Хаято Мацумото — японский фотограф, известный тем, что создает черно-белые фотофильмы, размышляя в них о современном мире. Он не боится делать фотоснимки в местах военных действий и вечных конфликтов граничащих между собой государств, проводит аналогию между одинокими деревьями и судьбами людей, замечает глаза и взгляды своих персонажей так, будто проникает в их души. Он, по сути, настолько внимательно всматривается в мир, чувствует его красоту, хрупкость и печаль, что зрителю не трудно считать это с его фотографий. А в его фотофильмах этот эффект еще больше усиливается за счет приближения и отдаления каждого кадра и взгляда, правильно подобранного ритма музыки, что придает динамики и создает иллюзию полноценного документального фильма.
И, возможно, мы бы не заметили этого фоторежиссера в череде своих будней, если бы не проницательность Елены Григорьян — арт-куратора и известного в стране художника. Она увидела, что Хаято Мацумото остановился в Алматы при перелете в Японию из Армении, где он находился по приглашению организаторов кинофестиваля. Елена предложила ему показать его фильмы в нашей культурной столице:
— Я давно знаю Хаято, точнее, наблюдаю за его творчеством, и вижу, что у него много тем, связанных с Арменией, и меня это, конечно, трогает, потому что это моя первая родина. Есть такое наблюдение, что, если люди однажды побывали в Армении, то затем они стараются возвращаться в нее вновь и вновь. И по этим фотоснимкам видно, что Хаято — человек влюбленный и погруженный в эту страну, неоднократно бывающий там. А потом я случайно поняла, что он проездом из Еревана будет несколько дней находиться в Алматы, и написала ему на FB, чтобы спросить, не хотел бы он показать свои фильмы здесь. И он сразу же ответил, что очень бы хотел. Таким образом, я обратилась за помощью к Айне Зубаир, представляющей Tair Art Foundation, и она согласилась спонсировать это мероприятие, а Almaty Gallery и Олег Борецкий предоставили пространство для встреч, две из которых прошли в кинотеатре «Цезарь», одна — в галерее. Так, алматинские ценители искусства смогли не только посмотреть фильмы Хаято, но и поговорить о них с самим автором и задать вопросы.
Для показа алматинской публике Хаято выбрал три ленты. В одной из них под названием Kodoku поднимается тема одиночества человека, в другой — «Обитаемые острова» — показан ритм современных городов Японии. Он умеет улавливать боль и транслировать ее через свои произведения. И через эту боль приходит невероятное очищение.
Третий, совершенно потрясающий фильм, «Голубки надежды», погрузил зрителей в глубину красивых глаз совсем юных девочек, ставших на защиту Израиля, но большое потрясение произвели военная форма, в которую они одеты, и специальный воротник на шее, служащий препятствием от внезапных нападений с ножом.
А фильм, который Хаято не решился показать алматинцам, но его можно найти на YouTube-канале под названием «Боль земли. Армения», как раз отсылает к тому, отчего фотографу еще больше хочется верить, и к тому, чем он связан с Арменией.
— Первая моя встреча с Арменией произошла еще в детстве. На фото мой отчим, армянин Володя Галстян. Мы звали его просто — Шеф. О нем надо рассказывать отдельно и много. А рядом с ним мой японский дед Мацумото, который приезжал в Казахстан в 1985 году, — рассказал Хаято. — Женщина — тетя Вера с первого этажа нашей хрущевки на 1-й Алма-Ате. Тетя Вера была казашкой, как-то она угостила нас бешбармаком. Наши родители постоянно угощали друг друга разными вкусностями. Вот тогда я впервые попробовал это знаменитое казахское блюдо. Было необычно и вкусно! Скамейку эту (на фото) смастерил дядя Манап, уйгур из соседнего подъезда. Вечерами мужики играли там в шахматы. Конечно, с пивом и рыбой. А еще рядом с нами на одной площадке жила семья татар. Тетя Галя готовила вкуснейшие беляши и чебуреки и очень часто угощала нас. Идешь со школы, поднимаешься по лестнице домой, а в подъезде аромат жареного мяса и теста. Забежишь и ждешь — вот сейчас позвонит тетя Галя и принесет миску с горячими и ароматными беляшами.
Беляшей всегда было много, но она предупреждала — ты только все не съешь, оставь сестре и брату. Ее сын, дядя Шамиль, много фотографировал. И как-то он позвал меня к себе домой — я сидел в темной комнате с красным фонарем и смотрел на колдовство у фотоувеличителя «Ленинград» и в ванночках рядом. Он и научил меня фотографировать, проявлять, печатать, а приезд японца в 1985 году в СССР и его появление в нашем дворе из двух хрущевок стало настоящим событием для всех соседей. Сопровождалось оно посиделками и армянским шашлыком...
Но я не встретился тогда со своим дедом. Эти важные события в нашей семье происходили без меня. Я служил в Советской Армии и именно в эти дни убеждал начальника особого отдела полка майора Давлетханова, что бежать в Японию не собираюсь и никакие секреты меня не интересуют. С дедом впервые я встретился только через 10 лет.
Более подробную историю о появлении своего деда в Казахстане и Алматы Хаято пока не готов публично оглашать, как и момент, когда сам принял решение все-таки уехать на ПМЖ в Японию.
— А сейчас всегда рядом со мной мой хороший товарищ и друг, израильский журналист, фотограф Дима Брикман. Он как-то меня пригласил на Международный фестиваль документального и игрового кино Fresco International Film Festival в Армению. Так я полюбил и сам фестиваль, и Армению, где у меня появилось много друзей. Сейчас после войны обстановка тяжелая в этой стране, и мы решили внести какую-то нотку оптимизма, позитива, представив на фестивале фильмы, несущие надежду. Сами армяне мне всегда представляются как добрые, отзывчивые, веселые люди, несмотря на проблемы вокруг. И просто так получилось, что у меня в Армении и Израиле много друзей, и это два таких народа с очень древней историей, которая мне близка. И меня поражает количество художников, фотографов, операторов в этих государствах, с которыми мне всегда интересно общаться. И армянские лица очень красивые, глаза армян, армянские женщины считаются необыкновенно привлекательными. В одной из японских телепередач отметили, что армянские женщины самые красивые в мире. Мужские лица тоже очень хочется фотографировать. Я люблю лица и глаза фотографировать, делать портреты, создавать пейзажи.
— Почему так много одиночества? — У меня не так много фильмов на самом деле. И рождаются они спонтанно, когда происходит какой-то эмоциональный всплеск, — поясняет Хаято. — Проблема одиночества сегодня очень актуальна и серьезна. И когда я говорю об одиночестве в других странах, например, в Японии или в Казахстане, то подразумеваю, что в некоторых случаях оно может привести к фатальным последствиям, самоубийствам. Многие думают, что эта проблема наиболее остро стоит в Японии, а на самом деле большое количество самоубийств происходит в Казахстане, опередившем в этом Россию и Украину. Эта информация есть на сайте ВОЗ.
Хаято Мацумото разделил одиночество на два вида — темное и светлое.
— Светлое — это то, что любят многие творческие люди. Это уединение. Темное же одиночество наступает, когда человек закрывается в себе, своих проблемах и может уйти глубоко в тяжелые эмоции, с которыми не справится самостоятельно, что обернется фатальными последствиями. В Англии появилась должность министра по одиночеству, и в феврале этого года в Японии тоже создали пост министра по одиночеству, который занимается проблемами одиноких людей. По статистике, к этой категории в большинстве относятся 40и 50-летние мужчины, хотя количество самоубийств в пандемию выросло среди женщин и подростков.
— Цель фильма — именно показать, что проблема суицида существует, но мне хочется, чтобы человек, ассоциируя себя с этим фильмом, не проецировал его на себя, а понял, что есть проблема и начинать ее решать надо со стука в дверь. Фильм начинается со звука этого стука и заканчивается ноткой надежды, которую приносит пение птичек. А почему я взял деревья как ассоциацию с одиночеством? Да просто у меня есть большая серия фотоснимков одиноких деревьев, которую я назвал «Деревянное одиночество», но недавнее самоубийство в Японии, когда женщина с грудным ребенком прыгнула из окна высотки, побудило меня заговорить о проблемах суицида. И говорить об этом, чтобы помочь человеку. Иногда стоит кого-то только выслушать, дать ему высказаться. Услышанный человек может быть спасен. А переход одиночества из светлого состояния в темное очень зыбкий, потому своими размышлениями мне хочется подсказать кому-то, кто в этом нуждается, чтобы он открыл дверь или постучался в нее, чтобы просто остановился и задумался, что выход всегда есть.
