Елена Набокова — ведущая актриса, педагог, сооснователь театра «АRTиШОК» и учредитель театра-студии «Дом Культуры» («Дом Q»). Как актриса известна по спектаклям Back in the USSR, «Гагарин», «Клоуны», «ZIP-ZAP... и ни слова о метле!», «Жизнь на площади Рузвельта», «С.В.», «Причины жить», «Дон Кихот», «Гамлет». Участвовала в театральных фестивалях Казахстана, России, Японии, Швеции, Великобритании, Голландии, Швейцарии, Чехии, Норвегии, Дании, Германии, Финляндии, Бельгии, Румынии, Армении, Словении, Словакии, Кыргызстана, Узбекистана, Белоруссии и других стран. Параллельно с актерской деятельностью преподавала актерское мастерство в студии «Образ». Сейчас в театре-студии «Дом Q», где она является директором, выпустила более 40 театральных курсов, осуществила театральные постановки «Весна все у...», «Медведь», «Утренняя фея». Еще, между прочим, ведет курсы в Академии успешных леди.
— Елена, что можете рассказать о себе настоящей?
— Начну с того, что в этом году мне исполнилось 50 лет, и я вдруг поняла, что жизнь состоялась. Я нахожусь в хорошем ощущении себя, хотя мне всегда нравился любой мой возраст. Но сегодня понимаю, что столько проектов завершено, столько гештальтов закрыто, столько сделано и моральных долгов отдано, что сейчас я пребываю в спокойствии. Для меня это удивительно, потому что я все время куда-то бежала и торопилась. А еще в этом году за последние девять лет я впервые съездила в отпуск. Уезжала в цейтноте и ощущении какого-то ужаса, потому что было очень много работы и боялась вернуться назад. Возвращаюсь, а мне все нравится! Уже третий месяц прошел после отпуска, и я нахожу, что все прекрасно.
— Так, может, это долгожданный отпуск так повлиял на внутреннее состояние?
— Да, отпуск дал отстраненный взгляд. Вернувшись в Алматы, обнаружила, что мне нравятся мой дом, моя 20-летняя дочь, на которую на время отпуска я оставила и театр, и дом. Она со всем очень достойно справилась, и у нас возник новый виток доверительных отношений. Мне по душе, что она гордится мной, любуется, и я смотрю на нее — какая она ответственная, самостоятельная, сильная. Пришла в театр — он мне тоже нравится. Раньше я мучилась от многозадачности, от того, что много вопросов надо решать сразу, а сейчас все мне в радость. Это новое состояние не означает, что нет любопытства и пришла успокоенность — просто ушла ненужная тревожность.
— Какая ситуация или случай повлияли на выбор профессии?
— В четыре года я вдруг заявила, что буду великой актрисой. У меня не было примеров артистов в семье, и в том возрасте меня еще не водили в мой любимый ТЮЗ. Об этом высказывании я забыла, а потом, в классе четвертом, подруга записалась в Дом пионеров в изостудию и, увидев мои рисунки, предложила сделать то же самое. Прихожу в Дом пионеров, а запись в студию закончилась, но шел набор в драмкружок, куда я и пошла по пути наименьшего сопротивления. Он мгновенно затянул мое внимание, и родители вспомнили, как я сказала, что хочу быть актрисой. У меня был расчудесный педагог Николай Александрович Свиридов. Мне нравилось, что он всегда разговаривал с нами спокойно, тихо, на очень взрослом уровне, задавал такую высокую планку, что, поступив на филфак в КазГУ, я пользовалась литературой, которую он рекомендовал к чтению. Педагоги в вузе удивлялись, какие произведения, в том числе по анализу литературы, я знаю. А это был драмкружок в обычном городском доме пионеров, хотя он был волшебным — с прекрасным залом, мягкими креслами, деревянной сценой, кулисами, гримерными, костюмерной и столярным цехом. Помню, у меня даже был парик с буклями. Все было, как в настоящем театре.
— Свой первый театральный выход помните?
— Первое публичное выступление состоялось в пионерском лагере. Надо было исполнить песню «Спой-ка с нами, перепелка-перепелочка!». Никто не хотел, а я почему-то сказала, что пела в хоре. Было страшно, но я спела, как в каком-то кошмарном сне. Потом уже выступала в драмкружке и всегда волновалась. Так и сегодня. Всегда страшно сделать этот шаг из-за кулис, очень тяжело ждать последние полчаса, а потом выходишь на сцену, «включаешься», и приходят совсем другие ощущения.
— Что происходит, когда уже «включился» на сцене, что чувствуешь?
— Это очень мощное чувство, и, мне кажется, именно поэтому многие артисты умирают на сцене. Ощущение, что рядом очень близкие люди. Я привыкла опираться на зрителей, на их поддержку. Я ее чувствую, но бывают и тяжелые залы — при первых показах, когда еще полусырой спектакль, и на него приходят критики, коллеги, журналисты. Сначала образуется холодная стена между залом и сценой. Но чем больше отдаешь энергии, тем быстрее лед тает, и энергия от зрителя возвращается. Это, правда, очень крутое чувство. Сцена может исцелять. Как-то у меня была тревожная ситуация — внезапно разошлась с мужем, разболелся ребенок, вывихнула ногу, предстояли серьезные гастроли за рубежом, и меня спасли зрители. Потому что в момент, когда играешь на сцене, они думают вместе с тобой, их душа открыта твоим эмоциям.
— «Дому Q», получается, семь лет. Как появилась идея его создания, почему такое название?
— «Дом Культуры» появился, когда мы — я, Елена Тайматова и Дмитрий Дягилев — ушли из ARTиШОКа. Тогда же я преподавала в студии «Образ», и было жаль, что ребята выпускаются и для них нет спектаклей. Хотелось из своих студийцев вырастить партнеров. И тогда мы открыли театр-студию. А название? Мне нравится слово «дом», и театр стал как дом. А культура — это то, за что мы ратуем.
— Что представляет собой ваш театр-студия?
— Это целая серия обучающих курсов актерского мастерства, мастер-классов и сами спектакли. У нас появился вокал с Ирэной Аравиной, чем очень горжусь. Ирэна — чудо-педагог, умудряющийся за одно-два занятия снять зажимы, страхи относительно себя. Когда люди приходят на курсы актерского мастерства, они начинают раскрываться, и курс по вокалу помогает это сделать быстрее. Технику речи, свой авторский проект ведет очень мудрая, строгая и требовательная Людмила Алексеевна Тимошенко. Она настолько интересный человек и так преображается в работе, что надо видеть, какими воодушевленными выходят с ее занятий ребята. Хотя это очень сложные тренинги. Также у нас есть эксклюзивный курс активного и популярного актера театра и кино Чингиза Капина по навыкам работы перед камерой, а также мастер-классы Ольги Терещенко по нанесению макияжа для камеры под разное освещение.
— То есть этими курсами и мастер-классами вы формируете своих будущих артистов и зарабатываете на хлеб насущный?
— Да, студия у нас платная. И нам хватает, чтобы заплатить режиссеру, сделать нехитрые костюмы.
— Сейчас вы продолжаете сотрудничество с ARTиШОКом. Почему ушли из него?
— На тот момент я ушла, хлопнув дверью, и повод казался важным. А сейчас — совсем нет. Думаю, имеет смысл сказать, что мы были там все вместе десять лет, и ушла я после десятого сезона. За те десять лет нам стало друг друга слишком много — накапливаются претензии, появляется нетерпимость. Потом — ты не знаешь, насколько ценен и представляешь собой творческую личность. Может, это только Галина Пьянова делает из тебя хорошего актера? Может, только в этом коллективе ты можешь реализовать себя? Нужна была перезагрузка. Но, что интересно: за все время в ARTиШОКе я не нашла людей ближе, чем там, с кем бы я также комфортно чувствовала себя на сцене. У театра мощная партнерская школа — можно иметь человеческие претензии друг к другу, но на сцене они уходят.
— Сложный вопрос: на чем основан театр?
— Мне кажется, что в основу театра заложена игра. Как педагог могу сказать, что сегодня в студию приходит много людей, соскучившихся по игре. Неслучайно и первобытные люди играли, и дети играют. Игра — это доверие к себе, внутренняя большая свобода, пусть на неосознанном уровне. Думаю, что задача театра — возвращение человека к игре, сопереживанию, легкости и свободе. Когда на наших занятиях люди начинают играть, в них раскрываются дети, их лица, глаза. У нас очень красивые ребята в студии. Это феномен — такое ощущение, что я собрала сливки со всего города. Но я помню их первые шаги. Когда человек закрыт, он не может быть красивым. Сегодня наши студийцы вырастают из замкнутого кокона, начинают смотреть советские фильмы, ходить в театр сначала из любопытства посмотреть на меня, потом узнают, что есть ARTиШОК, другие театры. Они начинают сами играть в спектаклях и приглашают на них родных и близких. А те, в свою очередь, тоже приобщаются к театральной культуре. И так одной небольшой студией мы меняем пространство вокруг себя и в городе.
— Теперь личные вопросы. Часто случается пострадать от плохого настроения?
— У каждого всегда есть варианты — быстро пострадать на какую-то тему или порефлексировать. А можно не страдать и не рефлексировать. У актеров есть хорошая привычка — не переживать, потому что на сцене случаются ошибки, но зритель их не должен видеть, а значит, надо быстро через них перешагивать и идти дальше. Все наши беспокойства — это мозговые проблемы, я не говорю сейчас о болезнях, смерти, сти- хийных бедствиях. Когда есть привычка откладывать сценические размышления, то и в жизни я стала так делать. Хочется пострадать, говорю себе: «Ну, Лен, давай в субботу с шести до семи». Но чаще всего в субботу мне страдать уже не хочется, а если все-таки хочется, то можно, например, сесть в машину, проехаться под дождем, слушая музыку, и плакать. Словом, если мне хочется погрустить, делаю это, извлекая удовольствие.
— Еще от чего получаете удовольствие?
— Почти от всего. От контрастного душа, кофе по утрам, от дома, работы, сна.
— Первая мысль после утреннего пробуждения...
— У меня на будильнике стоит саундтрек из фильма «Французский поцелуй», и я сразу просыпаюсь во французском настроении.
— Любимый парфюм?
— Их очень много, и каждый всегда подойдет по какому-нибудь случаю. С каждым новым ароматом у меня возникает новый образ.
— Какой вы персонаж чаще всего?
— Мне кажется, что комедийный, несмотря на то что внутри себя я минорна.
— Если бы пришлось поменять город, то на какой?
— Я не хочу менять город, хотя видела много прекрасных городов и стран, и среди них есть любимые, например, Ереван, Санкт-Петербург. Но даже представлять не желаю, что живу в другом городе. Меня окружают в Алматы замечательные люди и события. Я счастлива здесь!
