Продовольственная тина
О том, что казахстанцы потребляют мало рыбы, на заседании Правительства РК заявил Министр экологии, геологии и природных ресурсов Магзум Мирзагалиев.
«Казахстан характеризуется низким потреблением рыбы на душу населения. Если ВОЗ рекомендует потреблять не менее 16 килограммов рыбной продукции в год на человека, то в РК эта цифра составляет менее четырех килограммов. В соседних России и Китае потребление — 20-40 килограммов на человека», — уточнил Мирзагалиев.
Министр привел отличные примеры, только вот акценты расставлены неверно. В России рыба действительно идет лучше, и стоит она дешевле, а главное — отношение государства к рыбоводам совершенно иное. Но обо всем по порядку.
Пусть большая часть Казахстана покрыта степными и полупустынными пейзажами, на ее территории существует более 48 тысяч озер. По информации ученых-топографов, общий размер их поверхности превышает отметку в 45 тысяч квадратных километров, и это без учета Аральского, малого Аральского морей, Каспия, а также тысяч маленьких озер-прудов, устроенных даже на небольших речушках. Отдельная тема — реки Казахстана, число которых превышает 85 тысяч. Вся эта акватория не пустует, она полна жизни. Всего в водоемах страны обитают 155 видов рыб, при этом в Красную книгу занесены всего 18 из них. Коммерческий же лов на реках, озерах и водохранилищах включает 52 вида рыб — невиданный ассортимент для большинства казахстанских рынков.
Конечно, большая часть этой рыбы пресноводная, и дефицит морской экзотики в любом случае приходится перекрывать импортом. Но и пресноводная рыба стоит так, как будто ее тоже привезли из-за границы.
По данным Комитета по статистике Министерства национальной экономики РК, в 2016 году розничная цена на свежую или охлажденную рыбу составляла 555 тенге за килограмм — это по Казахстану. За этой усредненной цифрой скрывается достаточно большой резонанс цен по стране. К примеру, дороже всего рыбная продукция обходится жителям Алматы, Уральска и даже Атырау! А дешевле всего рыба на прилавах Петропавловска. Но возьмем за основу ключевые города.
Если в 2016 году розничная цена на свежую рыбу в Астане (Нур-Султане) составляла 614 тенге, то в 2019-м столичную рыбу продавали уже по 868. В Алматы за аналогичный период стоимость свежей рыбы увеличилась практически на 60 процентов и прыгнула с 759 в 2016 году до 1109 тенге в 2019-м. И опять-таки, цифра эта усредненная, ведь те же карп или сазан на рынках южной столицы стоят 1300-1500 тенге за килограмм. Это, согласитесь, не просто дорого, а очень дорого для рыбы «дармовой».
Можно понять, когда о повышении цен говорят рыбные хозяйства, занимающиеся разведением осетрины или форели, ведь в большинстве своем они покупают импортный корм. Помимо этого предприниматели несут траты в виде коммунальных платежей, счетов за электричество, а также обслуживание дорогостоящих УЗВ (установки замкнутого водоснабжения).
Другое дело — судак, сом, лещ, карась и прочие виды рыбы, которые размножаются и вырастают в естественных условиях, где все эти траты отсутствуют. Даже если рассматривать небольшие озерца и допустить, что их владельцы сами зарыбляют водоем, то средняя цена рыбопосадочного материала, будь это карп, толстолобик или даже белый амур, составляет 35-40 тенге за «хвост». Стоит ее выпустить, рыба сама найдет, чем питаться, и даже если посчитать потери в 50 процентов, то себестоимость одного сазана составляет 70-80 тенге. А продают его при двухкилограммовом весе за три тысячи тенге, при этом зарабатывая на приезжающих рыбаках-любителях, которые больше высыпают в воду корма, чем вылавливают на спиннинг.
Заграница им не снится
Откуда тогда такое ценообразование? В своем докладе Мирзагалиев сообщил, что в Казахстан импортируется 43,5 тысячи тонн рыбы, при этом на долю экспорта приходится 30 тысяч тонн.
«Казахстан импортирует океаническую рыбу и морепродукты. Это сельдь, скумбрия, креветки, мидии и так далее. Импорт приходится на Норвегию, Исландию, Россию, Китай и страны Прибалтики. В свою очередь РК ежегодно экспортирует рыбную продукцию на сумму около 60 миллионов долларов в 36 стран ближнего зарубежья. В основном мы экспортируем филе рыбы, вялено-копченую продукцию и мороженую тушку рыбы. Например, филе судака является казахстанским брендом в странах Европейского союза. Вялено-копченая продукция экспортируется в Россию, Украину, Литву, Китай и другие страны», — рассказал министр.
Самое интересное в этих цифрах — данные, которые министр не озвучил: официальный ежегодный улов в Казахстане составляет около 50 тысяч тонн в зависимости от сезона. И если на экспорт уходит 30 тысяч тонн, то для внутреннего использования, то есть для казахстанцев, остается всего 20 тысяч тонн. Дефицит это или профицит? Давайте посчитаем. Даже если брать в расчет исключительно совершеннолетнее население страны (хотя и дети тоже любят рыбу), то для того, чтобы «прокормить» 9-11 миллионов человек (данные по численности разнятся) при указанном Мирзагалиевым объеме фактического потребления, требуется 36-44 тысячи тонн рыбы. У нас же «своей» остается всего 20. Если взять за основу рекомендации ВОЗ, то потребуется 144-176 тысяч тонн продукции! Потребление россиян можно не считать, и так понятно, что нам до них, как до Москвы пешком.
Казалось бы, коллапс, ведь даже если суммировать весь экспорт и импорт, то не получится набрать рекомендуемый объем. Где взять недостающую рыбу? На самом деле по части «боезапасов» проблем никаких нет. Средний объем добычи рыбы в Казахстане — это показатель официальный, но ведь есть еще и теневой. Незаконный вылов рыбы, как утверждают эксперты, превышает официальные цифры в три раза (!) и составляет примерно 150-190 тысяч тонн. То есть реально из природы изымается 200-240 тысяч тон ежегодно.
Эти цифры нам показывают, что биоресурсов в стране достаточно, просто рыба эта уплывает из-под носа казахстанских потребителей за границу, где ее килограмм ценится и оценивается не в тенге, а в евро и долларах. К примеру, в Германии филе судака стоит 5-7 евро (2500-3500 тенге) за килограмм, в Алматы аналогичную продукцию выставляют по 1000-1200 тенге. Выводы делайте сами.
Нашу рыбу там действительно любят, и есть за что. Это экологически чистый продукт, который растет в естественной среде обитания, а не в бассейнах на искусственных кормах.
Предприниматели в ВКО разбивают рыбоперерабатывающие фермы непосредственно у побережья Шардаринского водохранилища (по размерам оно чуть меньше Капшагайского) и скупают у рыбаков всю рыбу. Делают в большинстве своем филе и отправляют в специальные установки для шоковой заморозки. Вся продукция уходит на Запад через дистрибьюторскую фирму, имеющую право на вывоз в Европу. В каждой области есть аналогичные предприятия, которые работают предпочтительно на экспорт.
Казахстанский судак уже успел завевать европейского потребителя и даже начал конкурировать с норвежской семгой, которая в странах ЕС находится примерно в том же ценовом диапазоне. То, что ценят нашу рыбу за границей, несомненно, радует, чего нельзя сказать о реакции внутренних потребителей, которым только и приходится, что возмущаться после очередного повышения цен. Ведь речь идет не только об одном виде рыбы, в Европу также «уплывают» сазан, вобла, чехонь и даже лещ.
Сквозь тернии к звездам
Рыбной сфере не хватает финансирования. К примеру, в России все рыбопитомники получают субсидии от государства на корма в размере 25 процентов, а племенные — 50. В Казахстане же ситуация печальнее. В советское время было полноценное Министерство рыбного хозяйства, сейчас же в стране только Комитет (!) рыбного хозяйства, который входит в Министерство сельского хозяйства. Отсюда и финансирование, которое определяется по остаточному принципу.
Без мер государственной поддержки наши рыболовы и переработчики оказались в невыгодных для конкуренции с российскими и белорусскими предприятиями условиях.
Попытка поддержать отрасль была сделана с помощью программы «Агробизнес 2020». В качестве инструмента поддержки предполагалось использовать субсидирование содержания ремонтно-маточного стада. Однако планы так и остались планами, а реальные деньги в отрасль не пришли. К тому же в разработанную в конце 2016-го госпрограмму развития рыбопитомники не попали, а основным инструментом поддержки рыбной отрасли МСХ РК определило субсидирование 30 процентов затрат на корма, использованные на выращивание рыбы, но не малька. А, как известно, наиболее затратная часть по кормам приходится именно не первый год после того, как молодь вылупится из икринок.
Понятно, что при таких раскладах еще одной «мозолью» будет недостаток высококвалифицированных специалистов. И здесь нельзя винить молодежь. Кто сознательно пойдет обучаться на профессию, в которой уровень заработной платы чуть ли не самый низкий по стране?!
Не последнюю роль в рыбном вопросе играет и экология. С определенной периодичностью рыбы всплывают вверх брюхом по всему Казахстану. Это происходит не только в небольших озерах, но и на промысловых реках и даже на Каспии. Причем гибнет рыба не штучно, а тоннами, а где-то — даже десятками тонн. Причина чаще всего одна — несанкционированный сброс в водоемы вредных и ядовитых веществ.
Конечно, бывают аварии, после которых наступают фатальные последствия, но чаще это преднамеренное преступление, которое свершается ради личной выгоды. Ведь куда проще сбросить химикаты в воду, чем платить за их транспортировку и утилизацию. Прокуратура заводит одно уголовное дело за другим, однако за последние 10 лет ситуация не сильно изменилась.
В качестве примера минимального, но губительного воздействия на акваторию можно привести скандал прошлого года, когда «отличилась» гостиница «Коктем гранд», работники которой по трубопроводу сливали воду из бассейнов в Алаколь. Руководство, естественно, оштрафовали. Но, как многим известно, разоблачили их только после того, как один из отдыхающих снял на видео процесс сброса и выложил видео в соцсеть. Сколько еще таких гостиниц и зон отдыха осталось за кадром?
На прошлой неделе массовую гибель карасей зафиксировали экологи в одном из водоемов Северо-Казахстанской области: на берегу озера Малый Косколь нашли около 500 килограммов мертвых карасей. Эксперты пока не могут сообщить точной причины смерти рыб, но факт, как говорится, на лицо.
Есть и те загрязнения, которые контролировать фактически невозможно. Азотсодержащие вещества, ядохимикаты и тяжелые металлы попадают в Балхаш вместе с водами реки Или, по пути «насыщая» отравой и Капчашайское водохранилище. В саму же реку эти вещества попадают на территории Китая. Чиновники уже не первый год ведут переговоры с коллегами из КНР, однако достичь консенсуса пока не удалось. Китайские предприятия стараются выжать из реки все, что можно — это и строительство ГЭС, и отвод каналов для аграрных нужд, и сброс химии.
Конечно, отдельным звеном проходит вопрос Каспия, где идет строительство буровых по всей его площади. Нефтедобыча относится к наиболее опасным для экологии видам производства. Одним из самых масштабных примеров этого стала катастрофа 2010 года в Мексиканском заливе, когда в результате разлива нефти было загрязнено более 1770 километров побережья.
Пожалуй, самая благоприятная ситуация — по Алакольскому бассейну, поскольку озера Алакольской системы имеют благоприятный как гидрологический, так и гидрохимический режим. Загрязнения водного и воздушного бассейна отсутствуют, поскольку как на территории Алматинской, так и Восточно-Казахстанской областей вблизи озер нет промышленных предприятий. Слабое звено — туристический кластер.
Даже в этих сложнейших условиях казахстанская рыба «справляется» с теми аппетитами, которых требует рынок. Только испытывают чувство насыщения, увы, не казахстанцы, а европейцы, хотя, чтобы была польза и для нашей страны, нужно только урегулировать потоки и поддержать тех, кто пытается сохранить и приумножить национальное богатство без всякого транжирства и купеческих манер.
