Гэсэр, или Гесер — так зовут нашего культурного героя, которого, кстати, принято считать «не нашим», а сугубо монгольским или даже тибетским. Это, однако, заблуждение. И Гэсэр — в некотором роде наш земляк, ибо сценой его подвигов является вся Центральная Азия.
Это большой регион, занимающий срединное местоположение в Евразии, границы которого, конечно, не строги, но, в общем, включают в себя Монголию, Синцзян, Тибет, юг Сибири, север Афганистана и Ирана, а также Узбекистан, Таджикистан, Киргизию и Туркмению.
Ну и, разумеется, Казахстан. И, вполне возможно, именно на территории современного Казахстана Гэсэром был повержен ужасный демон Севера людоед Лубсан. Впрочем, это детали.
Гэсэру — кесарево
Главное в мифах о Гэсере — не география, а биография. Именно происхождение Гэсэра делает его уникальным героем мифологии и... истории. Сейчас поясню.
Есть мнение, что сказания о Гэсэре сложили не анонимные, хотя и даровитые певцы, не народ, так сказать, а конкретный человек. Только в отличие от ситуации с его античным коллегой Гомером, создавшем «Илиаду», имя автора «Гэсериады» потомки не запомнили. А может, специально забыли...
И теперь имя, конечно, не восстановить. Но сам текст позволяет сделать выводы в отношении как личности автора, так и особенностей его (а вместе с ним — и Гэсера) биографии.
Ну, если тезисно, получается так. Гэсэр, как считают многие исследователи, это не азиатское — будь то тюркское, монгольское или тибетское — имя. И даже не китайское. Это искаженное слово «кесарь», точнее, ирано-согдийская его форма. (Ну как еще раньше Александра переиначили в Искандера.) Этим титулом, кесарь, напомню, называли правителей Римской империи. В том числе и той восточной ее части, столица которой находилась в городе Константинополе и которую принято называть еще Византией.
При чем здесь Центральная Азия? Но именно через эту область пролегал караванный путь между двумя самыми могущественными державами того времени (первоначальное формирование цикла о Гэсэре относят примерно ко второй половине первого тысячелетия) — Китаем и Византией. Логично, что народы региона подверглись влиянию этих могущественных цивилизаций и культур. От китайцев многие их них — тибетцы, буряты, джунгары — позаимствовали буддизм. От Византии же — христианство.
А именно было время, когда в Центральной Азии были сильны позиции несторианства — христианского учения, признанного догматиками как ересь. Здесь, впрочем, не место вдаваться в теологические тонкости; важно то, что несториане оказались способными миссионерами, которые охотно шли проповедовать в новых землях. А поскольку шли они из восточных провинций Византии, из сирийской Антиохии, то и шли они на Восток по Шелковому пути.
Так и появились многочисленные христианские храмы на огромном пространстве от Мерва и Самарканда до Кашгара и Каракорума. Исповедовали Масиха (Иисуса Христа) и люди, жившие на территории современного Казахстана, в Исфиджабе (нынешний Сайрам, пригород Шымкента) и Таразе. Этот факт подтверждают свидетельства путешественников того времени, например, францисканского монаха Гийома де Рубрука, который проследовал по торговому пути в Китай и написал о том книгу «Путешествие в восточные страны».
Но, очевидно, византийская цивилизация не только проникла в Центральную Азию в виде религиозного культа, но и ассимилировалась в местную поп-культуру. В фольклор. Так и появился цикл сказаний о Гэсэре, то есть о кесаре, то есть о христианском царе, который успешно очищает центральноазиатские земли от местных хтонических чудовищ и прочих языческих демонов.
Выбор веры
Автор «Гэсэриады» — вероятный адепт этой западной (ну да) культуры, не исключено, побывавший в Константинополе или даже живший там какое-то время. Во всяком случае, он хорошо знаком с евангельскими текстами — причем не только с каноническими, но и многочисленными апокрифами. Да и в христианской экзегезе Ветхого Завета он также ориентируется.
С другой стороны, и буддистская, китайская тематика также ему не чужда. Ну и, разумеется, родной фольклор. Сплавив весь имеющийся материал воедино, этот неизвестный талантливый автор и создал «Гэсэриаду», эпическую поэму, в которой можно найти, в частности, такие эклектичные пассажи:
Это было, когда сандал
Благовоньем не обладал,
А пятнистая самка марала
Чистой нетелью пребывала;
Пребывало в недвижной мгле
Все, что ныне растет на земле.
Подчеркиваем здесь элементы, изначально принадлежащие явно разным мировоззренческим системам. Самка марала, очевидно, местный образ, хорошо знакомый в обществе охотников-собирателей, каковыми в те далекие времена и являлись обитатели центральноазиатских ландшафтов. Сандал в здешних краях вообще не растет, это тропическое растение, источник декоративной древесины и сандалового масла, применявшегося в древней парфюмерии и медицине, родом из Индии — как и буддизм.
Ну а недвижная мгла до того, как был создан свет — конструкт, практически в неизменном виде заимствованный из Библии, из первых стихов Книги Бытия.
Но, несмотря на эту эклектичность
«Гэсэриады», можно предположить, что изначально в цикле мифов о Гэсэре превалировала именно протохристианская метафизическая система — настроение оглашенных, если угодно. Адаптация ключевых христианских символов и тезисов для народов, стоящих перед выбором мировой веры, но еще не отказавшихся и от своих традиционных верований.
Главный аргумент в пользу такого толкования (помимо этимологии имени) — двуединая природа Гэсэра в полном соответствии с учением Нестора. Как и Христос, он сначала является в мир слабым человеком, да и просто сопливым ребенком, хотя порой и демонстрирует чудесные способности. И лишь получив с неба волшебного скакуна, обретает свой истинный величественный облик — является, что называется, в славе, а именно царем, сиречь кесарем. Он уничтожает разного рода отморозков, путешествуя по району. Побеждает демонических правителей стран юга, севера, запада и востока, подчиняя их подданных своей власти. Спускается в ад, вызволяя оттуда мать. Оживляет павших богатырей. Ну и попутно добывает себе принцесс.
Из Казахстана — в космос
Короче, цикл мифов о Гэсэре — это жесткий микс местной народной мифологии и христианской метафизики (с элементами буддизма). Но, с другой стороны, чего еще ждать: автор ведь не Блаженный Августин, да и вообще по определению еретик. Тем не менее эпос он сочинил, герой его во вполне христианском духе бесов одолел, и можно было бы предрекать что автору, что персонажам поэмы славу Гомера, Одиссея и двух Вергилиев (в том числе и из «Божественной комедии» Данте), но произошел ряд событий, воспрепятствовавший этому.
Огромное и могущественное царство христианских кесарей утратило свою силу и славу, скукожилось до размеров регионального государства. Антиохия, Александрия, Дамаск и прочие центры восточного православия, поставлявшие миссионеров для проникновения христианства в глубь Азии, были перезагружены новой религией — исламом. А тут еще и Чингисхан с сыновьями решили вернуть центральноазиатских кочевников к патриархальным истокам — и Шелковый путь пришел в упадок.
В общем, вскоре (ну, может, не так скоро) от несторианских церквей и армянских монастырей в сердце Евразии ничего не осталось. Какие-то здешние народы приняли ислам, какие-то переделали на свой лад буддизм. За века мифы о Гэсэре — не записанные, но пересказывавшиеся из уст в уста — наверняка значительно видоизменились, и христианские мотивы в них сегодня могут угадать разве лишь отдельные увлеченные энтузиасты вроде автора этих строк.
Но осталось говорящее имя — Гэсэр. Как редкое свидетельство той истории, которая могла бы состояться, но не состоялась.
P.S. Впрочем даже у этой несостоявшейся истории было свое продолжение. Спустя столетия христианство вернулось на Восток. В Корее на смену буддистам массово приходят баптисты, да и в Центральной Азии снова появились православные проповедники, только теперь не из второго, а третьего Рима. В Казахстане опять празднуют Рождество и Воскресение. Но как и много лет назад, дело не только в религиозном культе.
Гэсэр (в данном случае — Гесер) возвращается и в массовую культуру, когда бывший алматинский журналист, а ныне русский писатель пишет в 1998 году в Москве роман «Ночной дозор», одним из главных героев которого является шеф Ночного дозора Москвы по имени, что характерно, Гесер. Правда, еще раньше другой писатель, Фрэнк Герберт, использовал ауру Гэсэра (под именем Гессера), создавая Вселенную Дюны. Могущественный религиозно-политический орден, заправлявший в том мире, называется Бене Гессерит — то есть Дочери Гесера.
В общем, имя Гэсэра воскресает из забвения, возвращая себе былую славу. Хорошо бы заинтересовались бы им и в Казахстане местные исследователи истории, мифологии, культуры. Все-таки наш земляк.
