Во французской стороне
В далеком 1993-м глава государства отлично понимал, что на одной постсоветской образовательной и научной базе индустриального, а тем более высокотехнологичного общества не построишь. Поэтому, приняв во внимание заветы Петра Великого, сформировали целое направление в интеллектуальном развитии молодежи.
В четырехлетний период с 1994 по 1997-й государственная стипендия «Болашак» давалась в основном выпускникам (заметьте, выпускникам, а не абитуриентам) экономических и гуманитарных факультетов отечественных вузов. Технические специалисты в программе встречались весьма редко. Оно и понятно — в стране не было толковых управленцев.
Географических направлений было представлено всего четыре: США, Великобритания, Германия и Франция. Здесь тоже без сюрпризов — четыре на тот момент ведущие экономики мира. На протяжении двух десятилетий программа развивалась до современного уровня. В начале тысячелетия в пул образовательных программ вошли технические специальности и плотно в нем закрепились.
С 2003-го в рамках стипендии можно было обучаться даже в бакалавриате. Особенно легко получить государственную стипендию можно было тем студентам, которые поступили в зарубежный вуз самостоятельно или даже отучились там, как минимум, семестр.
Начиная с 2008 года возможность прохождения научных стажировок предоставили научным и педагогическим работникам. В этом же году также были введены квоты для сельской молодежи и государственных служащих. В целях повышения качества образования, получаемого в рамках программы, был введен курс на сокращение общего списка ведущих зарубежных высших учебных заведений, научных центров и лабораторий, рекомендуемых для обучения и прохождения научной стажировки.
В 2011-м проект с обучением в бакалавриате прикрыли. Куда важнее стало готовить конкретных узких специалистов. Поэтому был внедрен программно-целевой механизм с заключением трехсторонних договоров между работодателем, стипендиатом и АО «Центр международных программ» (эта структура и ведает «Болашаком»). То есть потенциальный магистр или даже кандидат наук делал конкретные исследования для дальнейшего их применения не только в отдельной отрасли, но и на определенном предприятии.
Собственно, именно в этом виде стипендия «Болашак» пребывает и сегодня. Тридцать три страны, в которых обучалось более десяти тысяч, а точнее 10 364 наших стипендиата. Но мы помним, что окончательно обученных специалистов на сегодняшний момент всего 9339. А куда же подевалась почти тысяча высококвалифицированных управленцев и технологов?
Это мы не проходили. Это нам не задавали
Только в этом году по причине неуспеваемости из программы были исключены 28 участников. В принципе, такое объяснение весьма приемлемо. Все-таки все мы люди. И все мы понимаем высочайший уровень требований, предъявляемых в ведущих университетах мира. Особенные проблемы у наших магистрантов возникают со специфическим иностранным языком. Ведь он довольно сильно отличается от разговорного и в курсе обучения обычно стоит особняком. Поэтому член комитета по социально-культурному развитию мажилиса парламента РК Джамиля Нурманбетова предложила ужесточить требования в области владения языком страны обучения к кандидатам на стипендию.
Не обходила болашаковцев и критика. Так, в 2013 году председатель Казкосмоса Талгат Мусабаев пожаловался на низкий уровень подготовки специалистов за рубежом: «Из-за того что английский язык выучили в пивбарах, они лучшими специалистами не стали — болашаковцы разные бывают, поэтому мы в основном берем толковых, но их не так много».
Весьма вероятно, что требования Казкосмоса еще выше, чем в Гарварде и Оксфорде. Но, в конце концов, не по ним мерят выпускников программы. Всего отчисленных из программы участников насчитывается чуть менее сотни, что составляет всего 10 процентов от количественной разницы между стипендиатами и реально подготовленными специалистами.
Около двухсот специалистов завершили программу, но либо до сих пор официально не трудоустроены, либо все еще ожидают оригиналов документов из зарубежных вузов. Еще некоторое официально не афишируемое количество студентов не завершило обучение по тем или иным причинам. Например, у предприятия или государства отпала необходимость в окончании программы обучения специалистом. Либо данная программа попросту прекратила свое существование. Известны случаи, когда магистранта даже «выдергивали» из-за рубежа для скорейшего внедрения уже полученных знаний на практике.
Но все это причины логичные и подходящие под категорию рисков. Учитывая целевое назначение стипендии и ориентировку на результат, общая выгода должна так или иначе перекрывать эти риски. Но есть определенный фактор, который не только выбивается из общей программы, но и несет самые существенные негативные последствия. Часть выпускников попросту не хочет возвращаться на родину.
Стоит понимать, что участники программы, получая государственную стипендию, подписывают договор. Один из обязательных его пунктов, помимо ответственности за неуспеваемость (тут все просто — вернуть затраты) — обязательная трудовая отработка. В настоящий момент она составляет не менее пяти лет. Но поскольку большинство выпускников, не менее 72 процентов, предпочитают работать в Алматы или Астане, а регионы остаются обделены вниманием высокоинтеллектуальной публики, уже со следующего года предлагается некоторая альтернатива: пять лет в центре либо три года в регионах.
По окончании этого срока выпускник может как остаться работать в отечественных структурах, так и уйти в свободное плавание. Но несколько лет отработки — именно тот элемент, ради которого и затевается вся эта карусель с зарубежным образованием. Предполагается, что за этот срок обученный болашаковец будет не только невероятно полезен на своем рабочем месте, но и сможет передать бесценный опыт коллегам.
А жаловаться на «драконовские условия договора» стипендиатам не стоит. Среднемесячная оплата труда зарубежных выпускников (по данным ГЦВП) составляет около 414 тысяч тенге. Что в 2,5 раза выше, чем в среднем по республике. Но очевидно, что за рубежом некоторые болашаковцы находят себе и более теплые места.
Не мешки ворочать
И вот Жанболат Мелдешев, президент АО «Центр международных программ», недавно сделал заявление о том, что 155 стипендиатов, которые уже получили дипломы, не желают возвращаться в Казахстан. Собственно, многие уже не вернулись, так сказать, окончательно, поскольку статистика ведется с 2005 года. В итоге невозвращенцы остались должны государству 1,9 миллиарда тенге. Правда, около 500 миллионов уже возвращено.
«У этих людей нет проблем по возврату денег», — с улыбкой заявил Жанболат Жарылкасынович. Напомним, что такое заявление было сделано на фоне истории со стипендиатом Ержаном Еликовым, который за месяц до окончания обучения в США пропал и перестал выходить на связь. Как выяснилось, он знал, что его собираются отчислить из-за низкой успеваемости, и не хотел выплачивать 19 миллионов тенге. Долг, однако ж,будет взыскан с семьи экс-болашаковца.
Что касается отсутствия проблем с возвратом затраченных на обучение средств, их и не должно возникать. Ведь вся система получения стипендии предусматривает наличие залога и поручителей.
Но это абсолютно не значит, что отсутствие проблем с возвратом денег означает отсутствие проблем вообще. Приведем немного экономической теории, которую изу-чают в первом семестре любого экономического направления. Так вот, деньги «сейчас ценнее, чем деньги потом».
Поясним. В договоре любого болашаковца к возврату указана именно та сумма, которая уплачивается за него в момент обу-чения. Однако к концу обучения эти деньги стоят уже значительно меньше. Представим для примера, что указанная сумма в 1,4 миллиарда тенге (за вычетом уже выплаченных 500 миллионов тенге) выплачивалась равномерно в течение пяти последних лет, то есть по 280 миллионов тенге в год. Для расчета реальной суммы задолженности необходимо подключить такой инструмент, как ставка рефинансирования и формулы из экономической теории. Ставка рефинансирования за период с 2012 по 2016-й варьировалась от 6,5 до 5,5 процента годовых.
Подставим все это в формулу и получим: 280/(1+0.065)^5+280/(1+0.06)^4+280/(1+0.055)^3+280/(1+0.055)^2+280/(1+0.055) = 1 181 574 206 тенге.
То есть те 1,4 миллиарда тенге, которые вернутся в казну на самом деле, «стоят» сегодня около 1,81 миллиарда. Ведь эти деньги уже тогда можно было вложить в куда более прибыльные проекты, чем обучение невозвращенцев, и самое главное — с полной отдачей.
Но дело тут даже не в прямых денежных потерях. Ранее мы уже говорили, что в последние несколько лет отбор стипендиатов ведется исключительно в рамках конкретных целевых программ. А это значит, что своим отказом от дальнейшего сотрудничества недобросовестные стипендиаты нарушают целую технологическую цепочку.
Представьте, что вы директор завода. Несколько лет назад вы задумали внедрить новую, более совершенную, производственную линию с использованием высокотехнологичного оборудования. А у нас в стране специалистов совладать с такой задачей не сыщешь. Приходится приглашать из-за рубежа за бешеные деньги. Но ведь куда лучше самим вырастить эксперта. Да чтобы еще и опыт передавал.
И вот вы, директор завода, идете в центр образовательных программ, предлагаете профинансировать обучение одного или нескольких необходимых специалистов. Договор заключен, люди учатся, а вы в это время готовите плацдарм для новых технологий: закупаете оборудование, проводите коммуникации. И вот спустя несколько лет, когда у вас уже все готово, специалист вдруг решил с вами не работать. Деньги он, конечно же, вернет. Но причем тут просто деньги, когда ваше предприятие и даже, может быть, целая страна лишилась новой технологии?
Это, конечно же, утрированный пример. Но факт остается фактом. На болашаковцев рассчитывают! Это именно та интеллектуальная элита, которая должна быть прорывной силой нашей экономики и науки. А в итоге получается, что стипендия «Болашак» становится прорывной силой для ее участников в области занятия места под чужим солнцем.
Конечно, далеко не все болашаковцы так или иначе создают проблемы. Абсолютное большинство выпускников успешно и весьма полезно трудятся как в государственных структурах, так и на предприятиях. Но вот что делать с этим процентом «невозвращенцев» и двоечников, которые не только подрывают престиж страны, но и создают диверсии в стройном образовательном и производственном механизме, пока не ясно.
Возможно, поможет более строгий отбор. Вероятно, денежные взыскания должны стать несколько выше и учитывать экономические показатели, и даже упущенную выгоду. А может, со временем процент неудачных участников «Болашака» сам сократится или вовсе сойдет на нет. Сейчас процедуру отбора кандидатов делают все более прозрачной и доступной для всех. Скорее всего, не менее прозрачной стоит сделать процедуру обучения и дальнейшего трудоустройства болашаковцев. Чтобы простые граждане не оплачивали кому ни попадя несколько лет в Лондоне или Нью-Йорке.
