Текстильные письма — вопросы
Эта монументальная site-specifi cинсталляция заполнила практически все пространство выставочного зала, включая и его стены.
Однако это не выставка в обычном для нас представлении. Вы не увидите в экспозиции холсты, или скульптуры, или некую инсталляцию из разных предметов. Нет. Вы увидите только легкие тонкие ткани, расписанные кистью. И при этом не найдете на них рисунка как такового. Здесь на каждом арт-объекте — только своеобразная визуальная поэзия, иероглифы и каллиграфия из букв, слов или коротких фраз на кириллице и латинице. Все они написаны на разных языках, в том числе и на более понятных для большинства людей английском и русском. Также каждый внимательный зритель обнаружит слова на казахском языке, поскольку художник прибыл в нашу страну и старается понять ее характер.
Сам автор говорящих произведений в анонсе своей выставки в Алматы написал: «Поэзия заключается не только в самих словах, но и в штрихах кисти. Я хочу разрушить границу между письмом и изображением, показать художественный язык с присущей ему ясностью».
Работы Баби Бадалова на этой выставке дополняются или продолжаются росписями на стенах галереи, подвешенных на прищепках тканях и футболках.
— Вы спрашиваете, почему материалом для своих работ я выбрал ткань, но мне трудно ответить на этот вопрос. Это был неосознанный выбор, который нельзя объяснить. Мне просто нравится работать с тканью, — старается пояснить свой выбор материала Баби Бадалов. — Но, возможно, я выбираю ткань для своих работ потому, что она ежедневно сопровождает нас — мы одеваемся в ткань, спим на ткани, даже когда мы появляемся на свет, нас заворачивают в пеленки, а когда уходим из этого мира, нас тоже облачают в тканые одеяния. Бумаги я немного боюсь. Настоящее время и так заменило ее на гаджеты, мы даже бумажные письма больше не получаем по почте.
Возможно, в таком варианте организации экспозиции проявляется и сам стиль тех городов, в которых жил или живет сегодня художник. Простыни, покрывала, нательное белье, занавески — все это сопровождает человека по жизни. И обретает иной смысл, когда попадает в руки художника.
— Я больше хотел бы обратить внимание на то, как человек перемещается из одной страны в другую, когда он переходит из своих культуры и традиций к иным и сталкивается с незнакомым ему языком, — делится Бади Бадалов. — При интеграции в культуру другой страны самым сложным является не только изучение нового языка, но и понимание его нюансов, особенностей, тонкостей, юмора. Самым трудным для человека всегда будет языковой барьер. Пока не изучишь язык достаточно глубоко, не сможешь почувствовать новую для себя страну. Такой барьер очень травматический, и кому-то долгое время не удается освоить язык. Даже когда ты формально неплохо говоришь на новом языке, но еще не можешь почувствовать его изюминку, юмор, характер, особенные выражения, высказывания, пословицы, анекдоты, ты не можешь считать себя полноценно влившимся в новое для тебя сообщество гражданином.
Например, я чувствую русский язык, могу на нем легко общаться, смеяться вместе с друзьями, понимая их шутки, хотя русский язык не самый легкий. Академически я его, конечно, не знаю, но от души могу говорить на нем и выражаться. Так же и на английском языке.
В произведениях Баби Бадалова два основных типа письма — кириллица и латиница, и они переплетаются, сменяют друг друга, сливаясь в целое, как это происходит и в истории постсоветских стран. Но иногда они превращаются в орнаменты, графические рисунки, арабскую вязь, напоминая о том, что мир шире и древнее, а искусство — тоньше и иносказательнее. И все же главной темой остается сам человек и его переселения и перемещения.
— Мои работы больше говорят о том, что можно уехать в другую страну, и пусть там будут хорошая зарплата, квартира, но ты все равно не сможешь полностью ассимилироваться в культуру и традиции, если не научишься понимать язык новой страны. Если наблюдать за беженцами, то им приходится жить только в своих комьюнити, где они чувствуют себя более-менее защищенными. А в других местах их будут принимать за чужих. Вы спросили, понимаю ли я казахский язык. Да, он мне близок, потому что это одна тюркская группа языков с моим родным азербайджанским, но все-таки я лучше понимаю узбекский и турецкий. Казахский язык пока для меня звучит сложнее. Он более аутентичный, чем, к примеру, азербайджанский или турецкий: если в Азербайджане и Турции было велико влияние арабского или персидского мира, то сюда арабы не пришли. Хотя грамматика очень похожа на мою родную, однако произносить слова и фразы сложнее.
Из Азербайджана в Петербург и Париж
Необычно, что сам художник считает себя иногда мигрантом, часто беженцем, еще чаще — кочевником. Он, как древние номады, перемещается по всему миру с той разницей, что это все-таки современный номад, который сталкивается с разными языками и культурами, стараясь ассимилироваться в каждое новое для себя течение жизни.
Бади Бадалов любопытен как личность и, что интересно, внешне выглядит как его каллиграфические лозунги и плакаты.
Баби Бадалов — известный во всем мире современный художник. Родившись в 1959 году в Азербайджане, в небольшом городке Лерике, что недалеко от границы с Ираном, служил в Советской армии, а затем стал резидентом города Ленинграда (Санкт-Петербург), где легко вписался в его самый активный арт-андеграунд. В Санкт-Петербурге его прекрасно знают, помнят и ждут и сегодня, периодически он устраивает там выставки и перформансы.
«Сейчас Баби живет в Париже — городе, в котором много похожего на русский мир послеперестроечной эпохи. В Париже кипят политические страсти, искусство не отстраняется от злобы дня, там можно даже найти безумные постеры типа тех, какими был завешен Петербург при Собчаке. В Париже много говорят о Востоке и Азии, ведь арабское или китайское сообщество не ограничено рамками нескольких кварталов. Для Баби с давних пор ориентализм — не декоративный мотив. Баби есть куда возвращаться, в отличие от эмигрантов брежневских лет, для которых до неузнаваемости изменившаяся в 1990-е родина сохранялась только в воспоминаниях. Тот же Новый музей с его образцовой коллекцией советского и постсоветского нонконформизма — отличное место для его флешбэк-проекта. Баби по-прежнему работает на границе текста и изображения. Он делает фрески, коллажирует постеры и афиши, расписывает ткани, разыгрывая слово как поэтический и визуальный образ», — пишет о художнике издание «Деловой Петербург».
В Санкт-Петербурге он снялся в картине авангардного кинорежиссера Евгения Кондратьева. Там же прославился своими экспериментами со стихами, в которых так же, как и на тканях, смешивает различные языки. В северной культурной столице России Бадалов стал образцом для подражания у молодых художников. В Париже он также нашел себя как творческая самодостаточная личность.
Сегодня Бади Бадалов представляет свое искусство во многих странах мира. К примеру, одной из его новых идей стала серия экологических арт-объектов, выполненных из пластика. Но, как и прежде, основной темой его творчества остается создание визуальных проектов, посвященных лингвистическим исследованиям. В них он задает вопрос, связанный с темой языковых барьеров. Среди недавних выставок художника можно отметить персональные выставки To Make Art to Take Clothes Off в MUSAC в Лионе (2017), For the Wall for the World в Palais de Tokyo в Париже (2016), «Партизанизм» в Tensta Konsthall в Стокгольме (2016). Он принимал участие в международных биеннале в Киеве, Кванджу, Москве, Джакарте, а также во всем известной Manifesta. Работы Бадалова находятся в коллекциях музеев Антверпена, Мадрида, Парижа, Лиона и Амстердама.
Искусство для мозгов
А вот такое пожелание Баби Бадалов попросил озвучить для всех людей планеты через наше издание:
— Искусство являет собой самый сильный аспект человеческого богатства — духовного. Искусство объединяет всех, а не разъединяет, и чем больше в мире появится людей, близких искусству, тем скорее мы победим капитализм, который пропагандирует нам исключительно потребительские интересы. Искусство всегда революционно, и оно пропагандирует иные ценности. Искусство способно развивать вкус, форму, язык, мышление, внутреннее содержание. И оно всегда будет оставаться своевременным.
Искусство — это мышление, интеллект, профессионализм. И здесь мы не говорим о красивых картинках без мысли, без смысла и без новизны. Настоящий художник всегда вкладывает в свои произведения какой-то месседж для человека, своего зрителя, задает ему какие-то вопросы или дает ответы. И оценивать автора необходимо по его интеллекту и профессиональным качествам. Я так говорю не потому, что такой интеллектуал — у меня минималистичная эстетика, но я тоже стараюсь задавать вопросы — и себе, и тем, кто смотрит мои работы.
При желании все вопросы и ответы можно получить на открывшейся в Алматы выставке. Она продлится до 17 сентября 2023 года.
