В работах Омирбаева преобладают длинные планы, лаконичные диалоги, аскетичность быта, что роднит его с Андреем Тарковским. А еще Дарежан предпочитает натуральность людей с улицы вычурности актерской игры профессионалов – сказывается влияние экзистенциалиста Робера Брессона. Благодаря своему уникальному режиссерскому почерку казахстанец снискал уважение французских коллег: легендарного Жана-Люка Годара, Филиппа Гарреля и многих других.
Помпезные Канны любят его картины за глубину содержания и красоту формы. В 1998 году фильм Дарежана Омирбаева "Киллер" одержал победу в том самом "Особом взгляде", правда, тогда режиссер не смог присутствовать на своем триумфе.
Спустя 14 лет жизнь предоставила ему шанс поймать ощущение дежа вю, но на этот раз Омирбаев сам прогуляется по набережной Круазетт под руку со своей дочерью. Соперничать с нашим земляком станут Хулио Медем, Гаспар Ноэ, Ксавье Долан и другие режиссеры, а председателем жюри выбран англичанин Тим Рот, известный киноманам по многочисленным актерским и режиссерским работам.
Что фестиваль грядущий нам готовит, узнаем в период с 16 по 27 мая. А пока Дарежан Омирбаев в гостях у "МК в Казазхстане", где размышляет о связи посылов Федора Михайловича с социальной ситуацией в Казахстане, влиянии снов на жизнь человека и преимуществе формы над содержанием.
– Роман Федора Достоевского называли энциклопедией русской жизни 60-х годов XIX века. Получилось ли у вас создать нечто подобное, но уже о жизни современных казахстанцев?
– Это вправе решать зрители, а не я. А взялся я за этот роман не случайно. Еще Марсель Пруст говорил: "Несмотря на то, что Достоевский пишет неуклюже, сила его романов заключается в их композиционной стройности и красоте". А красивая композиция рождалась благодаря проблемам, идеям, которые волновали Федора Михайловича. К тому же определенный вид прозы располагает к тому, чтобы лечь на язык кино – "Преступление и наказание" как раз из этого числа. Особенно меня вдохновляла сцена, когда Раскольников, убив старуху-процентщицу, забыл закрыть дверь, а туда вошла случайная прохожая.
К тому же в этом романе присутствует социальный подтекст, актуальный в наше время. 60-е годы XIX века ознаменовались приходом капитализма, что породило раскол в русском обществе. Реакция молодой психики на эти изменения была достаточно резкой, и Достоевский уловил эти тяжелые настроения. То же самое сейчас происходит в современном Казахстане: слишком большое имущественное неравенство не может не волновать молодых жителей нашего государства.
– В вашем фильме есть эпизод, когда герой видит сон об осле, которого убивает "новый казах". Это отсылка к сну Раскольникова с лошадью или метафора, намекающая на эксплуатацию бедного люда олигархами?
– Эта сцена взята из романа, но лошадь я заменил ослом, поскольку его больше жалко. Возможно, сыграло роль и влияние фильма "Наудачу, Балтазар" Робера Брессона, где главным героем является осел. А что касается метафоры, то здесь можно усмотреть намек на жителей аула, которых "заездили" городские "новые казахи". На самом деле село исчезает не только в Казахстане – это общемировая тенденция капитализма.
Когда к власти пришел Михаил Горбачев, я обеими руками голосовал за перестройку, за перемены. Потом увидел, что мы впали в другую крайность, а истина, как всегда, посередине. Не нужен нам тотальный капитализм. Я считаю, что большой бизнес, финансы должны контролироваться государством. А в частных руках могут быть только мелкий и средний бизнес. А аул нужно спасать! Только так можно спасти казахский язык, да и сам народ, как и экологию.
– Фильм "Студент" начинается с того, что режиссер в вашем исполнении снимает новый проект, а на площадке в это время бушуют нешуточные страсти. Поссорившись из-за мелочи с актрисой, женой влиятельного банкира, помощник режиссера получает в челюсть от ее телохранителей. Отвлеклись от Федора Михайловича, однако…
– В романе этот эпизод, естественно, отсутствует, но он взят из реальной жизни. Инцидент, о котором мне рассказали, случился на съемках картины режиссера Наримана Туребаева "Маленькие люди" в 2007 году. Молодая актриса, жена очень влиятельного в Казахстане человека, поругалась с звукотехником Сергеем из-за того, что он позволил себе курить в ее присутствии. Слово за слово, она звонит своему мужу, тот высылает "на подмогу" телохранителей, и они избивают бедного Сергея. Мы, кинематографисты, были в шоке и именно тогда поняли, что сегодняшние хозяева жизни в Казахстане – банкиры, олигархи.
Это был очень отрезвляющий удар по нашей гордости, поэтому я решил включить эпизод в свою картину. Если хотите, это месть кинематографистов банкирам, и к тому же эпизод показывает суть нашего времени – времени возведения на пьедестал золотого тельца – и создает соответствующую атмосферу всего фильма. Тогда киногруппа хотела обратиться в прокуратуру, но их остановили словами: "А вы знаете, что это очень серьезные люди? Если не хотите нажить неприятностей на свою голову, спрячьте свое заявление подальше".
Это было самое большое унижение искусства, с которым мне приходилось сталкиваться. В этом эпизоде я лишь заменил причину конфликта: звукорежиссер не курит возле актрисы, а проливает на ее колени горячий чай.
– Почему в вашем фильме у студента нет имени?
– А зачем оно ему? В фильме отсутствует эпизод, где героя окликают по имени. Если помните, главный герой фильма "Зеркало" Тарковского был не только безымянный, его вообще не видно на экране.
– Российские критики говорят, что в своих фильмах вы конструируете свой автобиографический портрет. Вы согласны с таким мнением?
– Определенный процент правды в их словах, конечно же, присутствует. Еще Лев Толстой предсказывал, что в будущем люди перестанут писать выдуманные истории. Кто сейчас верит в них? Лучше взять классические истории, проверенные временем, но вложить в них свое мнение, пропустить через себя.
– В одном из интервью вы заявили, что современные режиссеры больше ориентируются на тинэйджеров, и у нас мало картин для людей в возрасте от 20 до 30 лет. Вы полагаете, что этому контингенту нужны философские ленты?
– Мы зря думаем, что студенчество – это легкомысленная пора, и в таком возрасте человек хочет только развлекаться. В этот период как раз просыпается наш мозг. Я вспоминаю свои студенческие годы конца 70-х – это было очень непростое для меня время: мы много спорили, думали, читали, в том числе и Достоевского. Потом, когда человек женится и погружается в бытовые проблемы, становится обывателем, он уже перестает искать.
Поэтому фильмы о студентах должны быть серьезными и интересными. Мы видим только внешнюю сторону молодости и клише, навязанное телевидением: клипы, тусовки, ночные клубы. Тогда как такой образ жизни ведет малая часть молодых людей. Человека думающего, ищущего не видно: он предпочитает не выпячивать себя.
– Почему почти во всех ваших фильмах герои видят сны?
– Сны для меня – это ключ во внутренний мир человека. Почти во всех фильмах Тарковского присутствуют кадры, где герой погружается в мир грез. Легендарный "Андалузский пес" Буньюэля и Дали – это тоже полусон-полуреальность. Мне это подходит, но это не означает, что я много сплю.
– Почему вы выбрали стиль, не предполагающий появление в кадре профессионального актера? Почему отказываетесь от павильонных съемок?
– В павильонах сейчас работает мало режиссеров – лучше арендовать какое-то помещение, хотя оно стоит очень дорого. Я снимал в павильонах "Киллера" и пришел к выводу, что там нет атмосферы. Вроде бы художник-декоратор все сделал правильно, а дух реальности отсутствует. Что касается актеров, то я хочу снимать живых людей, а не актерскую игру.
Профессиональным лицедеям место в театре или реалистических картинах, которых сейчас много. Недавно в Алматы прошли Недели французских и японских фильмов. Безусловно, они сделаны на очень высоком профессиональном уровне, но в этих лентах происходит копирование форм повседневности. В них отсутствует авторский стиль, автор этих лент – сама жизнь, а не конкретный художник. Как я уже говорил, меня больше интересует киноязык, форма, которая должна отличаться от форм жизни.
– Вы выбираете актеров на роль главного героя по принципу "похож – не похож"?
– Конечно. Ты должен почувствовать человека, который подходит на роль внутренне, хотя внешность тоже учитывается. В Академии искусств, где я преподаю, мне приглянулся студент факультета документального кино Нурлан Байтасов, интересно реагировавший на некоторые мои посылы. Он и сыграл роль казахского Раскольникова.
– Вы согласны с мнением, что хороший режиссер всю жизнь снимает один и тот же фильм?
– Да, так же как и хороший писатель, художник, скульптор, который всегда стремится к сохранению авторского почерка. Он может прогрессировать, но не измениться полностью! Хотя говорят, что раньше в Китае жили художники, которые меняли имя и начинали все с чистого листа.
– Вы являетесь обладателем множества фестивальных наград. Как вам всегда удается попадать в точку?
– Я никогда не снимал фильмы для престижных киноярмарок. Просто в кино создалась такая ситуация, что без пиар-акции фильм не дойдет до своего зрителя. А кинофестивали – это дополнительная реклама, дающая возможность продать свой фильм. Сейчас развелось так много фестивалей, что уже давно пора вводить понятие "фестивальный прокат". На одном кинофоруме, в большом зале несколько раз могут показать один и тот же фильм. Хотя фестиваль фестивалю рознь: некоторые из них способны убить ленту.
– Может быть, поделитесь замыслом следующего фильма?
– Прошедший год был очень труден для меня, я потерял родных, близких людей. Сейчас только планирую поехать с дочерью в Канны, чтобы показать ей Францию. На самом деле я очень устал и нет сил о чем-либо думать…
