КГАТОБ имени Абая планировал показать спектакль зрителю к 75-летнему юбилею Великой Победы и 75-летию со дня смерти Анны Франк, но пандемия коронавируса остановила деятельность театра, и только в эти дни опера на сцене, наконец, состоялась.
Сказать, что зритель стал сопричастным к судьбе девочки-подростка, пережившей страх заточения в стенах убежища и ужас преследования фашистского гестапо в годы Второй мировой войны, будет мало. Сценография и режиссура спектакля были созданы так, что зритель, пришедший в театр, забывал, где он находится. Погруженный в натуральный реквизит и обстановку воспроизведенного на сцене реального убежища, он вместе с главной героиней разместился на старых чемоданах и стульях, рассматривая черно-белые фотографии ее семьи и наблюдая на экране, как через окно чердака, за разрушенными городами. И музыка оперы, создающая состояние страха, переживаний, приближающихся шагов по лестнице, ведущей к тайному входу в убежище, была красноречивее сказанного слова.
Напомним, что дневник Анны Франк, опубликованный ее отцом, представляет собой исторический документ большой человеческой трагедии, обличающей войну. Он является всемирным культурным достоянием, переведен на 70 языков и включен в реестр «Память мира» ЮНЕСКО.
Опера «Дневник Анны Франк», написанная российским композитором в 1969 году, стала известной за рубежом и оказалась забытой на родине. Основанная на реальных записях в дневнике 13-летней еврейской девочки из Амстердама, она имеет, по мнению профессионалов, не похожий ни на какой другой сложный оперный музыкальный язык, а в этом спектакле и сценографию. Не так давно монооперу поставили в Мариинском театре Санкт-Петербурга, а осенью прошлого года в КГАТОБ имени Абая появилась идея показать ее алматинцам и гостям культурной столицы Казахстана. К постановке пригласили молодого креативного режиссера из Москвы Алексея Смирнова.
— На территории Казахстана моноопера звучит впервые, и нигде в странах постсоветского пространства она не идет, разве что в Мариинке, — говорит Ая Калиева, директор КГАТОБ имени Абая. — С Алексеем Смирновым я познакомилась в прошлом году, когда наш театр вступил в Ассоциацию музыкальных театров России. И на одном из фестивалей, организованных этой ассоциацией, Алексей показал свой проект «Дневник Анны Франк», который затронул до глубины души. После этого мы пригласили его поставить спектакль на нашей сцене.
Режиссер Алексей Смирнов закончил ГИТИС, известен в СНГ как автор ряда авангардных оперных проектов, редко исполняемой в театрах оперы «Необитаемый остров» Йозефа Гайдна и необычной монооперы «Письма Ван Гога» Григория Фрида, поставленных в Мариинке.
— Этот спектакль о жизни, в которой 13-летняя девочка постоянно задает вопрос: «Зачем война?». Пройдет война, и все будут обещать, что ее никогда не будет, но она опять, к сожалению, на планете случается. Это большая тема мира, тема любви, тема мечты, и, я думаю, что на сегодня это одна из самых актуальных, самых поучительных и миролюбивых опер, какая только была создана в ХХ веке. Проблема, которую мы озвучиваем сегодня, гремит набатом во всем мире: она о важности мира на всей планете.
Весь творческий и мастеровой коллектив КГАТОБ имени Абая настолько глубоко изучил оперный и документальный материал спектакля, что создалось ощущение трепетного проникновения каждым служителем и артистом в его тему, причем до такой степени, чтобы сопровождать каждого зрителя за руку в закулисные интерьеры сцены, где проходит действие.
А ведущим солисткам театра Венере Алпысбаевой и Надие Наденовой удалось воссоздать живой образ Анны Франк. И в этом свою визуальную роль им помогла сыграть и продуманная сценография художника-постановщика из Москвы Елены Бодровой:
— В работе над этой постановкой было важно найти образ тех волнений и переживаний, которые происходили в душе девочки. Для меня как художника было важно найти решение и показать зрителю, как из маленького и личного вырастает большая трагедия. В работе над спектаклем, постепенно углубляясь в документальные материалы, появился образ чемодана, до которого сжалась вся жизнь Анны Франк. Поэтому в декорациях спектакля есть много тонких нюансов, которые очень символичны и важны для передачи образов и волнующих моментов, происходящих в душе нашей героини.
А самым неожиданным и впечатляющим стал вход зрителей в приоткрытую дверь, ведущую в убежище. Начало действия спектакля происходит в комнате Анны, когда она записывает в дневнике свои размышления о том, что все в ее доме в последнее время говорят об убежище, о полученной отцом повестке от гестапо, означающей дорогу в концлагерь. И когда героиня отодвигает книжный шкаф, за которым спрятана дверь, она берет за руку двух зрителей и входит с ними в другое пространство и измерение. Не с первой секунды приходит понимание, что всем надо последовать за ними. А за дверью зритель оказывается в одной комнате с Анной Франк, ее чемоданами, дневником, домиком с куклами.
— Здесь очень частная история, в которой маленькая семья прячется от гигантской нахлынувшей угрозы. И мы смотрим ее очень близко. И то, что мы из тесного пространства переходим в большое, было изначальной концепцией спектакля, — поясняет идею оперы режиссер Алексей Смирнов. — После пандемии я подумал, что эти ощущения замкнутого пространства станут еще понятнее после того, как мы все так долго сидели дома. Важно то, что весь текст, который исполняется на сцене — это подлинные слова Анны Франк, только смонтированные композитором. И это было «ключом» для работы над этой постановкой, потому что все, что вы видите, — это отражение документальных материалов. К примеру, дом, в который она играет, — это подлинный разрез вида убежища, трех последних этажей дома с чердаком, в котором семья Анны Франк пряталась. В нем есть комната Анны, ее стол, сидя за которым, она писала свой дневник, а выше жил Петр, ее любовь. На чердаке она проводила свои дни, глядя на Амстердам через маленькое окно, которое нельзя было открывать. Этот реквизит представляет подлинный дом, который до сих пор есть в этом городе, и в нем располагается музей Анны Франк. И для нас было важно именно через документ рассказать эту сложную неоднозначную историю. Карта, которую видит зритель, есть реплика той карты, что висит над шкафом в другой комнате, и сам шкаф — реплика того шкафа, что стоял в убежище. То есть вход в убежище вот так и выглядел — шкаф, который сдвигался, и за ним находилась тайная дверь. Над ним висела эта карта, что стало еще одним «ключом» в нашей постановке.
Если вы были в доме-музее Анны Франк в Амстердаме или «загуглите» его в интернете, то сразу станет очевидна реалистичность сценографии представленной оперы.
Режиссер поставил перед собой задачу передать сложный прозаический текст дневниковых записей начитанного, но все же еще подростка. Его необходимо было донести до зрителя, и с этой задачей блестяще справились и солистки театра, и дирижер с музыкантами.
— Для меня участие в моноопере не ново, и когда поступило предложение спеть «Дневники Анны Франк», я с удовольствием согласилась и была рада участвовать в этом проекте, — делится Венера Алпыспаева, ведущая солистка КГАТОБ имени Абая. — Еще когда в феврале в Алматы приехал Алексей Смирнов и показал нам всю концепцию постановки, она нас очень заинтересовала. Я была готова соприкоснуться с историей Анны Франк, потрясшей весь мир. Два с половиной года прожить на чердаке и, чтобы не сойти с ума от отчаяния, находить для себя занятие, научиться вышивать, печатать на машинке... Девочка до последнего верила, что все закончится очень хорошо...
Необычный состав оркестра, в котором всего 15 музыкантов, размещенных не в оркестровой яме, а практически над сценой, создает иллюзию парящего в высоте звучания музыки, передает все нюансы эмоциональных состояний героини спектакля. Дирижером-постановщиком выступил заслуженный деятель Казахстана Ерболат Ахмедьяров:
— Сама партитура написана буквально для девяти инструментов: одна скрипка, одна виолончель, один контрабас и духовые — флейта, труба, кларнет, фагот. Один музыкант за ударными на восемь инструментов. Все основные темы идут для скрипачей и виолончелистов, и я решил сдвоить струнный состав и сдвоить ударников. И самые основные инструменты в оркестре — это фортепиано и челеста, замечательно передающая звон колоколов. Партитура Фрида очень сложна языком, и мне хотелось подчеркнуть, что в ней есть влияние на композитора его коллег — Шостаковича и Шнитке. Важно было передать слушателю экспансию оперы, поддерживая словесный текст и внутренние переживания героини.
Оркестру удалось передать весь спектр драматизма происходящего. Другой вопрос — как можно было пропеть под его звучание дневниковые записи?
— Сначала было тяжело, — делится Венера Алпыспаева, — но когда были проставлены все режиссерские задачи, я начала раскрывать и в себе, и в нотах такие красивые линии, что все сложилось в одну картину.
Присутствовавший на премьере режиссер Большого театра Белоруссии Михаил Панджевидзе был изумлен спектаклем не менее, чем зрители:
— Все можно было принять и понять, но финал стал для меня потрясением. Алматы продемонстрировал в очередной раз свою глубокую интегрированность в мировое оперное пространство, не испугавшись ни экспериментов, ни сложности материала! В такое тяжелейшее время, когда театр оказался самым уязвимым человеческим институтом в карантин, когда произошло нечто ужасное, рухнуло столько проектов и разбилось столько судеб, когда восемь месяцев театры были лишены возможности видеть глаза зрителей, КГАТОБ показал смелость, «продвинутость», интеллект.
Каков финал — оставим за завесой тайны, чтобы сохранить интригу для тех, кто еще проявит желание увидеть этот спектакль. К сожалению, в этом году он пройдет только еще один раз — 15 октября, затем вернется в репертуар театра в январе следующего года и накануне Дня Великой Победы.
