Все животные Заилийского Алатау – на одном камне

Многие знают Санжара Жубанова как тренера по единоборствам и мастера цигун. В деле подготовки юных спортсменов он имеет огромный опыт. Он вырос в центре Алматы, рядом с их домом находилась остановка автобуса No 6, который ходил из города в урочище Медеу, куда каждое воскресенье отправлялись всей семьей. Летние каникулы Санжар проводил в пионерском лагере «Горное солнце», и горы он полюбил на всю жизнь.

Все животные Заилийского Алатау – на одном камне

Сначала на большом валуне в урочище Аюсай появилось изображение бурого медведя. Потом на камнях, вдоль тропы Мын Коз в Большом Алматинском ущелье, стали появляться отпечатки медвежьих лап и кабаньих копыт, которые указывают направление движения. К ручью на водопой пришла косуля, навострив уши, застыла чуткая лисица, среди березок укрылось семейство оленей, на скале притаился снежный барс. А вот и сам художник с молотом и зубилом в руках. Обутый в высокие резиновые сапоги, в рабочей куртке и наколенниках, он согнулся над очередным камнем.

Мастер боевых искусств и художник

Отец Санжара, Акбар Кудайбергенович Жубанов, был художником, выпускником знаменитой питерской «Мухинки» и более 30 лет возглавлял Алматинское художественное училище. Отец привил детям интерес к истории и культуре, к книгам, художественным традициям предков, в дом часто приходили художники, а старший брат стал архитектором. Один год Санжар учился на подкурсе в художественном училище, попутно посещая занятия по скульптуре. Но в то же время он занимался карате у знаменитого тренера Александра Афанасьевича Гендриксона, который был на тот момент также членом олимпийской сборной СССР по прыжкам в воду.

— Мы занимались на стадионе «Медик», потом — в Казгуграде и на Центральном стадионе, — вспоминает Санжар. — Я начал тренироваться в 1979 году. В начале 80-х карате в стране запретили, и мы перешли на трико и кеды. В залах на случай проверки держали баскетбольные мячи. Именно в то время, когда каратисты были «вне закона», наша команда сплотилась. Я помню, как тренер принес в зал толстую книгу об итальянском скульпторе, художнике и архитекторе Микеланджело Буонарроти, она переходила из рук в руки и произвела на меня неизгладимое впечатление. Я активно занимался до 2000 года. Проводили семинары, приезжали инструкторы, мы стали входить в пространство мирового карате.

Для тренировок на воздухе он выбрал лесной бор в районе «Просвещенца». Ведь хорошо бегает тот, кто бегает в горах, где воздух пронизан еловым духом и фитонцидами, где сама земля дает человеку силы. А занимаясь гимнастикой цигун, Санжар почувствовал, что древние китайские практики волшебным образом влияют на его бег и он с легкостью поднимается на горные перевалы. Жубанов стал участвовать в горных забегах, не пропускал мероприятий, организованных клубом «Экстремальная атлетика» и Федерацией скайраннинга Казахстана. Его любимым маршрутом остается участок горной дороги от урочища Туюксу до плато Мынжилки в Малом Алматинском ущелье.

Музей современных петроглифов

Санжар постоянно находился в движении: тренировался, преподавал, все время куда-то спешил и бежал, пока не понял, что пришло время остановиться и успокоиться. Нужны были полезная деятельность, практика, которая позволит сосредоточиться, оставаясь на одном месте. Хотелось работать руками, и он думал о дереве, но однажды от сестры пришло известие, что на родовом захоронении в Западном Казахстане треснул камень, в который ударила молния. Его дедушка был тюркологом, первым казахским профессором по языкознанию. Он знал 18 языков, был репрессирован. Когда-то дед выбил на камне родовой знак. Санжар понимал — теперь пришла его очередь высечь на камне тамгу.

Нашел где-то полбордюра, принес в спортзал, раздобыл молоток и зубило, а через несколько часов сам не поверил в то, что изображение на камне сделал он. Понял, что во время работы находился в особом медитативном состоянии, и взялся за изучение петроглифов. Отец оставил богатую библиотеку, где было много нужных книг. Санжар начал ездить в святые места, участвовал в экспедициях, прикасался к наскальным изображениям, впитывал их тепло и холод, перерисовывал и копировал петроглифы. Так он обрел новое дело и стал известным художником.

Раньше мастер работал с камнями, которые можно было унести в мастерскую или на выставку, а в Аюсае он создал музей петроглифов под открытым небом, сделав рисунки на таких камнях, которые можно поднять с земли только с помощью техники. В его городской мастерской можно полюбоваться тонкими линиями на красном камне, на рога оленя, напоминающие ветки дерева, на скачущих коней, могучих быков и солярные знаки. А вот на скальной стенке в каменном каньоне у водопада Аюсай он изобразил сцены охоты, выложил ступени, ворочал в реке камни, укладывая их в определенном порядке и ставя острыми концами вверх, как антенны. Наблюдая за тем, как один человек, которому иногда помогал друг-каратист Вадим Посашков, облагораживает полюбившуюся точку на карте государственного национального природного Иле-Алатауского парка, я каждый раз отмечала, что рядом с инструментами всегда лежал мешок для мусора. Они не только убирали за собой после работы, но складывали в мешок и то, что побросали менее щепетильные отдыхающие.

Зимой и летом Санжар Жубанов трудился под открытым небом, очищая родники, укладывая мостики из березовых поленьев через ручьи, выстраивая дзенские каменные садики в руслах горных рек, выдалбливая на камнях изображения птиц и животных. Наконец, на одном гладком камне он изобразил всех обитателей Заилийского Алатау, и в национальном парке Иле-Алатау появился арт-объект, который можно демонстрировать туристам.

Ему удалось обработать и те камни, которые были исписаны и забрызганы краской из баллончиков. Санжар тщательно зачищал поверхность таких валунов зубилом, превращая ее в еловый лес, из которого вышел хозяин этих мест — тянь-шаньский бурый медведь. Художник верит, что у посетителей нацпарка не поднимется рука изуродовать камни с гравюрами.

Потомственные художники

Санжар водил свою дочь в художественную школу и на музыку. Однажды, забрав девочку после урока игры на флейте, отец почувствовал, что девочка счастлива и летит рядом с ним, как воздушный шарик. Казалось, гравитация исчезла, и только надежная сильная отцовская рука удерживает ребенка на земле. Это было благостное состояние, и вся семья занялась рисованием.

Постепенно балкон в квартире превратился в мастерсткую, а детская – в студию.

— В 2009 году мы все начали рисовать, — говорит художник. — Это можно назвать «внутренними рисунками». Я учился в Академии спорта, но мне всегда нравилось ходить на выставки, читать книги, я знал истории знаменитых художников, на меня сильно повлияла книга о Микеланджело. Я ощущаю геологические разломы, потому что занимаюсь цигун. Мне интересны недра и подземные реки. Китайская энергетическая система дает возможность почувствовать центр земли и ее вращение. Я хочу познать бесконечное время.

Любовь к родной земле он передал дочери. Художник-монументалист Жанель Жубанова изучает казахские орнаменты, знаки и символы, она создала яркое, жизнеутверждающее мозаичное панно «Материнство», делает эскизы для работ отца, преподает рисование малышам и подросткам, готовит школьников к поступлению в художественные вузы. Вместе с отцом она участвовала в забегах, а на пленэры Жанель ходит теми же тропами, что и ее талантливый папа. Влюбленный в родной город у подножия Алатау, отец научил дочь видеть красоту. Для нее Алматы — это «добро, солнце, щедрость, красота и вкуснота».

В мастерской, где Жанель Жубанова ведет занятия с детьми, висят и картины Санжара Жубанова. Это холсты с изображениями солнца и звезд, это застывшие на холсте мысли о бесконечности и времени, которое, как полагает тренер по карате, инструктор цигун, бегун и художник Санжар Жубанов, течет через тело человека, пока он жив. Каждая работа сопровождается поэтическими строками, которые приходят во время работы. «Лечу на гнедом. Небо засмотрелось в глаза. Льет и льет молоко из звезд. Прямо на нас».

Санжар утверждает, что изображения на камне сохраняются несколько тысяч лет, и пусть далекие потомки поломают голову над тем, что же было раньше в этих местах — не то святилище, не то станция зоологов и орнитологов, не то охотничий поселок. К тому же художник знает секретный состав красок, которые въедаются в поверхность камня и не смываются ни дождями, ни снегом.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру