Идея такого рода арт-терапии, с одной стороны, легко поддается описанию, с другой — абсолютно оригинальна и не вписывается ни в какие рамки. Здесь, пожалуй, сама «постановка «я могу» приводит к положительному результату, постановка «я не могу» не приводит ни к какому результату», если оттолкнуться от мысли французского философа Жана-Поля Сартра.
Авторские куклы для этого психологического эксперимента задумывались Ларисой Еропкиной как создание неких арт-объектов с красноречивой визуализацией определенного набора человеческих страхов. К примеру, дизайнеру удалось показать страх приближающейся старости, проявление синдрома раздраженного кишечника, состояние, когда человека в прямом смысле душат за горло различные фобии. Увидеть страхи как самого себя в зеркале уже есть часть решения определенного вопроса, если только он поставлен самим человеком, идущим навстречу ожидаемому результату, навстречу себе — свободному от ужасов.
Но природа страхов может быть настолько разной и многоликой, что обычному человеку без помощи специалиста не разобраться. Мартин Хайдеггер давно обозначил два существенно важных феномена страха, назвав первым ситуативный страх-боязнь, а вторым — страх-тревогу, страх-ужас, страх-тоску. Но природа страхов не лежит на поверхности, даже если рассматривать ее через искусство. Еще десять лет назад науке было известно около 300 различных фобий, сегодня их число перекрыло тысячу, а внезапное карантинное время спровоцировало и появление новых. У людей любого возраста появились страхи последствий перенесенного ковида, внезапной смерти — своей и близких, полной переориентации в обучении, бизнесе и так далее, потому что этот список каждый из нас, к сожалению, может продолжить.
Однако пандемия открыла и новые возможности для творчества, искусства, работы с собственными страхами. Сколько книг и картин написано в карантине, сколько открыто в себе новых возможностей и талантов! Примеров множество во всем мире. А вспомним флешмоб с копированием известных произведений искусства. Его инициатором стал калифорнийский художественный Музей Гетти, который запустил хештег #tussenkunstenquarantaine (в переводе с голландского — «между искусством и карантином»). Этот тренд поддержали Лувр, Метрополитен, Эрмитаж. Во флешмобе стали участвовать миллионы людей, оставшиеся в вакууме своих домов и квартир. Искусство не давало хода росту всемирной паники.
Сама идея арт-терапии отнюдь не новая, как и тема страхов в искусстве. На протяжении всей истории человечества к этой теме обращен взгляд художников. Начиная, пожалуй, от наскальных рисунков и сцен изображения проклятых душ, обреченных на вечные страдания, как, к примеру, в знаменитой росписи Сикстинской капеллы Микеланджело, аллегорий Франсиско Гойи на темы древних мифов — вспомним его «Сатурна, пожирающего своего сына», до самого культового «Крика» Эдварда Мунка: страхи, ужасы привлекали внимание не только тех, кто изображал их, но и тех, кто смотрел на них. С ужасом ли, любопытством или восторгом. Со скал, скульптур, фресок и полотен они шагнули в кинематограф и анимацию, компьютерные игры и музыку. И существует мнение, что такие произведения искусства сталкивают человека лицом к лицу со страхом, вызывая прилив дофамина, обеспечивающего приятные ощущения. Дофамин также называют «молекулой мотивации», и есть доказательства, что такие молекулы укрепляют иммунную систему. Таковы непостижимые тайны искусства, влияющие на подсознание, мысли и действия человека.
Но вот кукол в этом ряду арт-дофамина, кажется, еще не было. Тем уникальны первые, что мы можем сегодня не только видеть, но и прикасаться к ним, брать в руки, рассматривая, понимать, что может быть есть и в нашей природе страхов.
— Мне хочется, чтобы этот проект стал полезен людям. Мы предлагаем кукол как лекарство. Играя и создавая, можно вытянуть себя из любого состояния. А с рекомендациями специалиста это будет надежнее и быстрее. Сами фигурки — это только первая «ласточка», проект будет расти, развиваться, а люди освобождаться от своих фобий и становиться свободнее и счастливее, — делится своими надеждами Лариса Еропкина.
Посмотреть на свои страхи, собственно, и предлагает Лариса, создав не столько психологических кукол, как она думает, сколько серьезные произведения искусства. Просто мастер еще не осознал до конца, что им создано, а оценки экспертов не было. Но уже есть шесть экспонатов — шесть скульптур, шесть сложных историй для познания себя и саморазвития. Эдвард Мунк, вероятно, вскрикнул бы от восторга, зааплодировав художнику, уловившему его видение ужасов и внутренних переживаний. Никто еще не был так близок к норвежскому гению. И пока трудно сказать, будут ли эти произведения искусства в реальности исцелять какие-то недуги, но удивлять и давать импульс к размышлениям они точно призваны.
