«Говорил, ломая руки, краснобай и баламут»
А уж прогнозов о грядущих в наступающем году лишениях и испытаниях столько, что можно выбрать любой, какой пессимисту или фаталисту понравится.
Весь истекающий год мы пытались либо разобраться в происходящем в нашей жизни калейдоскопе событий и изменений, либо призвать в помощники разных авторитетов из разных сфер знаний, либо пробудить у своих читателей индивидуальную, собственную потребность поразмышлять, сопоставить, попробовать порассуждать самим о сути нашего бытия.
Удалось или нет, не нам судить. Однако, если послушать или почитать оценки наиболее активных наших друзей-читателей и почитателей, то обобщенный вывод будет таков: происходит нечто непонятное, математическому анализу не поддающееся и экономической наукой необъяснимое.
В качестве наиболее наглядного примера для обоснования этого вывода приводят долг США, который за время президентства Барак Обама вырос на 8,16 триллиона долларов и превысил 18 триллионов долларов. Но, тем не менее, в этом же году покупка американских гособлигаций продолжалась. Правда, летом Китай, Россия и Норвегия какой-то объем этих бумаг все-таки сбросили, но потом их приобретение опять возоб-новили.
«Ведь Америка — банкрот, это все понимают, — написал нам на сетевую почту Канат Абылгожин, назвавшийся экономистом, — а доллары все покупают, и облигации их тоже покупают. Как все это объяснить?»
Мы еще добавим: недавно американцы вновь разместили новый выпуск своих бумаг, выручив за считанные недели 21 миллиард долларов. Это тоже, наверное, за гранью понимания: все знают о долговом состоянии Америки, но покупают и покупают ее ценные бумаги. Почему не боятся, что Америка «лопнет» и доллар «сдуется»? Но ничем, как говорится, помочь пока не можем — ни наши отечественные, ни зарубежные аналитики на подобные вопросы ответить внятно не способны.
Можем лишь сослаться на мнение известного гуру в сфере экономики Нуриэля Рубини, с которым нам удалось пообщаться совсем недавно, на Конференции представителей инвестиционных фондов США в Атланте, штат Джорджия.
— Мне очень часто приходится отвечать на этот вопрос, — сказал мистер Рубини, — что движет покупателями американских бумаг? И всегда я отвечаю так — до сих пор американское государство очень ответственно относилось к своим заимствованиям, и по облигациям федерального правительства за всю историю США никогда не было просрочек или иных нарушений условий, эти облигации во всем мире считаются самым надежным, подчеркну, абсолютно надежным финансовым инструментом. И такие инструменты нужны очень многим. К примеру, пенсионным и инвестиционным фондам, которые часть своих средств стремятся поместить в безрисковые активы. Так вот, до сих пор ничего лучше, чем американские внутренние федеральные облигации, для этой цели нет.
Может, это объяснение?
Против бакса нет приема?
Механизм, с помощью которого происходит в США переток облигаций в доллары и обратно, довольно сложен, но он помогает этой стране не только кредитовать экономику в необходимых объемах, но и обеспечивать экономический рост, и поддерживать неплохой, скажем так, уровень жизни в своей стране. Но, конечно же, это возможно лишь при одном условии — господстве доллара в мире. И он господствует, несмотря ни на что.
Господствует он и у нас, и вряд ли мы сможем изменить что-либо и в грядущем году. Несмотря на намерения дедолларизировать экономику и избавиться, наконец, от этой зависимости от печатного станка другой страны, от прихоти тех, кто этим станком владеет.
Все сказанное напрямую относится к экономическим и финансовым итогам уходящего года. Вы помните, что происходило ровно год тому назад? Была создана рабочая группа под руководством первого вице-премьера Бакытжана Сагинтаева, которая должна была подготовить пакет мер по дедолларизации экономики.
Сегодня судьба этой группы так же, как и этого пакета, неизвестна. Нет никаких об этом вестей. Хотя в феврале этого года группой и был представлен некий первоначальный план, который планом-то назвать сложновато, по избавлению от господства доллара. Скорее всего, этот «документ» выглядел как список предлагаемых намерений. О нем сегодня тоже мало кто помнит.
А вот самое последнее по времени сообщение, поступившее буквально в начале этой недели: «В Казахстане уровень долларизации достиг исторического максимума. Об этом говорится в отчете экспертов Halyk Finance. По данным аналитиков, ужесточение условий на денежном рынке и снижение доверия к тенге привели к росту ставок по корпоративным депозитам и займам, усилению долларизации».
Одним из самых интересных мест в этой информации следующее: «В Halyk Finance также сообщили, что объем розничных депозитов вырос на 6,6 миллиарда в тенге и на 29,8 миллиарда в иностранной валюте (без валютной переоценки). По данным экспертов, доля валютных депозитов в корпоративном сегменте повысилась до 58,7 процента и в розничном — до 76,7 процента».
В воскресенье, 27 декабря, по ТВ выступил председатель нашего Нацбанка Данияр Акишев, который сказал:
— Я понимаю людей, которые пытаются защитить свои сбережения, покупают иностранную валюту. Доля валютных депозитов по физическим лицам сейчас составляет 80 процентов. Это очень высокая цифра.
Это, думается, не просто высокая цифра. Если пессимист или фаталист очень хотел бы посмеяться над идеей дедолларизации, всерьез выдвинутой Правительство РФ год тому назад, то данный информационный повод для этого у него вполне уместный. Но вот до смеха ли нам ныне?
Сколько ни молчи, а отвечать придется
Весь год слово «кризис» нашим официозом не произносилось. Вплоть до октября. Хотя первым шагом, предпринятым правительством по некоторому сглаживанию явно кризисных явлений, был переход в августе на плавающий курс тенге. Именно тогда стало ясно, что единственный механизм сдерживания дальнейшего падения национальной валюты больше не работает. Нет, применять его можно, но уже опасно.
Что происходило потом, думается, описывать нет нужды. Но нас, опять же, спрашивают: неужели нельзя было отказаться от этого механизма раньше? Тогда, например, когда сделал это российский Центробанк? Тогда и потери, наверное, были бы для нашего финансового рынка и для экономики в целом меньше.
На наш взгляд, казахстанский Нацбанк так же, как и наши финансовые руководители, просто тянул время, надеясь на то, что ситуация все-таки хоть как-то изменится. Более того, вы вспомните — еще весной и в первой половине лета предпринимались шаги по так называемой модернизации экономики в рамках только что принятых госпрограмм. Одновременно с этим отказались от наиболее амбициозных затрат, чтобы снизить траты средств Нацфонда. Это единственное, что могли предпринять: ждать и что-то сокращать.
И вот, к моменту августовского «отпуска» тенге в свободное плавание из 77 миллиардов долларов, накопленных в Нацфонде до перехода в расходный режим средств, остается немногим больше 68 миллиардов долларов. Все. Ничего глобально-позитивного не произошло. Ждать больше нечего. Нефть по-прежнему падает, в СНГ одна за другой валятся нацвалюты. Ну и тенге пора…
Но вот что интересно. Девальвации и обвалы тенге случались и ранее. Однако настоящий шок произошел, на наш взгляд, именно в этом году. Несмотря на то, что о грядущей, неминуемой девальвации постоянно говорили независимые аналитики и эксперты.
Говорили, не взирая на бодренькие пропагандистские заявления чиновников и откровенную ложь некоторых представителей властного истэблишмента, о том, что никакого коллапса не произойдет. Говорили, потому что знали: нет иного способа удержать нашу валюту от падения, как тот, которым вот уже два десятилетия Нацбанк пользуется. Говорили, потому что информация о неблагополучии с нашими валютными резервами просачивалась.
А ведь это самое страшное в таком положении. Когда откровенно обманывают. Это к вопросу о долларизации и избавлении от доллара. Ведь любой финансист, да что там финансист, любой человек, считающий свои деньги, знает, что главное в денежных делах — доверие и предсказуемость. А руководству нашего Нацбанка уже не верят. Разве не так? А очень хотелось бы верить именно ему, а не аналитикам и экспертам, пусть даже независимым.
Потому что не они принимают решения, которые становятся порой роковыми. А вот доллару, к сожалению, верят.
Волатильность — это когда «может, будет, а может, и нет»
И вот тут-то мы подошли к главному, на наш взгляд, итогу уходящего года.
А итог этот таков: мы еще больше погрузились в мутную среду под названием «неопределенность». Казалось бы, серьезность ситуации должна была повлиять и на серьезность отношения к информированию населения. Как никак, в стране кризис. Причем системообразующий, то есть грозящий основам самой экономической системы. Однако даже все это ничему, похоже, не учит тех, кто принимает роковые решения, но не считает нужным их объяснить своим согражданам.
В этом году мы хотя бы ясно и прямо услышали те причины ухудшения ситуации, которые ранее как-то стыдливо затушевывались — это падение цены на нефть и влияние ситуации на экономики наших соседей. Хотя, конечно, стыдиться есть чего. Получается, что мы как-то не стали самостоятельными, если целиком зависим от того, сколько нам дадут за нефть, и от того, как там за ближайшей границей обстоят дела с их народным хозяйством. Вот, если и нефть кому-то будет нужна куда больше, чем сегодня, да и соседи свои дела поправят, тогда и нам полегче станет...
Но, судя по всему, полегче не станет. Буквально в конце минувшей недели президент российского Сбербанк Герман Греф заявил: «Наша экономика зависит от ключевого параметра — цены на нефть. Сегодня цена 35-36 долларов за баррель. Значит, можно говорить о том, что она будет колебаться в ближайшие месяцы плюс-минус 10 процентов в обе стороны...»
А точной цены на нефть сейчас назвать не сможет никто. Но рыночные тренды связаны со снижением этой цены.
А Данияр Акишев сказал следующее:
— Для нас сейчас является критичным не колебание курса, например, между 36-37 долларами за баррель и даже за 35 долларов. Если, конечно, нефть опустится ниже 30 долларов за баррель, то да, это будет шоком для всей мировой экономики.
Спасибо хоть за этот «прогноз». Из ваших слов мы заключаем, что и рыночные тренды на понижение курсов наших с вами валют тоже вполне можно связать с «плюс-минус 10 процентов». Но, скорее всего, «плюса» не будет. Не имеет смысла. Зачем манипуляторам цен на нефть прибавлять плюс 10, когда очень скоро придется вычитать «минус ...», ну не 10, это явно.
Вот это и есть самое тревожное. Нестабильность, неопределенность, ожидание чего-то, но, скорее всего, негативного. Нет такого смелого чиновника, который сказал бы, пусть тяжелую, но правду. И это не смешно звучит. Пусть курс тенге будет низким, и понятно, что избежать его колебаний нельзя. Но все-таки регулярно, четко и честно объяснять нам эти колебания и их примерные параметры, а также действия Нацбанка в кризисной ситуации его руководство обязано.
Но как можно всерьез расценивать такое, например, утверждение г-на Акишева:
— Основным источником инфляции является изменение обменного курса, повышение стоимости импорта. Мы все это понимаем, но думаем, что в 2016 году инфляция будет иметь затухающий характер.
Это что, прогноз на 2016 год?
Так что главным нашим финансовым и экономическим обобщением уходящего 2015-го будет следующее: ничего катастрофического не произошло, но и особенно позитивного — тоже. Неплохо, да? А если серьезно: очень надеемся на то, что в минувшем году мы все хотя бы немного приблизились к пониманию того, что с нами происходит и где мы находимся. К пониманию того, что так дальше жить небезопасно.
С Новым годом!
