История 1: как открывали то, чего больше нет на карте
Открытие Аральского моря — чарующая страница из истории мировой географии. Ведь этот колоссальный географический объект (Арал среди озер земного шара уступал по площади лишь Каспию, Верхнему и Виктории) долго таился от пытливых исследователей в самом чреве Евразии, сокрытый от любопытных глаз ее необозримыми просторами.
Новая эпоха в исследовании Арала наступила с той поры, когда Великая степь попала в «зону влияния» Российской империи. Особенно усилилась тяга к изучению этих мест во времена Петра Великого. Начиная с известной карты Ремезова 1697 года, Аральское море под своим нынешним именем не сходит со своего места в течении почти трех столетий.
Но до самой середины XIX века изображение Арала на бумаге оставалось весьма схематичным. И это неудивительно, так как в основе карт лежали в основном «расспросные» данные, полученные из всех мыслимых источников.
И если берега моря-озера еще выдерживали критику, то внутренние области водной поверхности были совершеннейшей terraincognita (вернее не terra, а aqua). Даже на дотошно исполненной карте Левшина центр озера занимает один-единственный остров Барсакельмес, о котором знали ходившие туда по льду казахи.
Так было до 1848 года. Точнее, до 25 июля 1848 года, когда из укрепления Раим (на Сырдарье) вышла привезенная из Оренбурга шхуна «Константин» под командованием капитана Алексея Бутакова, молодого выпускника морского кадетского корпуса, за спиной которого уже было, однако, кругосветное плавание на транспорте «Або». Основной задачей экспедиции Бутакова (кроме «Константина» в нее входила вторая шхуна «Николай») была «систематическая опись Аральского моря». То есть описание и картирование загадочного водоема.
А это уже совершенно иное качество географии, нежели все существовавшее ранее.
История 2: о том, что делал в Париже Чокан Валиханов (если вообще там бывал)
Несмотря на то, что жизнь Чокана Валиханова трагически уместилась всего в три десятилетия, событий в этой неординарной жизни хватит на десятки ординарных. Интерес к Валиханову предполагает, что мы знаем про него все. Ну или почти все. Однако при ближайшем рассмотрении это «почти» разрастается до неприличных размеров. Порождая великое множество вопросов.
Ну вот, к примеру, а бывал ли он в Париже?
«Петербургский период», несмотря на кажущуюся прозрачность, один из самых «темных» периодов жизни Валиханова. В столицу империи он попал по завершении своего дерзкого Кашгарского предприятия в начале 1860 года. Был внимательно выслушан здесь, в Географическом обществе (и не только), высочайше обласкан, награжден. И исчез из поля зрения бедных биографов более чем на год.
То есть номинально он был где-то в столице, вел «рассеянный» образ жизни, дважды (за год!) написал родителям, познакомился (чем угодил советским авторам) с «демократически настроенной интеллигенцией», немного поболел, чуть похандрил... Но, несмотря на все старания, восстановить петербургские события и петербургские адреса (кроме официальных) Валиханова исследователи до сих пор толком не смогли.
Он, впрочем, и сам подливал масла в огонь собственной жизни.
«Бог даст, через месяц выеду из Петербурга в Париж...»
Это из письма родителям от 4 ноября 1860 года. Что это, дипломатический ход, предпринятый для вытягивания из отца денег? Действительный план поездки в Париж (о ней, кстати, некоторые исследователи необоснованно пишут как о свершившейся)? Или начало новой игры для прикрытия очередной неафишируемой миссии?
История 3: как казахстанцы в августе 1945-го героически встречали смерть в войне с Японией
Нынешний год ознаменован обостренной памятью, что было инициировано событиями 80-летней давности. Окончанием Великой Отечественной войны. День Победы, приуроченный к капитуляции Германии, мы отметили, как и положено, 9 мая. Однако дата эта не совсем справедлива к тем, кто спустя три месяца укрощал верного союзника фашистов на востоке — милитаристскую Японию.
Бойцы из Казахстана и тут воевали как надо! И, увы, погибали в боях на востоке.
Трагична и высока судьба рядового Л.Г. Кравченко, призванного из Талды-Курганской области, который в критическую минуту пожертвовал собой и закрыл телом смертоносную амбразуру японского дота. Согласитесь, стать Александром Матросовым в начале войны, когда речь шла о самом существовании страны, и повторить то же в то время, когда «победа уже за нами» — вещи разные. То, что Кравченко не был награжден обычной в таком случае Золотой Звездой Героя, это странность.
Тем более что Михаил Янко (уроженец Кокчетавщины), повторивший другой статусный подвиг («огненный таран» Николая Гастелло), заслуженной награды был удостоен. Это произошло, когда, устроив японцам маленький Перл-Харбор в порту Расин, они вместе со стрелком Иваном Бабиным решили не сдаваться (можно было воспользоваться парашютами), и пилот направил свой пылающий «Ил-2» на вражеское укрепление. Корейцы прозвали героев «огненными людьми».
Смертью храбрых погиб в рукопашной и карагандинец Николай Федотовский из 291го стрелкового полка, расстрелявший весь боезапас из своего пулемета и положивший 40 врагов.
Трое казахстанцев за бои с Японией были удостоены звания Героя Советского Союза. Кроме уже упомянутого Янко это бывший бригадир тракторной бригады из Восточного Казахстана, командир роты автоматчиков 390-го батальона морской пехоты Иван Яроцкий, окруженное подразделение которого (потерявшее две трети своего состава) два дня удерживало плацдарм в порту Сейсина (при этом сам он был несколько раз ранен).
Третьим награжденным Золотой Звездой казахстанцем стал Сергей Юдин из Акмолинской области, разведчик 79-й стрелковой дивизии, проявивший себя при штурме Харамитогского укрепрайона и лично водрузивший красный флаг над поверженной твердыней врага.
История 4: про то, как советская космическая программа чуть не утонула в казахстанской пыли
В этом году отмечает свой семидесятилетний юбилей крупнейшая космическая гавань планеты Земля — космодром Байконур. Начало его строительству было положено 12 февраля 1955 года в Кзыл-Ординской области, недалеко от Сырдарьи. На берегу которой одновременно с космодромом рос и новый город Ленинск.
Когда СССР приступил к строительству космодрома, страна все еще не восстановилась от разрухи Великой Отечественной. Тем не менее все необходимые средства и драгоценные стройматериалы направлялись на стройку в Казахстан без задержек. Ведь на кону стоял престиж страны — недаром среди рабочих периодически появлялись слухи о том, что на другом конце света такими же ударными темпами подымают свой космодром американцы. Когда впереди маячил прорыв к звездам, все прочие мечты просто меркли на этом фоне Космическая гонка уже начиналась, но пока на земле. И это была в том числе и земля Казахстана. Строительную технику Байконуру поставляла вся страна. Часто в ущерб другим стройкам, которыми была буквально переполнена тогдашняя действительность.
И вдруг на строительстве в казахской степи один за другим стали отказывать новенькие, пришедшие прямо с конвейера автозавода МАЗы. Десятки новых машин, не проработав и месяца, превращались в безмолвный металлолом. И никто не мог понять причин такого стремительного износа.
Из Москвы быстро прилетела грозная комиссия, состоявшая... Не только из одних автоэкспертов. Начались поиски виновных. Однако близилась оттепель, и греховность обнаружилась вовсе не там, где бы ее наверняка нашли в прежние годы.
Виной всему была объявлена казахстанская пыль, которая легко проникала через неприспособленные воздухоочистители в цилиндры моторов и действовала почище наждачного порошка! А пыль над стройплощадкой стояла такая, что ее обилие само по себе сильно затрудняло строительство. Дело в том, что размолоченная тяжелой техникой глинистая поверхность пустыни под действием ветровой эрозии быстро превращалась в непроходимую поверхность, испещренную глубокими колеями.
Очевидец вспоминал: «Пыль над дорогой стояла такая, что зажженные фары автомобиля пробивали ее лишь на 15-20 метров, дальше ничего не было видно. Скорость автомобилей не превышала скорости медленно идущего пешехода».
Но Байконур все же построили раньше американцев. 4 октября 1957 года именно отсюда началась «космическая эра» человеческой цивилизации. И это неповторяемое достижение.