Зрителя не обманешь
Есть артисты, которых зритель особенно любит и всегда стремится попасть на спектакли с их участием. Обладая выразительным лирическим тенором, Нуржан Бажекенов имеет широкий репертуар, включающий произведения западноевропейских, русских и казахских композиторов. Зрителю симпатична искренняя эмоциональная манера исполнения Нуржана, его артистизм и особая мужская харизма. В его репертуаре сильные и узнаваемые образы — герцог Мантуанский в «Риголетто», Неморино в «Любовном напитке», Фауст в одноименной опере Гуно, Надир в «Искателях жемчуга», Альфред Жермон в «Травиате», Толеген в «Кыз-Жибек», Ленский в «Евгении Онегине», Рудольф в «Богеме» и другие.
— Я пришел в театр оперы и балета еще студентом. Мы любим свою профессию, и называть ее работой было бы неправильно. Мы служим нашему театру и нашему зрителю, а у каждого артиста есть свой зритель, — делится Нуржан Бажекенов. — Мы знаем, что алматинская театральная публика требовательна и разбирается в классическом искусстве, перед ней не так просто выступать. Служим искусству и во благо искусства, чтобы оно процветало.
Когда оперный исполнитель не только говорит об этом, но выражает свою любовь к музыке и театру через свои выступления, это считывает зритель и доверяет артисту, восхищаясь не только его талантом.
В Казахстане генетически красивые голоса
Хотелось именно от Нуржана услышать подтверждение собственного убеждения, что в Казахстане потрясающе чистые и сильные голоса, и это обусловлено генетически определенными национальными традициями.
— Совершенно верно, — оживленно говорит Нуржан. — Думаю, народ у нас поющий — что казахи, что татары. К примеру, у меня мама татарка, папа казах, и тот и другой народ поющий — это заложено в генах. Также я думаю, что, если поездить по стране и поискать таланты, можно найти столько самородков! К примеру, наш Кайыржан Жолдыбаев, поющий в Германии многие годы. Он был, если не ошибаюсь, трактористом. Простой казах впечатляет Германию. А Амангельды Сембин — первый казах, который пел в «Ла Скала». Это был великолепный певец с крепким драматическим тенором — казахский Франко Корелли, можно сказать! У нас еще много неоткрытых талантов. Думаю, будущее оперного искусства Казахстана яркое и многообещающее.
К вопросам развития оперного искусства Нуржан Бажекенов четыре года преподает в консерватории, воспитывая новое поколение вокалистов, пять лет руководит оперной труппой театра. Сам с раннего возраста занимается музыкой, в 2007-м окончил Казахскую национальную консерваторию имени Курмангазы в классе профессора, народного артиста Г. Есимова. В 2009 году окончил аспирантуру этого вуза.
Имеет образование по трем специальностям — вокалист, баянист, дирижер хора. Во время учебы в консерватории за отличные успехи был удостоен президентской стипендии. Стажировался в Италии, имеет ряд государственных и международных наград. Для него важно не только самому быть на сцене в прекрасной форме, но и воспитывать молодежь.
— Я вижу, что есть талантливая молодежь, но есть и дефицит определенных голосов, не хватает такого редкого голоса, как меццо-сопрано, и не только в Казахстане. Мало и профессиональных педагогов. В то время, когда мы учились, рядом с нами были легендарные Ермек Серкебаев, Бибигуль Тулегенова, Роза Джаманова, всю жизнь совмещавшие служение театру с преподаванием в консерватории. Мой профессор Гафиз Есимов, народный артист Казахстана, научил нас многому. К сожалению, сегодня среди педагогов есть те, кто никогда не выступал на сцене театра. Когда мы поступали в консерваторию, были высокие требования к абитуриентам, их способностям и стремлениям. В театр тоже сложно было попасть. Конечно, хотелось бы видеть тех, кто с горящими глазами наблюдает, как проходят репетиции, спектакли. Артист должен расти, наблюдая за всей кухней театра. Я помню, как со мной на одной сцене выступали Нуржамал Усенбаева и другие звезды казахстанской оперы. Для меня это была огромная школа.
Рассказывая о знаменитых личностях оперной сцены, Нуржан не думает о том, что сам стал таким же авторитетным учителем для многих, и сегодня рядом с ним выступают его воспитанники.
— Работая руководителем оперной труппы, не перестаю выступать на сцене, разучивать новые партии. Да, я концентрирую свое внимание на тех, кто моложе. И есть такой момент: я хорошо запоминаю мизансцены, и не только в тех спектаклях, где сам принимаю участие. Только прошла репетиция спектакля «Абай», куда мы вводим молодого певца на партию Айдара, и я помогаю ему, потому что еще застал тех, кто создавал эту постановку. У нас есть записи спектаклей, но они не все охватывают, а я знаю, как было. Хочется, чтобы постановка сохранилась в той форме, в какой обрела идеальное состояние. Конечно, я требователен по партиям, дисциплинарным моментам, но без этого никак в нашей профессии. Стараюсь еще больше раскрыть потенциал нашей оперы. Важно не испортить голоса артистов, дать партию правильно. И в консерватории стараюсь вести певцов аккуратно. Я тоже начинал в оперном театре с маленьких партий, когда пришел сюда в 2004 году. Певец должен поэтапно все пройти, чтобы сохранить свой голос и петь долго. В консерватории могу отслеживать тех, кого пригласить в театр. Из проблем вуза назвал бы отсутствие оперной студии, а она когда-то была. В ней можно было бы ставить полноценные спектакли, и тогда к нам приходили бы готовые артисты. Любой театр плохому не научит. Не обучают в вузе и итальянскому, тогда как оперу необходимо понимать на языке ее написания. Также замечаю отсутствие внутреннего стремления у современных студентов посещать театры. Наш оперный всего в 200 метрах от консерватории, а приходят на спектакли единицы. Есть и нехватка коучей для состоявшихся вокалистов. К примеру, в «Астана Опера» приезжает много педагогов из Италии, России, и они постоянно занимаются с вокалистами. Это дает и толчок, и результат. Наша профессия требует много труда и энергии, но любовь к своему призванию всегда придает сил. Очень люблю и свою профессию, и свой театр. У меня были предложения возглавить другие театры, но я слишком привязан к нашему. Я поездил по многим странам, представляя Казахстан, видел разные замечательные театры, но алматинский — со своими душой и историей — мне ближе всего. И дай Аллах, дай Бог, я еще долго буду ему служить.
Назидание
— Есть назидание, ставшее девизом в консерватории, когда я в ней учился. Наш педагог Гафиз Кадырович Есимов говорил: «Вы должны петь так, чтобы мне не было стыдно, и я должен петь так, чтобы вам не было стыдно». И я пел с ним на одной сцене, а он ввел меня в спектакли «Кыз-Жибек» и «Абай». Сегодня я своим воспитанникам говорю то же самое.
Молчание — золото, замена — бриллиант
У Нуржана Бажекенова есть партии, которые в театре не исполняет больше никто. А бывают, скорее всего, и проблемы с голосом и самочувствием.
— С голосом у меня всегда все в порядке, но надо давать ему отдых. Главное «лекарство» для вокалиста — молчание. Если простыл или что-то еще, надо найти время для покоя и тишины. И тогда так заскучаешь по пению, что открывается второе дыхание, на сцену выходишь с новыми силами. Я дважды с высокой температурой исполнял партию герцога Мантуанского в «Риголетто», и все прошло нормально, хотя в такие моменты лучше не рисковать. Меня ввели в «Риголетто», когда мне было 29, и 11 лет я исполнял партию один, потому что не было замены. Это одна из моих любимых ролей, надеюсь, скоро эта опера вновь будет в репертуаре театра. А замены нет опять же из-за нехватки голосов. В Италии, к примеру, если кто-то поет партии в операх Верди, то занимается только этим, если Пуччини, то сконцентрирован на нем. Мы же исполняем и национальные произведения, и мировую, и русскую классику, каждому вокалисту надо быстро и постоянно перестраиваться. Что касается «Риголетто», то Паваротти после спектакля неделю отдыхал. У нас так не получается. Мы, бывает, даем по два спектакля в неделю. «Риголетто» — сложный спектакль, но один из самых красивых. Каждую партию я люблю по-своему. Каждая мне что-то дала, и всякий раз я стараюсь исполнять ее как-то особенно, быть разным. Впереди есть новые. В этом сезоне мы показали «Любовный напиток», и в нем случилось значимое для меня событие — арию Неморино меня попросили исполнить на бис. Такое произошло впервые за историю театра и стало приятным шоком для меня самого. Есть и партии моей мечты — очень хотелось бы выступить в роли Калафа в «Турандоте» и Манрико в «Трубадуре». Я участвовал в этих спектаклях, но в других образах.
Планета Венера для Нуржана Бажекенова
Нуржан Бажекенов женат на великолепной Венере Алпысбаевой, ведущей солистке КазНТОБ имени Абая. Они нередко выступают на сцене вместе, поддерживают друг друга во всем, вдвоем готовят красивые проекты. К примеру, в казахстанский День любви 15 апреля проведут совместный концерт романсов. Сложно ли им работать вместе?
— Мы с Венерой партнеры в жизни и на сцене, и отчасти работать рядом сложно потому, что я переживаю и за себя, и за нее. Не в профессиональном плане, потому что Венера очень умная и грамотная певица, сильна и в сценической ипостаси. Это постоянные переживания для любого артиста перед каждым выходом на сцену. В марте мы вместе выйдем на сцену в «Иоланте», и я буду ее поддерживать, потому что в этой опере она будет петь впервые. Я знаю, что Венера точно так же, как и я, всякий раз волнуется за меня, и я всегда чувствую ее поддержку и любовь.
Как опера влияет на зрителя
— Для зрителя любого возраста походы в оперу — важный шаг. Опера формирует хороший вкус, развивает интеллектуально. Но это сложный жанр, и начинать желательно с просмотра таких спектаклей, как «Летучая мышь», «Травиата», «Евгений Онегин». В каждой опере, как и в жизни, есть знакомые всем ситуации и человеческие переживания. Опера никогда не обманывает. Она дает не только впечатления, но и заряд энергии, оставляет вопросы для размышлений. Опера никогда не проходит бесследно для своих слушателей и зрителей.
