Зрелище в четыре буквы
Культурная столица Казахстана постепенно выходит наружу из своих бункеров. Постановки, выдержанные в едином пластическом стиле, вскоре вернутся и в репертуар ART-убежища BUNKER — это танцевальная драма «Варнам», сатирический фарс «Праздник любви». Там же, а также на иных площадках «АсАбАлАр» представит и другие спектакли, в том числе секретный проект, возникший в условиях пандемии и социальной дистанции.
Но прежде чем говорить о театре «АсАбАлАр», стоит объяснить этимологию его названия, которое одни связывают с индийской стилистикой театра, а другие не могут сразу запомнить или верно произнести его.
Создателями и руководителями необычного театра является молодая пара Артур Асланян и Алина Абилкалам. Он — актер и режиссер проекта, композитор, музыкант, владеющий разноплановым комплектом инструментов, она — актриса и сценарист проекта, виртуозно практикующая индийский классический танец в стиле бхаратанатьям.
— Название нашего театра произошло от казахского слова асаба, — поясняет Артур Асланян. — Во множественном числе — асабалар. Асаба — это тамада на свадьбах, но его устаревшее понятие — устроитель пиршеств. Путем жонглирования этим словом с нашими именами и фамилиями, то есть Ас — Асланян, Аб — Абилкалам, Ал — Алина, Ар — Артур, получилось АсАбАлАр с четырьмя буквами А, как и у названия города АлмА-АтА. Таким образом, смешались и стилистика казахского языка, и наши имена.
— Устроители пиршеств — это не только наша аббревиатура, но и эстетическая концепция, — добавляет Алина Абилкалам. — Мы стремимся делать такое пиршество для глаз, для ушей, для максимального количества органов чувств, где через перевод, сюжет, драматургию классический индийский танец превращается в спектакль. Занимаюсь тем, что перевожу жесты, к примеру, танца 16 века на русский язык, стараюсь делать это поэтически и укладываю их в сюжет. У нас нет определенной идеи или месседжа, который мы хотим донести до зрителя — мы стараемся сделать максимально эффективное искусство из тех ресурсов, которыми владеем.
Все хотят «это»
Поскольку тексты для спектаклей пишет Алина, она же является автором эротических рассказов, популярных в сети, то, скорее всего, именно она и есть «виновница» того, что каждый спектакль «АсАбАлАр» овеян некой мистерией, тайной, интригой и вдохновляющей линией эротики.
— Есть какие-то определенные триггеры, которые возбуждают человека. А что людям интересно? Секс, насилие, деньги... Они всегда были и будут. И в искусстве их эксплуатируют по максимуму, чтобы держать внимание зрителя, — рассуждает Алина.
— Как ни странно, на мой взгляд, весь эротизм наших спектаклей состоит в тексте, — говорит Артур. — Мы никого не просим раздеваться, делать какие-то «порнографические» вещи. Что-то может подчеркиваться костюмом, общей картинкой, но вся эротика базируется только на тексте, и этого достаточно, чтобы возбуждать и эротизироваться. Иначе это было бы, как масло масляное.
— До того, как я пришла к драматургии, я понимала, что не хочу что-то делать в пустоту: всегда должен быть диалог. И я стала писать рассказы эротического содержания, публиковать их и получать отзывы от читателей. Те, кто читает мою прозу как эротическое чтиво, часто гораздо честнее, чем те, кто пытается показать себя исключительно в полете высокого искусства, — продолжает Алина.
— Текст — это действие, и то, что Алина пишет, это такое эротическое действие, активное «делание»: соблазнять, доминировать, провоцировать. Все говорит о желании контакта, о том, что человек хочет, чтобы его поняли, обняли, любили. Мне, как постановщику, для этого не надо, чтобы все голыми бегали. Неважно, кто во что одет, из какого угла выходит — важно, что зритель считывает с наших действий и слов. И все хотят «это», и все делают «это», и потому возникают и эта эротика, и эти ощущения.
Исчезающая тактильность?
Из собственных наблюдений вижу, что люди, особенно среднего возраста, стали бояться прикасаться друг к другу, мужчины не обнимают женщин, еще меньше целуют их. А пандемия только усилила эту тенденцию. И с этим вопросом тоже обращаюсь к Артуру и Алине.
— У меня есть мысли на этот счет, — размышляет Артур. — Хотя в театральном мире в этом отношении все нормально, но в обычной жизни из-за социальной тенденции с пропагандируемым харассментом, которая достигла невероятных масштабов, люди реально стали бояться лишний раз посмотреть на кого-то и тем более прикоснуться.
Театр на социальной дистанции
— Как только грянула пандемия, мы сразу стали думать, что делать в сложившейся ситуации, — говорит о новом проекте Артур. — Мы не стали ее отрицать, а посмотрели, как можно использовать ее для целей искусства. И пришла идея дистанцирования как художественного приема. Но затеянная и придуманная нами новая методология требует от актеров большого драматургического фокуса, максимальной концентрации взаимодействия друг с другом и зрителем. На дистанции. Потому мы сегодня овладеваем новыми постановочными методами и в итоге ожидаем от такого взаимодействия между собой и зрителем магического эффекта, нового зрелища, эксперимента. Пока свою идею держим в тайне, в том числе и для того, чтобы заинтриговать зрителя.
— Скажем только, что пьеса, на основе которой ставится спектакль, про виртуальную инквизицию, когда мир после нескольких пандемий сильно изменился, люди полностью ушли в виртуальную реальность, в которой есть смесь духа Средневековья и киберпанка, — приоткрывает «занавес» Алина. — Пьеса строится в двух плоскостях — в реальности все боятся подойти друг к другу, а в визуальном контексте взаимодействуют на расстоянии.
Алина и Артур верят, что люди вернутся в театр, потому что это место встречи и размышлений, это возможность пережить вместе какие-то эмоции, обсудить их, стать соучастниками какого-то зрелища в реальной осязаемой действительности. Человеку всегда необходимы зрелища — со времен древних костров и ритуалов, Древней Греции и Рима. Мир меняется вокруг, но главные составляющие в нем неизменны — хлеб и зрелища.
