Началом славной истории советской космонавтики был триумфальный старт первого спутника и первого космонавта. Финалом можно считать амбициозный проект «Энергия-Буран», испытание тяжелого носителя и многоразового советского космического челнока, на котором можно было легко добраться до Луны. А то и замахнуться на...
Надо признать, что финал этот по своей сути был не менее ярким, чем старт. Программа «Энергия-Буран» могла ознаменовать собой новую веху в пилотируемой космонавтике. Но ознаменовала одну из самых драматичных страниц в ее истории.
Погибшее величество
В 1991 году, в момент крушения СССР, мне довелось повидать погибающее величие нашей советской космической державы воочию.
В то время программа «Энергия-Буран» официально все еще существовала, технически корабль еще мог взлететь и летать. И хотя все вокруг понимали трагическую обреченность проекта, многие в душе продолжали надеяться, что «мы еще полетаем». На «Буране». А что еще оставалось людям, десятилетиями вкладывавших труд и душу в его полет?
Начать регулярные пуски отечественного ракетоплана первоначально планировалось еще в 1983 году. В год их должно было быть шесть. Но единственный полет состоялся 15 ноября 1988-го.
В автоматическом режиме (что было недосягаемо для американских шаттлов) беспилотный советский челнок стартовал с помощью носителя «Энергия» со специально оборудованного стартового комплекса на Байконуре, сделал пару витков вокруг Земли и приземлился на специально оборудованном аэропорте в Ленинске.
Мне удалось не только повидать, но даже пощупать это чудо космической техники классического периода земной космонавтики. В грандиозном цехе МИКа (Монтажноиспытательный комплекс). Грозный колосс подслеповато разглядывал любопытных мурашей перед собой темными зашторенными стеклами окон кабины.
Этот «Буран» должен был отправиться в космический рейс в следующем году — 1992-м. В беспилотном опять же варианте. Но время уходило. Время челноков. Если даже американцы уже отказывались от своей челночной практики, то что могли противопоставить цветущей сверхдержаве населенные полуголодными обывателями обломки разваливавшегося Союза?
С мечтою о Луне
«Энергия-Буран» — последняя космическая гордость СССР. И гордость не выдуманная. Что-то подсказывает, что ничего подобного по масштабу и замаху современной российской космонавтике (наследнице советской) реализовать так и не удалось.
Проект «Энергия-Буран» возник на месте, где незадолго перед тем была погребена малоизвестная и недоношенная советская «лунная программа». Мечта о том, как американцы полетят на Луну и повстречают там русских, добравшихся раньше при помощи «лома, кувалды и какой-то матери», увы, так и осталась недостижимой.
Но встретить американцев на Луне в СССР готовились серьезно. Еще в шестидесятых годах у нас существовал носитель, почти не уступающий по мощности «Энергии», так называемый «Н-1». С февраля 1969-го по декабрь 1972 года его четыре раза пытались вывести в космос, но каждый раз попытки заканчивались взрывом. Три прогремели прямо на старте, четвертый — после 107 секунд полета.
В то время престижность космических программ крутила судьбами ее проектов, а американцы уже вовсю вздымали лунную пыль с поверхности естественного спутника Земли. Все это вкупе обрекло нашу программу на постепенное забвение.
Проект «Н1-ЛЗ» был закрыт как неперспективный, а вместо него кинулись вдогонку за космическим супостатом в разработке своего челнока по программе «Энергия-Буран».
«На старт!». Утерянный ключ
Фантастически выглядел не только сам советский челнок, но и его стартовый комплекс — «Бурановский старт». Циклопическое сооружение из массивного металла, размеры которого подчеркивались безлюдьем, уже пробивавшимися сквозь бетон стеблями полыни и свистом ветра в ажурных фермах.
Картинка являла нечто постапокалипсическое. Напомню, на дворе стоял август 91-го. Если кто-то из читателей не пережил того времени — пусть радуется. Но тогда... Рушилось все. И воображение неспроста дорисовывало, как последние жители обреченной планеты садятся на огромный корабль и навсегда покидают Землю.
И очень трудно было представить себе атмосферу, царившую тут еще совсем недавно, во время запуска первого-последнего «Бурана». Когда три дня шла одна только заправка носителя топливом!
Топливо для «Энергии», и это важно, использовалось экологически чистое — никакого гептила. В момент зажигания в забетонированные ямы, куда устремлялось пламя, начиналась подача воды из специальных труб — для охлаждения и поглощения выбросов. За секунды огромные резервуары заполнялись до краев.
Ракета уходила вверх, а стартовый стол оставался почти целым.
Первый старт вопреки ожиданиям поразил наблюдателей своей мягкостью. Зная, что «Союз» или «Протон», взлетая, «разрывают небо пополам», от такой махины, как «Энергия», ожидали соответствующего. В этом она ожиданий не оправдала.
Тишина бункера
Но, пожалуй, большая и самая интересная часть «Бурановского старта» была недоступна взору и таилась под землей, в бункерах. В то время все это хотя и было заморожено, все еще оставалось в рабочем состоянии. Проверялось и охранялось. Мне довелось побывать и там, под землей.
Мы спускались в командный пункт, занимавший три этажа, в котором во время пуска с комфортом размещалось до шестисот человек. И где нас встречали только тени сонных солдатиков в помятых гимнастерках и безмолвные фигуры редких офицеров, испуганных и обескураженных неожиданным визитом начальства.
За массивными дверьми в пункте управления тишина зашкаливала. Ряды пустых кресел, огромный незрячий экран «табло коллективного пользования», потушенные мониторы телеметрической информации, спящие системы управления технологическими системами: заправка водородом, заправка кислородом, термостатирование, полярная защита и т.д.
Рядом, за такой же сейфовой дверью, при запуске заседала государственная комиссия, решавшая до самого последнего момента основной вопрос земной космонавтики: быть ли старту?
Мало ли что...
А спасать-то и некого...
Насчет «мало ли что» у системы «Энергия-Буран» также было многое предусмотрено.
Обращали на себя внимание две трубы, уходящие от верхушки «Бурановского старта» под землю. По одной трубе восемнадцатиместный вагончик фуникулера должен был подвозить облаченных космонавтов (12 человек экипаж и 6 — пассажиры) к стоящему на старте «Бурану». Другая труба — система спасения в случае неожиданного пожара этого самого «Бурана».
Внутри она из полированной стали — так что в случае тревоги космонавтам оставалось только броситься в нее очертя голову и уповать на прочность скафандров. Под землей труба заканчивалась комнатой с поролоновым полом и стеной. По бокам — восемнадцать дверей с массивными захлопывающимися дверцами, ведущими в восемнадцать микробункеров.
Системой этой космонавты так никогда и не пользовались (говорят, последним ее «испытывал» служащий тут солдат-срочник — «испытания» закончились сильными ожогами соответствующего места и нарядом вне очереди).
Финал триумфа
Четыре полковника, которые прошли подготовку для пилотирования «Бурана», к 1991 году были уже отправлены на пенсию.
«Буран» - триумфатор, побывавший в космосе, был раздавлен при разрушении МИКа в 2002 году.
А тот, к которому довелось прикоснуться мне, как говорили, доставшийся при разделе космодрома Казахстану, долго догнивал на том же месте. Временами, когда кому-то было нужно, возбуждая информационное пространство нелепыми деяниями и запоздалыми разборками.
Разве можно представить себе судьбу более нелепую и печальную?