первомучеником земли казахстанской».
Сегодня мы живем в эпоху мирного сосуществования и даже взаимно комплиментарных отношений государства и религиозных институтов — что в Казахстане, что в России. Достаточно вспомнить встречи президента Нурсултана Назарбаева и патриарха Кирилла или преподнесенную президентом в дар православным икону к празднику Пасхи. Такое еще сравнительно недавно было немыслимо, и об этом сегодня знают не все представители молодого поколения, а старшие зачастую не помнят.
Церковь почти всю эпоху советской власти, практически до горбачевской перестройки, сталкивалась с политикой государственной дискриминации. Причем на разных временных этапах эта дискриминация была разной. Была эпоха формального атеизма при Брежневе, были периоды острого антирелигиозного пафоса во время пребывания у власти Хрущева.
При Сталине священники разных конфессий, в первую очередь православные, «были широко представлены» в ГУЛАГЕ. Кратким периодом изменения отношения государства к религиозным институтам и практикам стали годы Великой Отечественной войны, после которой вновь вернулась открытая дискриминация.
Но был даже в этой истории 70-летнего подавления особый, трагичный, период — первые послереволюционные годы, когда религиозность воспринимали как проявление принципиальной нелояльности по отношению к новой власти. И подавляли ее самым жестоким образом.
Сегодня не знакомым с историей людям крайне трудно представить те времена, хотя исторических документов, свидетельствующих о том, что тогда происходило, великое множество.
Один из непосредственных свидетелей той трагичной эпохи Владимир Назанский в вышедшей в Париже в 1930 году книге «Крушение Великой России и Дома Романовых» перечисляет много примеров жестоких казней священников. Вот лишь несколько из них.
Архиепископа Пермского Андроника живым закопали в землю. Епископа Платона Ревельского на морозе поливали водой, превратив в ледяной столб. И среди многих имен священников, уничтожавшихся с первых же дней большевистской революции, автор книги называет и епископа Пимена Верненского.
«Я поминаю епископа до сих пор!»
Но вернемся к конференции, прошедшей в Алматы и посвященной этому деятелю церкви. Она открывает Год памяти священномученика Пимена. Значение, которое придают этому мероприятию и личности епископа, доказывает то, что открывал конференцию митрополит Александр, глава митрополичьего округа в Республике Казахстан. В своем выступлении он, в частности, заметил:
— Вслед за октябрьским революционным переворотом, столетие которого вспоминали в прошлом году, и установлением на территории всей страны безбожной власти началась скорбная череда трагических событий: преследование иерархов и священнослужителей, мученичество за веру сотен тысяч людей, закрытие монастырей и уничтожение храмов.
Митрополит подробно остановился на трагических моментах истории первых послереволюционных десятилетий в Казахстане, упомянув, в частности, страшный голод и массовую смертность, ставшие результатом «бездумных проектов Голощекина и его помощника Ежова по приведению коренных жителей Великой степи к коммунистическому образу жизни».
Напомнил владыка Александр и политику массовых ссылок и депортаций на территорию Казахстана людей по социальному, идеологическому и этническому признаку. Постигла такая судьба и очень многих священников.
— Вспоминая сегодня жизненный путь, труды и мученический подвиг святителя Пимена, мы в его лице отдаем долг памяти всем казахстанским страдальцам, — подчеркнул митрополит Александр.
Епископа Пимена убили 16 сентября 1918 года, однако православная церковь в Казахстане начала мероприятия года, посвященного его памяти, загодя. В связи с этим епископ каскеленский Геннадий заметил, что 5 мая отмечают столетие гибели священника Евстафия Малаховского — первой духовной особы, павшей в ходе революционных событий (его убили прямо во время Пасхального крестного хода в станице Надеждинский, сейчас это город Иссык).
— Это была первая подобная расправа большевиков. Но 5 мая — это еще и двухсотлетняя годовщина со дня рождения Карла Маркса. Это тоже символично — когда мы говорим о событиях 1917 — 1919 годов, стоит помнить, что речь идет не столько о борьбе классов, сколько о борьбе двух ми- ровоззрений — религиозного и безбожного, — заметил владыка Геннадий.
Основной доклад о судьбе епископа Пимена сделала Ольга Ивановна Ходаковская, кандидат философских наук, заведующая архивом Санкт-Петербургской митрополии, автор монографии «Священномученик Пимен, епископ Верненский и Семиреченский».
— Я уже четверть века занимаюсь изучением его биографии. Когда начинала, казалось, что ничего нового узнать о нем уже невозможно. Через журнал «Свет православия в Казахстане» я обратилась к старожилам города с просьбой, если кто-то что-то помнит о епископе, о событиях 1918 года, рассказать об этом. И оказалось, что память о нем хранилась! Мне стали звонить! Все рассказы произносили в высшей степени прочувственно. Помню Клавдию Ивановну Пономареву, ее отец был гласным городской Думы от крестьянства. Как тяжело она в 1994 году, на больных ногах, шла к Вознесенскому собору и говорила мне: «Я поминаю епископа до сих пор!».
Люди оценили его как великолепного проповедника
Кем же был этот человек? Епископ Семиреченский и Верненский Пимен, в миру Петр Захарович Белоликов, прожил недолгую жизнь. Родился в 1879 году в Новгородской губернии, в многодетной семье. Его священничество было предопределено — отец и дед по материнской линии были священниками, и следование сыновей по этому пути было тогда типичным явлением.
Как и многие родственники, семья принадлежала к известному в православной общественности роду. Начал Пимен духовное образование на родине, на севере России, в 1900 году поступил в старейшее учебное заведение — Киевскую духовную академию. Знаменита она была уровнем как духовного, так и общего образования. Как подчеркивает Ольга Ходаковская, окончил он ее в числе лучших выпускников.
Вскоре Пимена направили в Урмийскую миссию — представительство Русской православной церкви в Северном Иране, занимавшейся делами проживавших там христиан-ассирийцев. В политических обстоятельствах конца ХIХ — начала ХХ веков это было сложное и небезопасное дело, усугублявшееся и непростыми отношениями внутри самой миссии. Но Пимен, по словам историка, «влился в эту работу, став настоящим миссионером», в итоге возглавив миссию, служа там даже в самый опасный период, в Первую мировую войну.
Г-жа Ходаковская считает, что этот опыт духовно закалил Пимена. В июне 1917 года он получил назначение в Верный на свою последнюю должность.
— Верненцам он пришелся по душе, его вид скромного, углубленного в себя монаха, каковым он и был, свидетельствовал о том, что священничество — его призвание. Кроме того, люди оценили его дар великолепного проповедника. Уже на первую службу Вознесенский собор был переполнен людьми, все отмечали благоприятное впечатление, которое произвел новый архиерей. Но его дар проповедника отметили и совсем другие люди и были этому вовсе не рады, — заметила г-жа Ходаковская.
Владыка Геннадий, в свою очередь, отметил на конференции, что Пимен отпевал большевиков, убитых в декабре 1917 года, он не делал разницы между людьми и нес начала примирения всем. Однако идеологию новой власти, а тем более кровавый способ ее утверждения, конечно, принять не мог.
В частности, активно возражал епископ Пимен против политики большевиков по либерализации института брака.
— Новые власти опубликовали декреты о гражданском браке и декрет о разводе. Разводы стали массовым явлением. Пимен понимал, какие беды это сулит людям — страдали женщины и дети, а для него детская тема была особой, он часто и прочувственно обращался к ней в проповедях. И в этих условиях он разослал по храмам указ о запрете венчания второго брака. А невесты отказывались вступать в брак без венчания. Этот шаг епископа вызвал особое раздражение у верненских «робеспьеров», — отметила г-жа Ходаковская.
Его расстреляли в роще Баума
Ее выступление раскрыло действительно незаурядную смелость и принципиальность епископа Пимена. К слову, во время конференции прозвучало, что не все священники стояли на таких же позициях, были среди них и революционеры, хотя это, конечно, было исключением.
Во время известной Черкасской обороны одним из ее руководителей был Мстислав Никольский, окончивший Тверскую духовную семинарию, посвященный в сан священника епископом Пименом в январе 1918 года, а в декабре того же года написавший заявление о приеме в ряды партии большевиков.
Судьба Пимена в той ситуации была решена. Убить его руками местных революционеров большевики не решились, учитывая его большую популярность в городе. Для этого вызвали отряд Мамонтова из Сарканда. Место убийства известно — это роща Баума, но вот неизвестно место его захоронения.
Г-жа Ходаковская рассказала, как в начале 1990-х пожилая горожанка Анна Алексеевна Устимова поведала ей, что, будучи 12-летней девочкой, со своими друзьями нашла в роще Баума убитого епископа. Но тело потом исчезло. Историк считает, что его тайно захоронили у Вознесенского собора.
К месту убийства в советские годы ходили горожане, молились там, но скрытно. Пожилой человек, знавший это место, согласился показать его Ольге Ивановне только будучи неизлечимо больным, заметив: «Теперь я уже никого не боюсь!». Стоит отметить вот еще что: большое количество родственников, наставников, близких друзей Пимена убили, или они оказывались в лагерях все первые десятилетия советской власти.
Так, в 1937 году расстреляли троих его родных братьев.
Одним из итогов Года памяти епископа Пимена должна стать разработка урока памяти о нем, который будет, по словам владыки Геннадия, «роздан во все епархии, чтобы во всех воскресных школах озвучить исследования о нем для подрастающего поколения, провести свои мероприятия, посвященные памяти выдающегося сына Церкви».
А Ольга Ходаковская готовит книгу с подробнейшим жизнеописанием епископа Пимена.
