Вторым режиссером стал Роман Жуков. В ролях: Сергей Попов, заслуженный артист РК Наталья Долматова, лауреат Национальной театральной премии «Сахнагер» Камилла Ермекова, Ирина Кельблер, Илья Шилкин, Максим Лукоянов, Рауф Хабибуллин, Арлан Касиманов, Юрий Козулев, Игорь Личадеев, Вячеслав Анисов и Дмитрий Дягилев.
Казахов аула играют городские русские
Возможно, кому-то может показаться странным, что известный кинорежиссер поставил спектакль на тему казахского аула в русском театре. Но разве мы не живем в одной стране и не пропитаны культурой, традициями и теплом друг друга!? А Ермека Турсунова представители театра Лермонтова сами пригласили и правильно сделали.
— Сцена здесь «намоленная» такая — и Шекспира на ней ставили, и Чехова, и Гоголя. И вдруг Турсунов появляется. Меня это немного коробило. Но в театре почитали мои рассказы и повести с аульной тематикой и предложили поставить спектакль, — делится Ермек Турсунов. — А сарафанное радио сработало, и мне уже несколько дней звонят наши театральные и киношные актеры, режиссеры и спрашивают «Ну, как это ты из русских казахов сделал?!». И я им ответил, что для меня открытием стало то, что в лермонтовском русском театре очень много казахского. Здесь даже больше казахского, чем в других казахских академических театрах. И не надо было особенно ничего придумывать. Мы для себя этот спектакль определили как нечто похожее на шукшинских чудиков, то есть это Шукшин по-казахски.
Театр — автобус, и мы в нем все пассажиры
После показа премьеры журналистам и зрителям предложено было остаться на обсуждение. Искушенный зритель сразу подметил многие нюансы сценографии и даже темпоритма, предложив начало действия чуть ускорить или сразу внести в него две из самых очаровательных сцен — появление коровы и просмотр фильма с деревенскими комментариями. На самом деле впечатляющих сцен было множество! И яркий зажигательный танец в сельском клубе, и автобус, перевоплощающийся в эстраду с живым выступлением рок-группы в составе актеров спектакля, в дом, кинобудку. Были и завораживающая сцена с баскетболом в замедленных балетных па, и неожиданное в ней появление Обамы с разговорами о цветных и гомосексуальных людях.
Среди постоянных поклонников театра Лермонтова всегда можно встретить Адольфа Арцишевского, редчайшего интеллигента Алматы, известного писателя, поэта. Он приходит и сегодня на все посткарантинные показы:
— Этот прекрасный автобус на сцене напоминает мне театр Лермонтова: он вдруг повернулся совершенно неожиданной стороной. Ермек Турсунов в очередной раз дебютировал, он всю жизнь дебютирует. Он журналист по образованию, он писатель, он дебютировал как киносценарист, как кинорежиссер. Он вообще совершил невероятную вещь — в эпоху звукового кино снял немой фильм («Келин». — Прим. ред.). И прекрасно это сделал. А в этой постановке есть тонкая грань: когда русские актеры играют казахов, то здесь важно не «пережать», и, посмотрев начало первого акта, я подумал, что одна актриса спасает положение, и молодцы, что пригласили ее из театра Ауэзова. А рядом со мной сидит сын Долматовой, и я спрашиваю его: «А где Наташа-то, она вроде участвует...» А это она и играет апашку. Потрясающая роль! Как она сумела перевоплотиться! Причем здесь не возникает неловкости. Все затмила для меня и сцена пляски — замечательная актриса Ирина Кельблер сразу напомнила исполнительницу энергичного танца из кинофильма «Афоня». И она переиграла ее! И на этом моменте я понял, что надо смотреть дальше. А дальше появилась корова. Ермек, вы молодец, что взяли предложение театра. Какая-то свежая струя внесена.
Корова
Этот, казалось бы, неодушевленный объект на сцене покорил всех зрителей. Смонтированная из деревяшек и ведра вместо головы, корова больше всего рассмешила зал прикрепленным выменем. А сама зарисовка с домашним животным вызвала умиление. Надо сказать, что все сцены, связанные с животными, насекомыми, другими живыми существами, обращают внимание на трепетное к ним отношение. Эта корова Ермека Турсунова давала молоко только тогда, когда к ней ласково обращались и исполняли песни про любовь!
Любовь и голуби
Любви в постановке много во всем. Она проявляется и в таких деталях, как подвешенный над сценой, как солнце и луна, круглый деревянный дастархан с казахским орнаментом. Она чувствовалась через заботу о черепахе, которую вылечил аульный юродивый Бошай. Его так мило и естественно показал актер Юрий Козулев. Ему веришь! Но самая тихая и добрая любовь сложилась на сцене между двумя тепло созданными персонажами — Муссолини и апашкой Нуржамал в исполнении Сергея Попова и Натальи Долматовой. Хотя, кажется, и не созданными — они будто появились на сцене из реальной жизни.
Муссолини и Айвазовский местного разлива
— Что касается персонажей, то они имеют документальную основу, потому что я себя считаю аульным человеком, так как родился и вырос не в городе, — поясняет Ермек Турсунов. — И здесь все герои, которые в моей жизни были. Муссолини — это Мусабек, был такой человек в нашем ауле, и он, как и персонаж на сцене, занимался пчеловодством. У него также был единственный улей, а пчелы из него потом улетели. И Ромео был, и Айвазовский (который лихо рисует кино-афиши в спектакле. — Прим. автора.) был. Я практически ничего не выдумывал. Это мои впечатления детства. Есть здесь такая мысль, конечно, что того аула больше нет, мы прощаемся с ним. И этот автобус — это и космический корабль, и тот же аул, они садятся в него и улетают от нас. Можно, конечно, размышлять — причем тут Гагарин, причем тут все остальные, но вот такая фантасмагория.
А относительно других персонажей... Предлагаю абстрагироваться и не привязываться к частностям. Ну немного похулиганили, пофантазировали. Ну появился Обама на сцене, мог Трамп появиться, да кто угодно! Здесь главное в том, что смех заставляет задуматься, и эта атмосфера знакома людям в зале — и эта эстетика аульная казахская, и русская деревенская или узбекского кишлака. Это все рядом с нами.
— Главный герой этого спектакля — это казахский аул, — говорит Роман Жуков. — Для зрителя в этом спектакле есть некая сложность, потому что нет шекспировских страстей, а есть обычные люди, которые живут простой жизнью. Здесь никого не режут, никто не дерется, все добрые и очень светлые. Мы привыкли двигаться, а они могут позволить себе бросить все дела и вести разговоры, разгадывать кроссворд, никуда не торопиться. Они такие, каких нам сегодня, возможно, не хватает в современных фильмах и спектаклях. Я, к примеру, устал уже от того, что на сцене кричат постоянно... Первый акт только знакомит зрителя с аулом. Затем все идет живее, и каждая свежая киноафиша на сцене представляет новую историю в спектакле.
Ермек не Гоголь, с ним поговорить можно
— Я помню февраль очень отчетливо, когда мы только начали репетировать. Мы сделали какую-то сцену, и Ермек говорит: «Слушай, как классно! Закрепите все, и больше проходить не будем». А у нас так не делается, нам надо месяца три такое закреплять. Но с Ермеком как мастером работать одно удовольствие, в кайф. Как спектакль несет добрую атмосферу, так и репетиции были просто каким-то счастьем, — делится Рауф Хабибуллин, сыгравший две роли — Кайроша и Обаму.
— Было классно и хорошо, потому что материал с самого начала «грел». То есть все истории, все рассказы, все персонажи — они были такими, будто мы их все знаем, говорит Арлан Касиманов, исполнивший роль Еремы. — Возможно, в них есть что-то общечеловеческое, и поэтому все они очень близки и нам, и зрителю. И в репетиционном процессе Ермек всегда нас спрашивал: тепло ли нам, греет ли материал, может быть, чтото надо изменить, добавить? Я считаю этот спектакль самым теплым в сезоне. И мы все надеемся, что это тепло льется сегодня со сцены и зрители его чувствуют. Еще хотел бы добавить, как классно работать в спектакле, когда рядом есть автор, и тут же на месте решать все вопросы, возникающие касательно текста, подачи образов. Потому что с Гоголем же не побеседуешь, а с Ермеком можно не только поговорить, но и договориться.
— Но самое главное — мне показалось, что у этого спектакля будет своя судьба, — отметил после премьеры комедии Ермек Турсунов. — Хотелось бы, потому что этот спектакль о любви, он претендует на какую-то доброту, чистоту. Здесь все очень просто. Но, вы знаете, очень сложно играть как раз самое простое. Думаю, что этот спектакль займет свое место в репертуаре театра.
А что касается зрителей, привыкших все время куда-то бежать, торопиться, ускорять ритм своей жизни, этот спектакль не для тех, кто не сумеет замедлиться и посмаковать каждый фрагмент постановки. «Жили-были...» читается и смотрится без спешки, так как это сама жизнь, а не ее скорость.
