Пришло откуда не ждали
Бунт в «Гранитке», произошедший в августе 2010-го, был не только одним из самых кровавых в современной истории нашей страны, но и стал для тех, кто отвечал за порядок и безопасность, полной неожиданностью. А дело все в том, что у этой колонии двойная слава: ее как образцово-показательную показывали гостям и комиссиям и ею же пугали осужденных.
Зона всегда считалась «красной», то есть ее полностью контролировала администрация, в том числе и с помощью так называемых «активистов» — заключенных, лояльных к руководству исправительного учреждения. Но в один момент все вышло из-под контроля.
Вечером 9 августа 2010 года заключенные захватили одну из локальных зон. Часть осужденных забаррикадировалась в бараке, а часть вышла на территорию и, забравшись на крышу здания, вывесила плакаты. Красной краской на белых простынях написали просьбы о помощи и требования допустить на территорию учреждения журналистов. Им заключенные намеревались озвучить свои желания по послаблению режима содержания в колонии.
— Первым требованием заключенных стало убрать так называемые локальные зоны, — рассказывает в 2011 году судья по уголовным делам Акмолинской области Жанат Темиров. — На эти зоны поделили все учреждение, и переход с одной локальной зоны на другую считался нарушением. Заключенные ничего не слушали и отказывались понимать, что колония — это не курорт и им придется соблюдать все правила.
Переговоры руководства колонии с бунтовщиками результатов не дали. На все требования прекратить беспорядки они отвечали отказом, а в случае штурма грозились устроить массовое членовредительство.
Чем больше проходило времени, тем больше становились «аппетиты» взбунтовавшихся заключенных. Они стали требовать установить в зоне дополнительные таксофоны, разрешить им круглосуточно смотреть телевизор, ликвидировать «активистов», разрешить акции протеста, а также отказывались работать на внутреннем производстве.
Ситуация выходила из-под контроля. Чтобы подтвердить серьезность своих намерений, заключенные стали выносить на одеялах к границе локальной зоны, где находились переговорщики, своих товарищей, которые заточками пробили животы. Но это была только первая кровь. В тот момент правоохранители даже не догадывались о том, что осужденных заставляли резать себя. А тем, кто не мог решиться на это, «помогали» главные организаторы бунта.
Главари — те, кто все это затеял
В процессе переговоров установили, что бунт возглавили четверо заключенных: 36-летний Тимур Кушаулиев, 30-летний Дастан Кабылбеков и 32-летний Алибек Ильясов. Лидером преступников стал 30-летний Арман Жумагельдиев — в прошлом восходящая звезда казахстанского спорта.
В местах лишения свободы он оказался после того, как признали виновным в организации в 2005 году группового нападения на казахстанского политика Жармахана Туякбая и его сподвижников. Однако, по словам полицейских, за его плечами были и другие «подвиги», связанные с криминальными разборками.
— Арман не признает воровские законы и живет по собственным правилам, — говорит бывший в то время заместителем председателя комитета криминальной полиции МВД РК Бекет Аймагамбетов. — Рисковый парень, отчаянный. Может без причин избить человека, устроить массовую драку в общественном месте, а то и перестрелку с конкурентами затеять. Видимо, по этим причинам его стали называть Диким Арманом.
В этот раз Жумагельдиев вновь проявил свою безграничную жестокость.
Когда утром 10 августа въезды в поселок Гранитный перекрыли, а к колонии стали подтягиваться подразделения внутренних войск и спецназ, необходимые на случай штурма, лидер бунтарей пошел на отчаянный шаг.
— Жумагельдиев, Кушаулиев, Кабылбеков говорили, что вскрылось мало народа и надо еще больше, — рассказал в то время один из заключенных «Гранитки», ставший невольным участником бунта. — Когда люди стали отказываться, Арман стал угрожать и говорить: «Вы видели, что у нас есть телефон. Мы можем добраться до ваших родных. А если дальше лагерь останется за мной, то нормальной жизни у вас не будет».
Фактически всех заключенных, которые оказались в зоне бунта, а было их около трехсот, его главари сделали своими заложниками. Первыми «под раздачу» попадали те, кто не пользовался в колонии большим авторитетом. При этом резать вены и протыкать животы себе организаторы беспорядков не собирались.
— Мне сказали лечь на пол, на одеяло, — вспоминает один из потерпевших. — Кабылбеков сел на ноги. В правой руке у него был штырь. Рядом, сбоку, на корточки сел Кушаулиев. Я хотел поднять голову и посмотреть, но мне держали голову и руки. Кушаулиев говорил Кабылбекову, что и как нужно делать. Потом я увидел, как рука опускается, почувствовал боль и потерял сознание.
Отступать они не собирались
В тот же день, 10 августа, в «Гранитку» прибыла спецкомиссия, выслушала всех недовольных и предложила им оформить свои жалобы в письменном виде. Но заключенные отказались. Ни на какие уступки бунтующие идти не хотели, по-прежнему продолжая требовать послабления режима.
— Режим устанавливается определенными постановлениями и приказами, но никак не по требованию заключенных, — рассказывает бывший в 2010 году начальником управления боевой службы главного штаба внутренних войск МВД РК Юрий Гриб. — Их обязанность — подчиняться, а значит, их требования не могут считаться законными. А когда вместе с этими требованиями совершают противоправные действия, то становится ясно, что необходимо принимать определенные меры.
Тем не менее штурм силовики откладывали в надежде, что им все же удастся договориться с заключенными. Тем более что у входа в колонию стали собираться родственники осужденных. Напуганные беспорядками, они требовали встречи с родными, вступали в конфликты с полицейскими и даже организовывали мелкие провокации. Естественно, все это еще больше накаляло обстановку.
— Сначала идет одна информация. Пока ее передают из уст в уста родственники заключенных между собой, она усугубляется, обрастает несуществующими деталями и подробностями и, в конце концов, приобретает такой вид, что якобы администрация зверствует, бесчинствует, всех «крошит», а бедные, несчастные, безмолвные сидельцы не знают, в какой угол от этого спрятаться. На самом деле все было совершенно не так, — говорит Юрий Гриб.
Это стало понятно 11 августа, когда в толпе бунтующих появились разногласия. Осознавая, что договориться не получится и штурм неизбежен, не на шутку напуганная действиями своих авторитетных лидеров, не жалевших никого, большая группа заключенных решила покинуть территорию зоны и сдаться властям. Всего продолжать акцию неповиновения отказалось более 50 человек. Они-то и рассказали в деталях, что на самом деле происходит внутри зоны.
Штурм
Тем временем порезанных и искалеченных заключенных становилось все больше. На телах некоторых из них, переданных администрации колонии для оказания медицинской помощи, заводилы бунта заточками вырезали свои требования и послания. Чего ожидать от них дальше, никто предсказать уже даже не пытался. Началась подготовка к штурму.
— Все силы привели в готовность. Командующий подошел к осужденным, которые стояли внутри локальной зоны, и стал с ними разговаривать, — вспоминает Юрий Гриб. — Он понимал, что уговаривать бесполезно, и стал говорить с ними в ультимативном тоне. Четко представился, объяснил, что они нарушают закон, и потребовал разойтись по баракам, дав им на это ровно час. В противном случае пообещал применить силу.
Требования командующего внутренними войсками МВД РК Руслана Жаксылыкова заключенным не понравились. Зеки стали активно готовить оборону. Здесь они готовились применить свой главный и последний козырь.
На передний край «обороны» они выставили представителей самой низшей касты тюремного общества — так называемых «опущенных». Их планировали использовать в качестве щита.
Еще троих заключенных обмотали простынями, а рядом встал один из лидеров бунтарей Алибек Ильясов. В руках он держал пластиковую бутылку с бензином и в случае начала штурма должен был облить им мужчин и поджечь. Это, как считали преступники, должно было остановить попытку захвата.
Уже было очевидно, что бунтари уступать не собираются. Но перед штурмом руководство администрации вновь попыталось уговорить заключенных сдаться. Что пошло не так в этот момент, не смогли впоследствии объяснить и сами зачинщики трехдневного противостояния. Неожиданно в сумерках вспыхнул первый из мужчин в простыне, а за ним — двое других.
— Все произошло у нас на глазах. Они вспыхнули и начали бегать туда–сюда. А потом, видимо, от болевого шока, попадали. Они были, как ягнята для заклания. Вряд ли они согласились бы на такое по своей фанатичной идеологии. Поджог стал для нас сигналом к штурму, — вспоминает Юрий Гриб. — Когда войска вошли, заключенные стали кидать в них камнями и кирпичами. Ребятам нашим досталось здорово, потому что запас кирпичей у заключенных был приличный. А что такое полкирпича, если попасть человеку, допустим, в лицо? Можно и глаз потерять, и сотрясение мозга страшнейшее получить.
Уже через полтора часа после начала штурма все осужденные стояли на коленях на плацу с заложенными за голову руками, а полицейские и администрация колонии подсчитывали погибших и пострадавших. Спасти не удалось двоих заключенных, которых заживо сожгли свои же. Третьему повезло больше — он успел скинуть горящую простыню и выжил.
Более чем у 80 заключенных медики обнаружили колото-резаные ранения, которые они получили в результате членовредительства, либо их нанесли им организаторы беспорядков.
Расплата
Расследование чрезвычайного происшествия в «Гранитке» длилось почти год. Правоохранителям предстояло не только установить причины произошедшего, но и выявить не только зачинщиков, но и участников бунта.
Судебный процесс проходил в актовом зале той самой колонии. На скамье подсудимых оказались 14 человек. Именно они были во главе беспорядков, отдавали приказы и решали судьбы сокамерников. Остальных заключенных к уголовной ответственности привлекать не стали, ведь многие действовали не по своей воле.
Подсудимые до последнего твердили, что не устраивали бунта, а все произошедшее было мирной акцией протеста против беспредела, который царил в колонии. Тем не менее судья на основе представленных следствием доказательств и фактов решил по-другому.
К уже имевшимся срокам еще по несколько лет заключения получили все обвиняемые. Самый большой срок — 19 лет колонии строгого режима — назначили Алибеку Ильясову, который поджигал заключенных. Организатору беспорядков Арману Жумагельдиеву к предыдущему сроку суд добавил пять лет.
После беспорядков и внутреннего расследования приняли решение сменить руководство колонии. Но режим в ней остался прежним.
